..
Ломаясебя, он вытащил из костра головнюи вычертил круг. Раскаленные
угли,покрывавшие жаркийконец головни,недовольно шипели, соприкасаясь с
мокрой травой. Эврих замкнул круги только потом сообразил,чтоотгородил
себяот разостланнойпостелии вдобавок едва ли теперь сумеет как следует
вытянуть ноги. Не сможет даже поправить костер, подкинуть в него хвороста...
Он усмехнулсяи бросилголовнюобратновогонь.Тилорн, покалеченный и
незрячий, и тот схватился тогда за ореховое копьецо. С чего это веннрешил,
будто он, Эврих, останется спокойно сидетьв своем кругу, если... Ой, да не
храбрился быты, прозвучалглубоко в сознании словно бы чужой, насмешливый
голос. Еще не всеми страхами пуганный. Не хвались наперед...
Эврих заставил себя досуха выскрести котелок и поставил его наземь.
- Нуи что теперь?.. - спросил он, изо всех силстараясь, чтобы голос
не выдал волнения.
- Ничего, - сказал Волкодав. Эврих сжал кулаки:
- Во имя репьев, прицепившихся кподолу Прекраснейшей!.. Еслидоживем
до утра, венн, я сам тебе голову оторву!..
Волкодавсидел лицомк реке, полагая,что души сраженных насильников
явятся со стороны Засечногокряжа. Тамон оставил валяться их неприбранные
тела; птицы и звери, должно быть, уже вволю потрудилисьнад падалью. К тому
же нечисть и зло, как известно, всего чаще приходят именно с севера...
Он подумал о том, что, может, в эту ночь произойдет то, что должно было
произойти, и шесть возмущенных душ выдернутиз тела его собственную,чтобы
увлечь ее... куда?
Наемники принадлежали к разным народам. У каждого имелись свои Небеса и
своя Преисподняя. ВеннскийИсподнийМирбыл негостеприимен. Злодеев ждала
лютая тьмаи такой же лютый мороз. Волкодав вздохнули подумал о том, как,
наверное, опечалятся Серые Псы, ждущие его на зеленых полянах Острова Жизни.
То есть многиеиз них, должно быть, уже возвратились в этот мир, потому что
онза них отомстил.Но мать иотец... почему-то ему упорноказалось: они
оставались ещетам, наблюдаядеяния сына, и смотрелина негосквозь семь
прозрачных небес, и чаяли встречи...
И вэтовремя раздался голос, прозвучавшийсовсем нес той стороны,
откуда он ждал:
-Я смотрю, ты уже и не рад мне, малыш?Волкодав мгновенно обернулся,
но рука, непроизвольнодернувшаясяк мечу,остановиласьнаполпути.За
чертой внешнегокругастояланевысокая седовласаяженщина, облаченнаяв
серыешерстяныешароварыисинююстегануюбезрукавку.Онастояла
подбоченившись ис насмешливой укоризной посматривала на Волкодава, склонив
голову к худенькому плечу.
Эврих, начавший понемногу клевать носом возле костра, испуганно вскинул
голову:егоспутник вскочилистремительно шагнулпрочь,туда,где на
границе света и тьмы колебались и плавали плотные клочья тумана.
- Государыня!.. - хрипло проговорил Волкодав. - Мать Кендарат!..
Судя по всему, он собирался по собственной воле миновать все трикруга
ибеззащитнымвыйтинаружу,где.