Сторож налил себе чайку в большую старую керамическую кружку с надписью «Boss», достал из комода сушки и пошёл к телевизору. Перед старым по сегодняшним меркам телевизором с кинескопом стояло большое старое кресло, подаренное ему кем-то из дачников. В комнате было тепло и спокойно. Телевизор из-за плохой антенны принимал только три канала, но вполне приличного качества. По одному каналу показывали старую американскую комедию о новогодних приключениях Санта Клауса. Тот в окружении странных гномов, эльфов и другой нечисти готовил детям подарки, которые должен был отвезти на бутафорских санях с запряжёнными в них северными оленями. «М-да, опять эту глупость показывают. Странная сказка, где святой Николай, заключив контракт с нечистью лесной, едет поздравлять детей. На русский перевести, так это, что ли, Николай Угодник с кикиморами болотными, лешаками, оборотнями, шишаками, вурдалаками, анчутками должен был договор подписывать? Переключу. Надоели», проворчал сторож.
«Хм, Санта Клаус получил целый мешок подарков и сани и ездит на них, управляя оленями. Здорово!» рассуждал Детка Мороза, присев в сугроб у окна. Надо бы его найти и повыведывать: как, что, где, у кого сани просить. Этот в доме, наверное, что-нибудь знает. Начну с него». Задача была простая и непростая. Он мог постучать в дверь, но не мог зайти в сам дом, разве что только на веранду. На веранду мог, потому что она не отапливалась. И там Детка Мороза мог расспросить сторожа о новогоднем волшебнике, хотя в том, что тот волшебник, до конца он уверен не был, ведь Зимой никакой старик управлять не может. Зима приходит сама. И когда она приходит, появляются вьюги, снежинки, сотни тысяч снежинок, семейство Морозов. Потом приходит весна: больше пригревает солнышко, идёт тёплый дождик, и земля покрывается травушкой, цветами, деревья листьями. За ней Никто ничем не управляет.
«Пойду спрашивать», Детка Мороза решительно вошёл на веранду и стал скрести, постукивать-потрескивать в дверь. Но это получалось так тихо, что никто не выходил. Он бил дверь стужей, кидал снегом и даже сосульками. Всё без толку. Тогда он выскочил на улицу и принялся будить собак. Не прошло и десяти минут, как бедные псины взвыли от страха и холода, выскочили из своих будок и помчались на веранду, где принялись лаять, выть, скулить на разные голоса. Они грызли дверь, царапали её когтями. В конце-концов так разошлись, что веранда тряслась от шума и грохота и грозила развалиться, если никто не остановит этих взбесившихся собак.
«Да что с вами случилось? Волки на вас напали? Ну я вам сейчас задам, только оденусь» раздался голос сторожа за дверью. Собак эта угроза не испугала, а только подбодрила. Они стали ещё сильнее прыгать на дверь и выть такими голосами, что мертвого бы подняли. Дверь наконец распахнулась, и на веранду вышел сторож, быстро прикрыв за собой дверь. Не потому, что собаки могли забежать в дом, они бы этого никогда не посмели. Чтоб тепло не выходило из дому и мороз не заходил.
«Линда! Гера! Что случилось? Что вы так расшумелись? Чужие рядом? Ой Кто это?» Прямо перед собой он увидел небольшого росточка человечка. У него была дивная шубка, переливающаяся на разные цвета, лицо его было белым, ручки без рукавиц и ножки без валенок босые. На головушке торчали волосики, покрытые инеем, бровки и реснички тоже были беленькими от морозца, тёмненькие глазки, меняющие цвет, и губки цвета озёрного льда. Собаки не стали дожидаться, чем закончится эта встреча, выскочили на улицу и спрятались в своих будках. Сторож стоял, прислонившись к двери, и смотрел молча на Детку Мороза. Детка Мороза не торопился задавать вопросы. Ему нравилось завораживать-замораживать внимание. Наконец он улыбнулся и миролюбиво спросил:
Я тебя не сильно испугал?
Ты кто, парнишка? Откуда ты взялся? Ты же замёрз совсем, пойдём, я тебя отогрею
Детка Мороза немного потоптался на месте и случайно наступил на сосульку, которую сам сюда бросил. Хрусть-хрусть. Маленькие ножки раздавили её в порошок.
