Итак, вторая карта, сложенная в несколько раз, испещренная неизвестными мне значками, помеченная как личная собственность королевского мага, с правом доступа членам королевской семьи и членам Совета Навигаторов
А откуда она у вас?
Забыли забрать. Меня же даже из должности не выводили, не то чтобы дела передать. Его величество собрал срочный совет магов, в ту же ночь меня засунули под забвение, и все. Ну а вы член королевской семьи, я так и думал, что вы ее увидите.
То есть она с защитой?
Конечно, спокойно ответил Петеан.
Карта в довольно-таки мелком разрешении охватывала не только Мост и берега, но и всю глубокую бухту до самого водопада. Чтобы ее увидеть всю, нам с Петеаном пришлось встать и держаться за верхние края через всю кухню.
Смотрите, сказал Петеан, красная сплошная штриховка означает запрещение селиться. Красная пунктирная штриховка запрещение селиться магам.
Красным были обведены глубины бухты, чем ближе к водопаду, тем гуще. И оба острова в бухте, где сейчас стояли особняки членов совета магов, тоже светились красным. Пунктира было больше, чем заливки.
Карта была сделана триста лет назад, скопирована с оригинала Нет, с другой копии, семисот семисотшестидесятитрехлетней. А та была скопирована с копии, у которой, видимо, дата отсутствовала, поскольку в легенде карты не значилась.
А что, ее не хватились за полста-то лет? удивленно спросил я.
Я ее вообще нашел между протоколами, мрачно ответил Петеан, сложенную, как видите, в шестнадцать раз, хорошо еще, что бумага крепкая.
Скопировать оставите? жадно спросил я и задумался. Один к одному в ламинатор она не пройдет. Можно, конечно, отдельными листами, пронумеровать и сшить уже заламинированные
Это конечно, терпеливо сказал Петеан, у меня, собственно, к вам, э-э-э вопрос. Вам не попадались карты расселения бухты? За любой период? А то, как вы видите, все красно, жилья всего ничего, из причалов только каменные, возле самого Моста. А вот кое-какие ингредиенты которые сейчас фактически только на столах маги выращивают, видите, вот, вот? Целыми огородами же обозначены.
Действительно, вдоль узеньких полосок пологого берега, что лежали кое-где выше линии прилива, тянулись пометки, не похожие ни на жилье, ни на склады, ни на любые другие современные постройки. Кому сейчас в голову придет тратить место у Моста на огороды, когда можно поставить еще один склад или гостиницу? Или закрепить причал?
Мне бы сравнить, извиняющимся голосом сказал Петеан, когда на берегу начали жить, а лучше когда люпину и антисии перестало хватать магии.
С первым, наверное, помогу, сказал я, повспоминав, что-то такое было. Надо вспомнить только, в каком ящике. А вот насчет второго я даже не знаю, о чем вы.
Петеан жалобно заозирался, ища слова, и вдруг уставился в окно.
Да-да, сказал он, приободрившись, как удачно. Давайте карту сложим, и я вам покажу кое-что.
Мы бережно в четыре руки сложили карту, я отнес ее вместе со схемой этажей в кабинет и там убрал в ящик с неоткопированным материалом.
Вернувшись, я обнаружил, что старичок влез на табурет и откручивает верхний шпингалет старой деревянной рамы.
А вы ее на себя не уроните? Я, хм вообще не знаю, открывается она или нет.
Должна открыться, пропыхтел Петеан, только петли затянуло Вот, все. Интересно, что вас поселили в доме окнами в бухту. Магам вообще-то нежелательно.
Я не маг, сказал я.
Ах, дело же не в профессии, а в уязвимости. Впрочем, я думаю, сейчас эта традиция Скорее пережиток, и все по той же причине.
Он поманил меня рукой, мы встали у окна плечом к плечу. Действительно, мы с ним были примерно одного роста. Надо запомнить я небольшой.
Петеан смотрел в окно на бухту. Я тоже посмотрел туда привычный пейзаж, затем недоуменно поглядел на него.
Так, сказал он, они вас даже смотреть не научили? Чем они занимались с вами? Ой, простите, простите меня, дурака старого
Он быстро повернулся к столу, схватил и подал мне недопитый кофе. Я выпил, лязгнув зубами о край чашки.
