И да, поэтапное порабощение сознания отца кандидатом Трампом, сперва возникшее, затем растущее, затем эйфорическое, затем разочарованное, затем с ощущением предательства и недоумения и наконец истощившееся, вся эта гамма состояний, порядок и диапазон которых свойствен контурам любой зависимости да, детальное описание зависимости отца, его неустанно меняющихся эмоций, уклончивость, признание и отрицание, медленный распад цивилизованности, ежедневная одержимость, рационализации, создаваемые на месте, все это, быть может, стоит заметить, показать, и в этом процессе, через эти самые неправдоподобные объективы американского мусульманина, открыть всю глубину той ужасающей тяги к нереальному, что поглотила нас всех. Да, это может оказаться ценно, но я не знаю, вынесу ли я эти описания. Я люблю своего папу. Я считаю его хорошим человеком. И я не знаю, как мне выделить недели, месяцы, и тем более годы писательского труда на создание портрета отца в виде злостного старого болвана. А именно так будут описывать его поверхностные наблюдения день ото дня.
Для наглядности:
Кафе в Вокеше, где мы были единственными не белыми за завтраком в тот уикенд, когда Трамп вступил в предвыборную гонку с печально известным замечанием, что все мексиканские иммигранты насильники и убийцы.
Не понимаю, чего вы так всполошились. Он шоумен, он привлекает внимание. На самом деле он так не думает.
Тогда не надо было этого говорить.
Ты не политик.
И он тоже.
А это мы еще посмотрим.
Ты же не хочешь сказать, что по-твоему это удачное выступление?
На что отец не ответил, только показал на уборщиков в футболках мексиканской футбольной команды:
Так или иначе, этим людям надо научиться говорить по-английски.
И еще:
Яркое, нарастающее ликование во время первых дебатов, когда Трамп осыпал других кандидатов оскорблениями.
Посмотри на них! Восковые куклы, все до одного. Пустые костюмы и пустые слова, так им и надо. Он просто говорит то, что все остальные и без того думают.
И еще:
Предложение Трампа по базе данных мусульман, в которой, как ни странно, отец думал, что ему не придется регистрироваться.
Я не молюсь, не пощусь, я в основе своей не мусульманин, и ты тоже. Он говорит не о нас. И в любом случае, я был его врачом, так что нам волноваться совершенно не о чем.
И еще:
Те мыслительные судороги, которых ему стоило придание смысла Трамповой бессмыслице я даже стал подумывать, не начал ли он впадать в маразм.
Все, что он говорит о СМИ, чистая правда. Там же сплошные подтасовки. Подтасовки ради денег. Ты подумай: они же не сообщают новости. Они их продают. И как ты думаешь, что они продают? Что Дональд победить не может. Что он не победит. Но чем больше голосов он получает, тем больше это становится неправдой. И каждый знает, что это ложь. Он на подъеме. А они стараются его опустить. Он боец. А знаешь, что делает боец? Он дерется! И вот за что мы его любим! (гм?)
И еще:
Извержение дремучих взглядов, которых я бы никогда у него не заподозрил. Белые ленивы, и единственное, что их волнует, это уикенды и летние отпуска. Черные не любят оплачивать медицинские счета, потому что у них до сих пор рабская ментальность, а система для них хозяин, против которого надо бунтовать; у женщин глубже понимание жизни, потому что они должны рожать и созданы для страдания, и еще поэтому им плевать, что Трамп говорит про них мерзости они этого, в конечном счете, ждут. Мусульмане отсталые, потому что Коран чушь, а Пророк дебил, евреи невротики, потому что их отцы не знали, как заткнуть рот своим женам, и матери сводили детей с ума. Это только то, что я вспоминаю навскидку, не думая.
