Охранное начальство в лице Адольфовны появлялось на службе обычно в начале смены. Женщина не оставляла попыток соблазнить Вадима, но тот мягко отводил её шаловливые руки и напоминал о субординации.
Да и не до неё ему было. Он влюбился в Алёну. И, судя по всему, девушке он тоже нравился. По вечерам они сидели на скамейке под вишней позади летней кухни и разговаривали. Точнее, больше о себе рассказывала Алёна.
Вадим же был немногословен. Родился в Полтаве, там и жил. Школа. Попытка поступить в военный институт связи. Поездка в город Шан к брату.
Девушка родилась и жила в Луганске. В прошлом году окончила школу. Но город начали бомбить, и пришлось уехать. Родители пытаются обустроиться в Киеве снимают малюсенькую квартирку на улице Марины Цветаевой. А Алёна осталась у сестры матери, у тётки Жанны и её мужа Михаила, чтобы готовиться к экзаменам для поступления в киевский институт.
А из Луганска чего уехали? спросил Вадим, заранее зная ответ.
Так война же началась, удивилась вопросу девушка. Большинство уехало. Хотя многие и остались. Мои подружки там: Светка Ефимова, Маша Дейч, Катя Лебедевская. А вот Маша Пименова с родителями подалась в Москву.
А ты чего сюда, а не в Москву? поинтересовался парень.
У Пименовых родственники в Москве, а у нас в Шане, пояснила Алёна. Нельзя же просто так взять и куда-то уехать, особенно когда у тебя семья. Нужны деньги, жильё много чего надо. Ты же не в отпуск уезжаешь на две недели, а жить.
Это точно, задумчиво сказал Вадим. Вот у меня никого нет: ни жены, ни детей. Захотел и приехал за тридевять земель.
Жена дело наживное, засмеялась девушка и лукаво посмотрела на собеседника. А где жена, там и дети. И вот сидишь ты в Шане и никуда не уезжаешь. А что? Море под боком, огород, куры, утки.
Вишня, молодой человек поднял голову вверх.
И вишня, улыбнулась Алёна и положила голову ему на плечо.
Вадим замер. Потом осторожно приобнял её. Так они и сидели, обнявшись и боясь пошевелиться. Ему показалось, что за занавеской в доме мелькнуло лицо Жанны. Но, наверное, просто показалось, потому что никто не вышел и не спугнул их зарождавшееся чувство.
На третьем свидании они поцеловались.
А четвёртой встречи у них не получилось, так как Вадим уехал в командировку. Очень странную командировку. Собственно, эти поездки у него происходили регулярно, раз в два-три месяца, и были они связаны с начальником лаборатории.
Роберт был любителем не только европейского оружия. Он ещё очень любил секс, особенно с молодыми украинскими девушками. А эти юные барышни мечтали о прекрасном заграничном принце на белом мерседесе.
Роб не был прекрасным принцем. Он представлял собой мужчину лет пятидесяти с очень заметным пивным брюшком и огромным мясистым красным носом на прыщавом лице. И ездил он не на белом коне, а на вечно грязном форде серого цвета. Но то, что он являлся американцем, перечёркивало и его возраст, и нос, и животик. Для провинциалок он превращался в принца.
Официально глава лаборатории делал инспекции по сёлам и городкам юга Украины. Всегда за несколько дней до его визита Адольфовна звонила в санэпидемстанции этих населённых пунктов и сообщала, что к ним едет ревизор. Договаривалась о встрече, о размещении дорогого гостя и заодно задавала известный всем по нетленному роману Ильфа и Петрова вопрос: «А что, в вашем городе невесты есть?» Выслушав ответ, она рассказывала о Робе: что он очарован Украиной и ищет себе местную жену, желательно молодую и сексуальную; что он начальник лаборатории, но скоро выйдет в отставку и уедет к себе в Оклахому; что он миллионер и прочее, прочее, прочее.
К приезду Роберта в инспектируемом городке среди женского населения творился предсвадебный ажиотаж. Все хотели с ним переспать и уехать в Америку. Все! Бабы, особенно молодые, они такие доверчивые.
