Выбравшись из груженного книгами такси, Адам входит в лавку. Мистер Макассор предлагает ему понюшку из черепаховой табакерки.
ПЕЧАЛЬНОЕ ЭТО ДЕЛО, МИСТЕР ДУР, КОГДА ПРИХОДИТСЯ ПРОДАВАТЬ КНИГИ. ОЧЕНЬ ПЕЧАЛЬНОЕ. КАК сейчас ПОМНЮ, ПРИНОСИТ МНЕ МИСТЕР СТИВЕНСОН КНИГИ НА ПРОДАЖУ, И, ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, МИСТЕР ДУР, В САМЫЙ ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ, КОГДА ДЕЛО БЫЛО СЛАЖЕНО, СЕРДЦЕ ЕГО НЕ ВЫДЕРЖАЛО, И ОН ЗАБРАЛ ВСЕ КНИГИ НАЗАД. ВЕЛИКИЙ КНИГОЛЮБ МИСТЕР СТИВЕНСОН.
Мистер Макассор поправляет очки и с нежностью, но, будто одержимый любовным недугом, вампирски впиваясь в каждый изъян, осматривает книги Адама.
НУ-С, МИСТЕР ДУР, И СКОЛЬКО ЖЕ ВЫ ЗА ЭТО ХОТИТЕ?
Адам идет ва-банк:
СЕМНАДЦАТЬ ФУНТОВ.
Но мистер Макассор печально поводит головой.
Через пять минут Адам с десятью фунтами вылетает из лавки и садится в такси.
Паддингтонский вокзал
Адам в поезде на пути в Оксфорд; курит, глубоко засунув руки в карманы пальто.
О ней думает.
Оксфорд
«УЗНАЛ ЛИ ТАЙНУ ТЫ ЕЕ О КНИГЕ, О ТРОЙНОЙ КОРОНЕ?»[28]
На заставке Книга, Тройная Корона и Бык, переходящий реку вброд[29].
Общий вид Оксфорда из поезда: водохранилище, газовый завод и часть здания тюрьмы. Дождь.
Вокзал; два студента-индуса, потерявшие багаж. Устояв перед романтическими призывами нескольких симпатичных водителей кебов одного даже в сером котелке, Адам садится в фордовское такси. Вдали видны улицы Квин-стрит и Хай-стрит, Башня Карфакс и читальный зал Бодлианской библиотеки Камера Рэдклиффа.
Мотри, Ада, собор Святого Павла!
Кинг-Эдвард-стрит. Кеб останавливается, Адам выходит.
Кинг-Эдвард-стрит. Комната лорда Бейсингстока
Убранство комнаты лорда Бейсингстока. На каминной полке фотографии матери лорда Бейсингстока и двух его друзей, у всех те особенные безмятежно-глупые улыбки, что встречаются лишь у студентов выпускного курса Оксфорда, а после только на фотографиях. Между фотографиями несколько массивных стеклянных пресс-папье и пригласительных билетов.
На стенах большие раскрашенные карикатуры Бэзила Хея, написанные им еще в Итоне, гравюра начала девятнадцатого века с изображением дома лорда Бейсингстока, два незаконченных наброска Эрнеста Вогана к «Изнасилованию сабинянок» и валяная войлочная картина с изображением двух собак и кошки.
Лорд Бейсингсток, против всех ожиданий, не пьет, не играет, не трясется над своими сапогами для верховой езды он корпит над составлением коллекционных описей для своего наставника.
Лист бумаги, на котором приятным детским почерком лорда Бейсингстока написано:
«БРЭДЛАФ В. ГОССЕТТ. ПО ИТОГАМ ЭТОЙ ЗНАМЕНАТЕЛЬНОЙ ПРОВЕРКИ БЫЛО УСТАНОВЛЕНО, ЧТО В АНГЛИИ МАРШАЛЬСКИЙ ЗАКОН НЕИЗВЕСТЕН».
Он зачеркивает «маршальский», вписывает «военный», после чего сидит и страдальчески грызет ручку.
Как мило, Адам! Я и не знал, что ты будешь в Оксфорде.