Ты кто? переспросил опять его сторож.
Ребёночек, несмотря на мороз, не выглядел замёрзшим, страдающим. Наоборот, рот у него был до ушей, вид самый что ни на есть шаловливый, а глазки его всё время меняли цвет: то они ночное небо, то завьюжило вдруг их, то небо голубое, то цвета льда лесного озера. Всего не углядишь, не определишь.
Я Детка Мороза.
Чья ты детка?
Мороза.
Ну да, фильмов насмотрелся, закалённый, здоровье девать некуда. Ну-ну Крепкий ты парнишка, ничего не скажешь. Только родители твои, мальчик, где? Ты с какого участка?
Детка Мороза знал, что иногда нужно сразу показать, кто ты на самом деле. Глядя на сторожа, Детка Мороза раздул щёчки и подул на него, легко так подул. Облачко холода окутало сторожа с ног до головы. На шапке, одежде, плохо выбритом лице осел толстый слой морозного инея. «Ух, как задуло-то, только и произнёс он осипшим голосом. Значит так, или идёшь со мной, или оставайся здесь и мёрзни». Он развернулся, чтобы открыть дверь, а подошвы валенок его вмёрзли в пол. «Что такое? Что такое? Валенки примёрзли. Вот беда-то! Мокрые были, надо было просушить». Стал он валенки по-одному руками тянуть, чтобы от пола оторвать. Скрипит войлок на морозе, крепко за пол держится. «Давай, давай, ещё немного, ещё чуть-чуть» тянет сторож ногу с валенком, вот-вот оторвёт. Развеселился Детка Мороза, стукнул шутя ноготочком своим по валенку, тот тут же стал, как изо льда вылит. Его теперь до самой весны не оторвать, пока сам не оттает. Смешно! И малыш не на шутку разыгрался: пол веранды льдом покрыл, по углам сугробов набросал, а с потолка, словно сталактиты в пещере, стали свисать гигантские сосульки.
Да кто ж ты, бисово дитя? Анчутка?
Я Детка Мороза. Рассердился? Я только спросить тебя хотел о Санте Клаусе. Кто он? И где его найти?
Спросить. Ну и спросил бы. Без этих шуточек нельзя было обойтись? То-то я думаю, собаки с ума посходили. Ты, что ли, их в будки загнал? Твоя работа? Сторож всерьёз рассердился и стал напирать на гостя незваного. Кто ж так делает-то, гость незваный? Так не поступают. Я теперь, вон, без валенок остался. Веранда на что походить стала? Это ж ледяная пещера, а не веранда.
Я не мог достучаться. И скучно. Ты расскажешь мне про
Нечего мне рассказывать. «Детка Мороза» он. Ещё один персонаж. Пакостник ты. За дурака меня держит. Иди отсюда, пока уши не надрал. Ходят тут разные. Иди, говорю, сейчас собак спущу. Вот Злыдня, ходит тут, пакостит. Расскажи ему всё.
Сторож вытащил с трудом ноги из валенок и босым протиснулся в щель двери, которая не полностью открывалась из-за примёрзших к полу валенок. Закрыв дверь на щеколду, он разделся и пошёл греть чайник. Во-первых, потому что замёрз, а во-вторых, ему нужно было успокоиться: «Детка Мороза. Выдумает же. Припёрся. Расскажи ему. Я тебе расскажу. Накидай мне ещё снега. Вот паршивец такой. С деревни, наверное, пацан. Точно. Деревенский. Только бы напакостить. То сопрут, то подожгут. И ведь к родителям не потащишь. Там такие родители, что их самих небось в кутузку тащить надо. Какие родители, такие и дети».
Он наконец-то вскипятил чай, налил полную кружку и уселся в кресло напротив телевизора. По центральным каналам плясали-пели натянуто весёлые артисты. Говорили плоские шутки, глупо смеялись. «Каждый год одни и те же лица, песни, от которых рвать тянет. Смотреть нечего», сторож выключил телевизор и стал пить чай в полной тишине, которую нарушали только его «И-и-и» это он, вытянув губы, втягивал с воздухом чай, и «А-а-а» это когда он, приоткрыв рот, с кряхтением выпускал воздух. По телу его растекалось тепло, стало клонить ко сну, он успокаивался. Задремал.