И эти хорошие руки сейчас будут трясти бродягу Пономаря как грушу. Он наверняка сам не представлял опасность добытых сведений, иначе, при его пугливом характере, просто промолчал бы. И сейчас, узнав о кровопролитии, примется всячески отлынивать, искать причины, чтобы спрыгнуть и уйти в тину. Так что привлечь его к дальнейшей разработке будет крайне затруднительно. Но деваться ему все равно некуда.
Ну заварил ты кашу, сказал я, приблизившись к нему.
Какую кашу? Где каша? затараторил Пономарь.
Да с этим твоим Саввой, начал я.
И тут меня накрыло. Почти так же, как тогда, перед артобстрелом в украинской мазанке, только, понятное дело, без истерик и криков. Все внутри завибрировало: «Опасность! Смертельная!» И это в огромном городе, средь бела дня, а не в наполненном кулацкой нечистью ночном лесу! Конечно, это выглядело со стороны странно и даже дико. Но я, не раздумывая, повинуясь спасительному импульсу, рухнул на брусчатку, ударившись коленом и локтем так, что слезы брызнули из глаз.
Как-то приглушенно отозвалось: «Ну и дураком же я сейчас выгляжу». И следом кольнула болезненно-маразматичная мысль, плавающая в гамме раздерганных чувств, лучше бы предчувствия сбылись, чтобы не смотреться жалкой пугливой тварью. Ну и накликал.
Первая пуля пролетела где-то совсем рядом. Прямо надо мной. И я знал, что предназначена она была именно мне. Уже потом слух различил грохот выстрела. Били откуда-то справа. По звуку похоже, шмаляли из чего-то такого серьезного, типа «маузера».
Ложись! крикнул я Пономарю, но было уже поздно.
Еще один выстрел. И что-то грузно шмякнулось рядом. Потом это что-то пискнуло и затихло. Краем глаза я различил валяющееся на брусчатке тело Пономаря. Порыв кинуться к нему, помочь был тут же смыт чувством самосохранения. Сперва самому выжить надо!
Я перекатился, сумел достаточно ловко вскочить на ноги.
Грохнул еще выстрел, и по бедру будто горячая спица прошла. Но нога не подкосилась, не онемела. Не первое мое ранение, и на автомате я оценил его как поверхностное. Если ноги не подгибаются и бежать можешь, это не ранение, а пустяк. А сейчас бежать это единственная возможность спасти свою драгоценную шкуру. И хорошо, что до арки двухэтажного дома рукой подать.
Отчаянным прыжком я укрылся за афишной тумбой. Только это так себе защита, хлипкая. Пуля «маузера» ее может и пробить. Поэтому надо рвать вперед.
Набрав дыхание, зигзагами, как заяц, бросился в арку дома Шаг, другой Быстрее!
Прислонился к обшарпанной стене, перевел дыхание. Выдернул из-за пояса «наган». Против «маузера», который бьет на километр, конечно, моя игрушка не тянет. Но и стрелок не будет там торчать вечно. Или убежит. Или решит подойти поближе и тогда напорется на мой вежливый ответный огонь
Послышался милицейский свисток. Топот ног.
И я понял, что стрельба на сегодня закончена. Внутренний холод отступил. На его место пришла нервная пустота.
Вскоре я смотрел на тело Пономаря. Пуля аккуратно пробила ему голову.
Ну что, Александр Сергеевич, поигрался в бюрократа, пристроился в теплом кресле областного ОГПУ, пообвыкся с бумажной работой, так пора и честь знать. Опять ты на передовой, где пули свистят. И опять смерть рядом собирает свой урожай
Глава 4
Боже же мой. За что мне такие муки? То по трупам идти приходится. То рапорта писать и объяснения Да, такого давно не было два убийства за два дня фактически в моем присутствии.
Зато будто струна натянутая лопнула со звоном. И я осознал, что топор уже не висит непосредственно над моей головой. Но и не убран подальше, а скорее отложен, хотя враг может извлечь его снова в любую минуту. Ох, сказать, что все это мне не нравилось, не сказать ничего. Я точно вляпался во что-то очень серьезное, и теперь в сторону уже не отойдешь.
