Дура! Андрей резко повернулся ко мне спиной и со всей силы саданул кулаком по ни в чем не повинному косяку. Малолетняя идиотка! Как? Как ты до этого додумалась? Какого черта тебе понадобилось от нас? Проблем мало было? Жить надоело? Где ты была, когда мозги раздавали? Я еле-еле тебя у него из-под носа утащил! И самому сматываться пришлось вместо того, чтобы прикончить эту пиявку раз и навсегда!
От удивления у меня пропал дар речи. Я была готова к чему угодно от слюнявых обвинений в предательстве до мучительной смерти от зубов оборотня, но к отповеди с оценкой моих умственных способностей Да и возразить мне было нечего. Что тут скажешь: вляпалась по полной.
Ну, и что мне теперь с тобой делать? продолжал Андрей, расхаживая по коридору, как дикий зверь в клетке. Что? Скажи мне! Отпустить я тебя не могу ты слишком много знаешь, убить тоже не могу!
Он снова ударил по стене с такой силой, что посыпалась штукатурка, и вперился в меня свирепым взглядом волка.
Ты ты можешь меня обратить, неуверенно промямлила я и тут же поняла, какую чушь сморозила.
Вместо того, чтобы взбеситься и тут же меня прикончить, Андрей еще целую секунду смотрел на меня со смесью изумления и недоверия, а потом согнулся пополам и начал давиться безумным хохотом. Его смех больше походил на истерику, чем на смех здорового человека над хорошей шуткой. А я наблюдала за разворачивающимся на моих глазах фарсом и пыталась сообразить, что же такого веселого сказала. Через несколько минут он выдохся, еще раз оглядел меня с головы до ног и прошел в комнату.
Раздевайся, крикнул он мне через порог.
Трясущимися руками я принялась расстегивать пуговицы на пальто и стаскивать с ног сапоги со сломанными каблуками. Вскоре я присоединилась к Андрею в гостиной. Мой бойфренд, по-прежнему абсолютно голый, развалился на диване с бокалом виски в руках и смотрел на меня из-под полуопущенных ресниц. Он был похож на черную пантеру, приготовившуюся к прыжку. «Интересно, в какого зверя он превращается», подумала я и тут же отругала себя за несвоевременную мысль. Хотя действительно жаль, что не рассмотрела.
И что смешного я сказала?
Еще пару секунд глаза Андрея продолжали сверлить во мне дырку, потом он хмыкнул, и я испугалась, что снова имела неосторожность его рассмешить. Но он только уселся поудобнее, глотнул из бокала и ответил:
Ты самая необычная девушка, Маринка, за все мои почти пятьсот лет. Потому-то, на свою беду, я на тебя и запал. Что смешного ты сказала? А сама не поняла?
Нет, честно призналась я и уселась в кресло напротив.
Придется объяснить. Ты глупая маленькая девочка, которая неизвестно с чего взяла, будто все бессмертные планеты только и мечтают о том, чтобы к ним присоединилась некая Марина Хитрова. Ты потратила годы и годы своей недолгой человеческой жизни на поиски нас. И нашла, Андрей поднял свой бокал в знак того, что пьет за меня. Сделав изрядный глоток и плеснув себе еще виски из бутылки, которая стояла рядом на журнальном столике, он продолжил: Правда, найти-то нас не больно сложно следов мы оставляем море, особенно мои собратья вампиры и маги. И чтобы Совет ни делал, изменить этого не удалось за много тысячелетий, а значит, уже и не удастся. Но это лирика. А смешно вот что, найти-то ты нас нашла, а вот что дальше делать, понятия не имеешь. В постель меня затащить не сложно. Ты красива, я большую часть своей жизни мужчина. Так что нет проблем. А потом что? И вот ты оказываешься в центре наших разборок. Если между нами, спаслась ты чудом. Да и сама, наверное, это понимаешь. А уж то, что я сразу по приходу сюда тебе голову не оторвал, и вовсе скажи спасибо. После этого, надо ж было додуматься, ты просишь меня сделать себя одной из нас! Андрей опять ухмыльнулся и замолчал, сосредоточившись на виски.
Я, внимательно прослушав его монолог, смешного ничего так и не углядела и притворяться была совсем не настроена.
А, по-моему, ничего смешного в этом нет. Я всего лишь логику применила. Сам признался, что отпустить меня не можешь, убивать не хочешь. Так скажи на милость, что тебе еще остается со мной делать? Кстати, а почему ты меня не убил, проще было бы?
Андрей пристально посмотрел на меня.
Спасибо бы лучше сказала, любой другой обязательно так бы и поступил.
