Волкодав увидел, как тень пробежала полицу Матери Кендарат. Наверное,
она уже прослышала онесчастье и знает, что божественное Искусство попало в
скверные руки. Но жрица сказала совсем другое:
- Тыжалеешь не о том, что убил,а о том, что не заставил несчастного
юношу говорить? Ты в самом деле мог бы истязать человека?..
От пронизывающего взора карих глаз Кан-Кендарат деваться было некуда, и
Волкодав нехотя проговорил:
- Мог бы. Смотря за что, госпожа.
Ладонь жрицы снова вскинулась вгневном отвращающем жесте...Так, что
молодого аррантаобдало огненным жаром. Позже он расспросит Волкодаваи не
усомнится, что егонезримая собеседницаподобно Тилорнуумелазадесять
шагов мановением руки сбросить с лавки полено.
- Не говори мне этого, не то ясовсем от тебяоткажусь! - воскликнула
Мать Кендарат. - Ты собираешьсязавтра остановиться в нарлакской деревне? А
ты небоишься,что встретишь уоколицы почтеннуюженщину, и онаспросит
тебя.невидал ли ты там, на тропах Засечного кряжа, моих молодых сыновей?
Они, мол, служили в наемниках, а ныне по весне обещали вернуться?..
- У каждого душегубаестьмать, - тяжело проговорил Волкодав. - Из-за
этого его не наказывать?..
-Акоготынаказал?- удивилась бесплотнаягостья. -Тыпросто
подтвердил, что сражаешься лучше многих. И все!
- Значит, - спросил Волкодав, - я должен был их отпустить?
Жрица покачала головой - медленно, укоризненно и печально.
-Ты такничего и не понял, малыш, -сказала она. - Я просто к тому,
что, если ужты полез вэто дело, надо было идти до конца.Если тырешил
вмешатьсявих жизнь,этилюдидолжны были понять, какоезлодеяние они
совершили. Тыможешь придуматьхудшее наказание?.. И я немогу. Но на это
тебе пришлось бы потратить часть своей собственной жизни. Быть может, даже и
всю. А ты не захотел. Ты предпочел их убить. Тебе так было проще.
Волкодавстоялнаколенях,опустив голову. Онаправа. Эти шестеро,
когда я их убивал одного за другим, вряд ли раскаивались в содеянном. Если я
изаставил ихо чемпожалеть,так развео том,что оказалисьслабее и
уступилившестеромодному.Ини очем более... И всежечто-то внем
сопротивлялось, отказываясь признать правотумаленькой жрицы. Онадостигла
духовныхвысот,окоторыхянедостоиндажемечтать.Унас,поймав
насильника, выпускают мерзкому негодяю кишки, ия считаю, что это правильно
и хорошо. А для нее паскудный мучитель женщин, которого я убил, - несчастный
юноша,вызывающийжалость.Помне,такомучеловекужитьнезачем.Не
заслужил. Аонаготова остатком жизни пожертвовать, чтобы обратить ублюдка
на благой путь...
Мыш крутился в воздухе над головой друга и тревожно кричал.
- Такты, значит, взялся решать, кто достоин жить, а кто не достоин? -
спросила Мать Кендарат.
- Я не знаю, - глядя в землю, проговорил Волкодав.