Ой, ой, горестно пробормотал Петеан.
Мы помолчали.
Так, сказал он еще раз, так Пожалуй Вы когда-нибудь ощущали встречный ветер? Лицом и телом?
Я покосился на него. На Мосту невозможно выйти из дома, чтобы не попасть в ветер.
Так вот, лицом и всем телом. Только не осязание, а зрение. Лицом и всем телом. М? Он приглашающе показал на бухту.
Это правда не сложно. Смотрите.
Ну, я и посмотрел. И ничего не получилось. Все те же светло-коричневые обрывы, все та же зеленоватая вода. День был не солнечный, так что золотистых бликов по воде не бежало. Все та же белая полоска водопада в дальнем конце бухты. Но Белизна падающей воды была какая-то не белая. Как будто немного светло-зеленого, то есть светло-сиреневого нет, светло-зеленого. Нет, темно-фиолетовый, такой темный, что белее белого. И разводы, кляксы этой фиолетовой белизны тянулись почти до островов. Как молока налито в зеленую тушь.
Я заморгал фиолетовое резало глаза.
Ну вот, пожал плечами Петеан, всего-то делов.
Вокруг него вились длинными прозрачными лентами цепочки символов, знаки и пунктиры, вращающиеся по разным орбитам, отливая то серебром, то нежной холодной зеленью, то искря темно-фиолетовой белизной.
Ага, добавил он, и это тоже легко. Только читать их вы пока не умеете, но и это совершенно не сложно. Но как? Он запнулся. Нет, нет. Вернемся к окну. Океанская вода быстро разрушает заряд магии. Сейчас отлив, и то едва-едва доходит до островов. А на картине в Совете Капитанов изображен корабль, подходящий к Мосту извне, и между быками вода не зеленая, а белая.
А-а, сказал я и прищурился, тогда же Этого должна была бы быть полная бухта? Нам в детстве строго запрещали кататься на лодке в бухту глубже островов. Оно Токсичное?
Чем больше магическая емкость, тем сильнее, ответил Петеан, наша Локи могла бы под струю водопада засунуть руку пока у нее была рука. И ничего бы не ощутила, кроме воды. А вот вам, я думаю, даже близко подплыть бы не удалось, там же взвесь висит в воздухе.
Красный пунктир, сказал я.
Вот-вот, ответил старичок.
А что оно делает с Мостом, когда доходит до него? спросил я, нахмурившись. Едва видимые разводы текли между островами, исчезая в тени берега.
Думаю, что кормит, тихо ответил Петеан.
В коридоре послышался шум, кто-то барабанил в дверь. Хотя, впрочем, не кто-то, а совершенно ясно кто.
Брат пришел, сказал я Петеану, вы не поставите еще воды для кофе, пока я схожу открою?
В дверь ввалились сразу трое: Ванг и пара мичманов, один без треуголки, второй висел у брата на плече и был бледен как полотно.
Ванг пропустил мичманов вперед, обернулся и запер дверь.
Вот теперь мы точно уйдем только по переходу, сказал он, слушай, штурман, а о, бонефикус Навиген! Как кстати! У Айрена нехорошая рана, вы не посмотрите?
О, конечно, ответил Петеан с каким-то явным облегчением, несите-ка Где можно положить?
В спальню, отозвался я.
Раненого мичмана уложили на мою кровать, Петеан размял руки и вытянул их над мичманом.
Экхм, кхм, да Да Ого, это ведь, наверное, больно Держитесь, юноша, так А теперь дайте-ка ему что-нибудь закусить
Ванг высунулся у меня из-за плеча и воткнул раненому в рот свернутый комком рукав кителя.
Раненый взвыл и выгнулся дугой, застонал, скрючился и вдруг заплакал.
Петеан погладил его по голове с победным видом.
Все, все, сейчас он отлежится полчаса и будет как новенький. Но нужно покормить, кровопотеря большая. Боль сейчас пройдет.
Он посмотрел на меня и сконфузился.
Извините. Я после После беды с Локи так разуверился в собственных навыках. Ничего ведь не лечил годами, кроме разбитых коленок и носов у младших.
Ванг, сказал я, пожрать тогда есть только раненому. Но еще печенье.
Печеньки, жадно ответил брат, печеньки!