И вот в одну из таких командировок Адольфовна взяла с собой Вадима.
Городок Волск располагался в двухстах пятидесяти километрах от Шана, и до него санитарная комиссия в лице Роба, Адольфовны и Вадима добралась за четыре часа.
Приехали. Пообедали в местном ресторане. Потом посетили санэпидемстанцию.
Заведующая СЭС, немолодая пухленькая женщина Таисия Ильинична, встретила ревизоров настороженно.
Так нас же вроде как закрывают, сказала она.
Реорганизовывают, поправила её Адольфовна. Будете под другой вывеской работать.
И зарплату повысят? спросила заведующая.
Вряд ли, вздохнула начальница охраны. Но есть способ заработать быстро и много.
Как? заинтересовалась Таисия Ильинична.
Нужно двадцать или даже сорок добровольцев, пояснила Адольфовна. Поставить прививки от туберкулёза. Экспериментальные.
А это не опасно? перебила её заведующая и посмотрела на сидящего в кресле и глядящего в потолок Роба. Тот всем видом показывал, что не понимает из разговора ни единого слова, хотя, пусть и с акцентом, но говорил на русском.
Нет, они же американские, Адольфовна тоже взглянула на Роба, никакой опасности. У меня создаётся впечатление, что они нам физраствор присылают. Всё настолько в лёгкой форме протекает. Или вообще никак не протекает.
Что почём? пошевелив губами, словно что-то подсчитывая, спросила Ильинична.
Смотри, руководитель охраны подвинулась к ней поближе. Прививка полторы тыщи гривен за человека. Платим наличными: двести тебе, пятьсот нам, восемьсот человеку. Главное, чтобы он подпись поставил. Колоть будем или ты, или я. Ну, и за отчётность официально тебе начислим, но это через пару месяцев. За завтра-послезавтра успеем всё провернуть?
Без проблем, отозвалась заведующая. А можно сто человек?
Сто? Адольфовна внимательно посмотрела на женщину. У меня всего пятьдесят доз. Можем только полсотни человек привить. До завтра успеешь организовать?
Успею, пообещала Ильинична. В десять утра можем начать. Я сейчас займусь обзвоном. Противопоказания есть?
Противопоказаний нет, ответила Адольфовна. А что там с невестами?
Да задолбали они! внезапно разозлилась заведующая. Весь телефон оборвали. С родственниками переругалась. Щас поедете, увидите. Весь цвет нашего города у дверей гостиницы клубится.
Это хорошо, похабно улыбнулась глава охранников, это хорошо.
Слушай, Таисия Ильинична придвинулась к ней, а я твоему шефу не подойду в жёны? Я много чего умею. И борщ варю от тарелки за уши не оттащишь. Правда, я замужем. Но это дело поправимое.
Не, помотала головой Адольфовна, ему не старше двадцати лет надо. Это самое главное условие. Так что никак.
А этот? кивнула заведующая на Вадима.
А этот не иностранец, в голосе Адольфовны прозвучал металл, и он мой.
Поняла, ответила Ильинична, я просто спросила. Всё, не смею задерживать. Буду обзванивать народ. Деньги всем нужны.
Вадим в ответ лишь усмехнулся, услышав диалог обсуждающих его женщин.
Все трое вышли из кабинета руководителя санэпидемстанции, сели в машину и поехали в гостиницу.
А что за прививки от туберкулёза? спросил Вадим.
Они не от туберкулёза, ответила его начальница.
А от чего? удивился парень.
Мало знаешь, много спишь, раздался голос Роба с заднего сиденья.
Извините, сказал Вадим.
Its okay (Всё нормально), добавил американец через некоторое время. The main thing here is to ask fewer questions and count the money. (Главное, меньше задавай вопросов и считай деньги.)
Ill do so (Так и буду делать), пообещал молодой человек.
А ти добре англійською говориш (А ты хорошо по-английски говоришь), похвалила его Адольфовна.
I wanted to live in America since I was a child (Я с самого детства хотел поехать в Америку жить), пояснил Вадим и улыбнулся Робу в зеркало заднего вида. Тот хмыкнул в ответ.