Кажется, что прежде мыслящий (по крайней мере убедительно часто демонстрирующий очевидные примеры мысли в течение многих лет) человек превратился в имбецила, и эта неразбериха взглядов была сродни ментальному метеоризму волна за волной омерзительных запахов. Продолжая метафору: в этом была логика дизентерии, инфекции его политического сознания, вызывающей бурное и отвратительное испражнение. И далее: ребенок гадит на пол, тычет пальцами в фекалии, восторгаясь запахом, и вызывает отвращение у всех окружающих. Пуэрильные удовольствия вот что вновь узнавал отец и мы все, а Трамп был нашим наставником. Не могу себе представить, чтобы мой отец, человек, которого я знаю и люблю, которым все еще во многих смыслах восхищаюсь, не могу себе представить, чтобы он не ощущал: чего-то здесь не то. Но каким-то образом он ухитрялся смотреть на все сквозь пальцы, ища какие-то убедительные оправдания ширящейся деградации. Как все прочие, отец стал задумываться, что это огрубление жизни всей страны может и не быть освобождением, необходимой едкой прочисткой, зарей новой эры политического правдоговорения. И даже в непостижимый октябрь 2016-го, когда обнародованы были и аудио с хватанием за неприличные места, и письмо Коми конгрессу, в те недели, что зацементировали наше состояние мирового посмешища, и даже к концу октября, когда, казалось, вера отца в этого человека покачнулась, подточенная наконец непрестанной неумеренностью Трампа, его беспомощностью, явной недобросовестностью, мерзкими комментариями о женщинах и их гениталиях, и даже уже в последнюю неделю перед выборами, он все равно говорил мне по телефону, что Трамп со всеми своими недостатками все равно наверняка лучший выбор. Этого я не выдержал.
Пап, я не понимаю. В смысле что ты хочешь найти в этом человеке? Он лжец, он узколобый, он некомпетентный
На самом деле он не узколобый.
Значит, он сумел всех ввести в заблуждение. Я не понимаю, что ты в нем находишь.
Я тебе уже говорил. Он шаровой таран.
Ты увидел на Фейсбуке[6] письмо, которое мальчик написал учителю. Я его тоже читал.
Очень по делу, ты не находишь?
Пап! Ты же не сын шахтера из Западной Вирджинии или из какой еще задницы этот пацан
Бета, выбирай выражения. И успокойся.
Я успокоюсь, когда пойму, почему тебя совершенно не беспокоит тот факт, что этот тип, стань он президентом, испортит нам жизнь, почему тебе все равно.
Это не на самом деле, это все показуха.
Откуда ты знаешь?
Ты знаешь, откуда я знаю. Я с ним знаком.
Ты с ним уже двадцать лет не говорил!
Восемнадцать. И успокойся, пожалуйста.
Ты счет ведешь?
Он добивается внимания, только и всего. Говорят, что он хочет основать новый телеканал.
Ты вот мне одно скажи, пап. Вот одну вещь. Только одну. Тебе не важно, что твои дети могут подпасть под
Все у тебя будет хорошо
Твоя сестра в Атланте, тетки, двоюродные наши
Спокойнее.
Нет, пап, я хочу знать, что ты думаешь. Я знаю, ты считаешь, что тебе регистрироваться не придется
Не будет никакой регистрации, сам увидишь.
А запрет на поездки, о котором он говорит? А? Что ты скажешь, когда Мустафа и Ясмин больше не смогут к нам прилетать?
Я сказал: спокойнее.
А потом? Что дальше? Сколько придется ждать, пока тебе скажут, что ты не настоящий гражданин, поскольку родился не здесь?
Не будет такого
Или мне? Потому что я сын человека, которому, как они решат, вообще не надо было давать гражданства?
Ты знаменит. Никто тебе ничего не сделает.
Я вовсе не знаменит.
Ты все время печатаешься в газете.
Печататься в газете в Милуоки это не слава. И я не понимаю, какое это имеет отношение к чему бы то ни
И кроме того: он не победит.
Кроме того?
Ты достаточно умен, чтобы это знать. Он даже не хочет победить. Он хочет достучаться до людей.
Ты, кажется, говорил, что он пытается учредить телеканал?
Это одно и то же.
Значит, он участвует в выборах, которые не хочет выиграть, чтобы основать телеканал и достучаться до людей?
Именно так.
И что им сказать?
Что система сломалась.