Чтобы с гордостью и
честью носил заветный подарок...
А тот СерыйПес -что с него? Показалсяодинраз -и нету, пропал.
Слухи,правда,доходили. Если толькоэтовправду про негобаяли, не про
другого кого.Людисказывали - будто служил самой государынесольвеннской
кнесинке. Сопровождал ее на вслиморскую границу и там едва непогиб.Потом
вернулся - и чуть ли не на другой день вынужден был куда глаза глядят бежать
изстольного города... Это-в доме хозяин? Мужчина, которого принимают в
семью, чтобы жене до ста лет за ним спокойно жилось?..
Иногда Оленюшке казалось, чтовзрослыебыли правы. Вот ведьипес с
бусиной на ошейнике,так похожей на подаренную тому человеку, давненькоей
уже не показывался...
девочка вспомнила славногоскромного парнишку из родаКлеста, который
вместес матерью и отцом приезжал кним в гостимесяцназад... ивдруг,
исполнившись непонятного отвращения, вслух прошептала:
"Из рода уйду!.."
Собственная безрассудная дерзость испугала ее, она дажеоглянуласьпо
сторонам - не слышал ли кто. Она, как и все, помнила, конечно, старые сказки
о девушкахи парнях, убегавших из дому от немилогобрака. Беда только: что
хорошо в сказках, вобычной живой жизни никудане годится. Нельзяиз дому
убегать.Плохо это.Любое горе лучше, чемот своего рода отказ. Даже мужа
взятьнелюбимого и до седыхволос вздыхать о несбывшемся. Да и кто знает в
тринадцать-то лет, что оно такое - любовь?..
В тринадцать лет надо мать слушать.
Шерстянаянитьохватывалапетелькойгладкоеберезовоеверетено,
вытягивалась изкудели,скручивалась,наматывалась. Привычные руки делали
дело не думая. Оленюшка была в томсчастливомвозрасте,когда все видится
наполовину игрой. Она повторила, балуясь, точно с куклой, с призраком самого
страшного лиха:
"А вот из рода уйду!"
Во второйраз это прозвучалоуже не тактаинственно ижутко, какв
первый.В глубине души Оленюшка знала то,что неведомооткудазнаютвсе
дети, еще не испытавшие горестных обид от судьбы. Все как-нибудь обойдется и
образуется,говорило ейэто знание.Все будетхорошо. Пальцыбосой ноги
касалисьспокойнойтеплойводы,она болтала ими туда исюда,рассеянно
забавляясь щекочущим прикосновениемряски. Вдруг спохватившись о порученном
деле,Оленюшкапересчиталагусей, нашлаглазамивожака...И, глядяна
большую сильную птицу, загадала о невозможном: если прямо сейчас вынырнет из
глубины старицы никем никогда не виданный Речной Конь, значит, точно уходить
ейиз рода навстречу неизвестной судьбе. Загадала, навсякийслучайдаже
задержаладыхание... и, конечно,ничего непроизошло. Не закричали чуткие
гуси,неплеснулшироченный хвост,непоказалсявстопорщенныйколючий
плавник. Да по-иному ведь и быть не могло.
Оленюшка вздохнула. Одно дело - думать о небывалом и тайно надеяться: а
может, все-такипозволят Богислучиться?.