Подстрелили моего осведомителя действительно из «маузера». Хорошая машинка. Послевоенный калибр девять миллиметров, эффективная дальность стрельбы до трехсот метров, но требует твердой руки и хорошей подготовки. Били метров со ста, притом снайперски. Стрелок выбрал позицию на балконе костела. Если бы не моя интуиция, то меня тоже положил бы. А так только ранил, да и то пуля всего лишь чиркнула по ноге. Считай, царапина перевязал и забыл.
Стрелок сработал на оценку «хорошо». До пятерки недотянул, поскольку одна цель не была поражена. Но для диверсанта важно не только уложить цель, но и незаметно уйти с места акции. А отход был подготовлен настолько качественно, что мероприятия по преследованию, опрос местных жителей ничего не дали. Равно как и осмотр места происшествия.
Вопреки своему обыкновению, Раскатов не стал распекать меня, кричать и лупить кулаком по столу. Наоборот, пригласил садиться. Накатил коньяка в серебряные рюмки. И приказал:
Пей!
Как у закоренелого спортсмена, отношение к выпивке у меня непримиримое. То есть практически не пью и от этого нисколько не страдаю. Поэтому начал отнекиваться.
Тебе расслабиться надо, Сашок. Пей! гаркнул начальник.
Надо, горестно согласился я и опрокинул в горло обжигающий напиток.
После второй рюмки, оценив мой вспыхнувший ярче обычного румянец на щеках, Раскатов удовлетворенно кивнул:
Процесс излечения пошел А теперь выкладывай, что думаешь?
А что тут думать. Гарантию даю, что два убийства связаны между собой. Уверен, что у винного склада лиходей каким-то образом засек нас. При этом спокойно завершил кровавое дело. И спокойно ушел.
Почему так думаешь?
Скажете же, что поповские сказки. А я почуял там взгляд И на площади почуял, иначе первая пуля мне бы досталось.
Барометр ты наш Продолжай.
Осознав, что сделка на винном складе засвечена, неизвестный стал продумывать источники утечки. И вспомнил о Пономаре.
Значит, между ними связь была.
Должна была быть. В общем, проследил он за нашим осведомителем. Версию проверял, прикидывал, не потянут ли того в ОГПУ на разговор. И в яблочко попал Пономарь как раз с уполномоченным и встретился.
На тебе написано, что ты огэпэушник? скептически полюбопытствовал Раскатов, законно предположив, что в темноте у винного склада если убийца и видел меня, то вряд ли бы рассмотрел достаточно хорошо, чтобы потом опознать.
Значит, написано В общем, решили враги устранить угрозу самым простым и радикальным методом парой выстрелов из «маузера». Ну вот кем надо быть, чтобы сразу стрельбу открывать!
Опытным и расчетливым врагом. Видимо, он сильно боялся, что осведомитель передаст нам еще какую-то информацию. И допускал, что эта информация уже у тебя. Потому решили положить вас обоих.
Для меня непонятно, как Пономарь в такое осиное гнездо проник, задумчиво произнес я. Кто его, бродягу, к серьезным людям пустит?
Случайно наверняка. Где-то что-то услышал, а потом попал под прицел. Нужно его контакты проверять, выдал Раскатов начальственное указание, которое меня не слишком порадовало.
В последнее время Пономарь терся при Свято-Троицком монастыре и Среднем подворье. Да и еще черт-те где. Но там что-то узнать маловероятно. Проходной двор.
Все равно подработать надо.
То есть дело мы себе берем? задал я главный вопрос.
А ты в угрозыск все сплавить хочешь? усмехнулся Раскатов. Дело по винному складу официально на них. Но неофициально Такие казусы это наша сфера. Я уже кое-кому сообщил. И не дай бог, если после этого гости столичные нагрянут.
С чего это? удивился я.
А их такие факты, с пентаграммами всякими, сильно забавляют. Так что активнее надо работать.
Нам хлеба не надо, работу давай.
Вот именно. А для начала надо установить, кто такой этот Савва, постучал мой руководитель пальцем по лежащей перед ним фотографии, сделанной в судебном морге. На ней был убиенный неизвестный парень.