Спасибо, конечно, очень признательна, но это не ответ ни на один из моих вопросов.
Он встал, молча прошелся по комнате, достал из шкафа еще один бокал и, протянув его мне, плеснул виски. Я сделала большой глоток, поперхнулась и уставилась на него с видом, демонстрирующим полную сосредоточенность. «Интересно, а одеться он совсем не хочет?» мелькнула в голове мысль.
Нет, не хочу, сказал Андрей и уселся обратно.
Чего не хочешь? не поняла я.
Одеться. Ты же об этом только что подумала? это был не вопрос, а утверждение. Эта скотина Филипп ткнул меня носом в мои ошибки, и больше я их допускать не намерен. Так что мысли твои я теперь просматриваю. Андрей улыбался во все тридцать два зуба, словно чеширский кот.
От возмущения к щекам прилила краска.
Ты читаешь мои мысли? прорычала я, подавшись всем телом вперед.
Ага, а то я уже много чего занимательного пропустил. Ну, это ничего, наверстаю.
Перестань, слышишь меня, я тебе не книга, которую можно открыть и закрыть, когда вздумается! Я вскочила на ноги и сама не заметила, как перешла на крик
Да, не книга, ты куда интереснее.
Я снова опустилась в кресло, закинула ногу на ногу, хлебнула виски в качестве успокоительно и максимально спокойно произнесла:
На вопрос мой ты так и не ответил, какая сейчас разница, что я думаю. Мне гораздо важнее, что скажет он.
Ладно, начнем по порядку. Отпустить тебя я не могу, так как ты знаешь о нас слишком много, а следы за собой надо заметать, иначе сам недолго протянешь. Убивать тебя я не собираюсь, потому что впервые за очень долгое время и, прошу заметить, проведенное отнюдь не целомудренно, мне кто-то стал дорог. И убивать этого человека я абсолютно не намерен, я все же не животное, Андрей опять ухмыльнулся.
Так, кажется, только что я получила признание в нежных чувствах от оборотня.
Ты мне тоже очень нравишься, промямлила я и, кстати, не соврала, слышишь, великий чтец мыслей, не соврала!.
Знаю, что нравлюсь, таких мужиков у тебя еще не было. Не Ванька Агафонов же мне соперником мог стать!
«Это уж точно», подумала я и снова вызвала его улыбку
То, что ты в меня не влюблена, тоже знаю. Я же не мальчик, меня в таких делах обмануть сложно. Впрочем, время еще есть, авось и влюбишься да сама не заметишь как.
От такой наглости я чуть не подавилась. Самоуверенный типчик, ничего не скажешь.
А по поводу твоей логики На самом деле, обратить тебя действительно было бы логично, да вот только совершенно невозможно.
От изумления я раскрыла рот. Как это невозможно? Всем известно, что при укусе оборотня человек становиться оборотнем.
Тебе что, полнолуние для этого нужно? неуверенно спросила я. Ну, для того, чтобы кусаться?
Андрей захохотал так резко и громко, что я вздрогнула. Бокал, который он держал в руках, упал на пол, виски образовал желтое пятно на ковре. Он, не глядя и не переставая смеяться, взмахнул рукой, и бокал снова оказался зажат в его ладони, целый, правда, пустой. От столь неоспоримой демонстрации магических способностей я опешила еще больше, чем от всех предыдущих событий. Значит, он еще и маг. В литературе обычно оборотни магией не обладают, не всегда, конечно, но чаще всего. Тем временем Андрей перестал ухмыляться, налил себе новую порцию («сколько можно пить?» мелькнуло в голове), отхлебнул и сказал уже совершенно серьезно:
Нет, полнолуние мне не нужно, чтобы хм кусаться и, как ты уже убедилась, чтобы оборачиваться, тоже. Силы во мне и в человеческом теле хватает. И да, все оборотни маги, просто способности у всех разные, и наша волшба не такая как у людей магов, вампиров или каких-то иных рас. Каждому свое. Обратить я тебя не могу по другой причине. И заранее предупреждая твои дальнейшие планы по поиску бессмертия хочу понадеяться, что ты не отправишься в погоню за единственным известным тебе вампиром. Во-первых, вряд ли ты сможешь вырваться от меня, а добровольно я тебя не отпущу. Во-вторых, сомневаюсь, что Филипп позволит так легко себя найти. В-третьих, разбираться, зачем ты пожаловала, он не станет прикончит и дело с концом. Ну и, наконец, если ты умудришься сбежать, каким-то чудом его поймать и убедить в необходимости оставить тебя в живых, он все равно не сможет тебя обратить.