— Удивительно! Как будто рука самого Пабло! — восхищается мисс Мачадо, поглаживая длинную блестящую косу и любуясь произведением Деймена.
Аура у нее пульсирует чудесным кобальтово-синим оттенком, а мысли скачут и кувыркаются от восторга. В мозгу прокручивается длинный список талантливых подростков, которые раньше у нее учились, но ни у одного она не встречала такой невероятной природной одаренности — не встречала до сегодняшнего дня.
— А что у тебя, Эвер?
Улыбка все еще у нее на лице, но про себя миссис Мачадо недоумевает: что же такое здесь нарисовано?
— Я, э-э, хотела скопировать Ван Гога… «Звездную ночь», знаете?
От позора я съеживаюсь. Мысли учительницы подтверждают худшие мои опасения.
— Что ж… Неплохо для начала. — Мисс Мачадо кивает, старательно удерживая на лице нейтральное выражение. — Стиль Ван Гога только кажется простым. И не забывай про золотые и желтые тона. Все-таки ночь-то звездная!
Она отходит от моего мольберта, и ее аура сразу увеличивается и начинает светиться. Я понимаю, что мой рисунок ей не понравился, и все-таки она постаралась не показать этого — уже спасибо. Сгоряча обмакиваю кисточку в желтую краску, не промыв после синей, и тут же на холсте остается здоровенная зеленая клякса.
— Ну как же это делается?!
И отчаянии мотаю головой, сравнивая поразительно хорошую работу Деймена с моей поразительно плохой. Самооценка у меня стремительно падает почти до нуля.
Деймен улыбается, поймав мой взгляд.
— Как ты думаешь, у кого учился Пикассо?
Я роняю кисточку на пол. Зеленые брызги шлепаются мне на туфли, на халат и лицо. Деймен наклоняется за кисточкой, и я не дышу все то время, что он поднимает ее и вкладывает мне в руку.
— Всем приходится с чего-то начинать, — говорит он.
В его глазах пылает темный огонь, а пальцы находят шрам у меня на лбу.
Тот, что спрятан под челкой. Тот, о котором ему знать просто неоткуда.
— И у Пикассо тоже был учитель.
Деймен улыбается, убирает руку — и вместе с ней исчезает тепло. Он возвращается к своему мольберту, а я вспоминаю о том, что нужно дышать.
— Я не пользуюсь косметикой, — возражаю я и внутренне сжимаюсь, потому что мой голос чуть не срывается на визг.
— Прости меня за формализм, Эвер, но блеск для губ — это косметика. Совершенно точно! А ты, дорогая мои сестричка, явно нацелилась им воспользоваться.