Они недолго беседуют.
РИЧАРД, ПОУЖИНАЙ СО МНОЙ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ. ТЫ ДОЛЖЕН. У МЕНЯ ПРОЩАЛЬНАЯ ВЕЧЕРИНКА.
Ричард бросает печальный взгляд на свою коллекционную опись и отрицательно качает головой.
Голубчик, никак не могу. К вечеру должен все закончить. Меня того и гляди отчислят.
Адам возвращается к такси.
Комната мистера Сейла в Мертоне[30]
Цветы, эстампы Медичи и продукция издательства «Нонсач-пресс»[31]. Мистер Сейл крутит на граммофоне «Послеполуденный отдых фавна»[32] для некой американской тетушки. Он не сможет поужинать с Адамом.
Комната мистера Генри Квеста в еще более мерзкой части Магдалины[33]
Мебель, обеспечиваемая колледжем, не слишком изменилась, разве что прибавилось несколько чудовищных подушек. Присутствуют фотографии Имоджен, леди Розмари и сына мистера Макассора, выигравшего кубок колледжа Магдалины в скачках с препятствиями. Мистер Генри Квест секретарь Джей-си-ар[34], он только что напоил чаем двух первокурсников. Из-за убогой камеры его лицо выглядит почти черным и фактически образует патриотическую комбинацию с его буллингдонским галстуком[35], к тому же у него светлые усы.
Входит Адам и приглашает его поужинать. Генри Квест не одобряет друзей сестры; Адам не переносит брата Имоджен, но они всегда подчеркнуто вежливы друг с другом.
ПРОСТИ, АДАМ, У НАС ТУТ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ВСТРЕЧА С ЧАТЕМОМ[36]. ИНАЧЕ Я БЫ С ПРЕВЕЛИКИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ. Оставайся, выкури сигарету, не хочешь? Ты не знаком с мистером Трейхерном и мистером Биккертон-Гиббсом?
Адаму нельзя задерживаться его ждет такси.
Генри Квест извиняется перед господами Трейхерном и Биккертон-Гиббсом за вторжение Адама.
Комната мистера Эджертона-Вершойла в Пеквотере[37]
Мистер Эджертон-Вершойл кутит с друзьями. Адам пихает его ногой, тот оборачивается и говорит заплетающимся языком:
Там еще есть, в буфете штопор за этой, как ее ну, ты знаешь и умолкает, не в состоянии связать двух слов.
Комната мистера Фернесса на соседней лестнице
Там пусто и темно. Мистер Фернесс отчислен.
Комната мистера Суизина Ланга на Бомонт-стрит[38]
Обстановка в бело-зеленых тонах. Акварели мистера Ланга с видами Уэмбли, Ментоны и Татча. Немного ценного фарфора и горы журналов. На каминной полке цветной, украшенный орнаментом декантер с куантро и несколько бокалов с золотыми бусинками. Повсюду видны остатки чаепития, воздух тяжелый от сигаретного дыма.
Суизин, весь в сером, читает «Татлер»[39].
Входит Адам. Следует экспансивный обмен приветствиями.
Адам, взгляни на эту фотографию Сибил Андерсон. Ухохочешься, правда?
Адам ее уже видел.
Некоторое время они сидят и разговаривают.
Суизин, сегодня вечером ты должен пойти со мной поужинать пожалуйста!
Не могу, Адам. У Гэбриела вечеринка в Баллиоле[40]. Ты там не будешь? Ах да, ну конечно, ты же с ним не знаком. Он там с прошлого семестра такая душка! И баснословно богат в придачу. А перед вечеринкой я даю в «Короне»[41] обед на несколько персон. Я бы предложил тебе присоединиться, но, если честно, не думаю, что мои гости тебе понравятся. Жаль. А как насчет завтра? Заходи завтра в «Тейм», там и отобедаем.
Адам отрицательно качает головой:
Боюсь, меня тут уже не будет, и уходит.
Часом позже
Адам, все так же в одиночестве, шагает по Хай-стрит в сторону центра. Дождь перестал, и мокрая дорога вся сияет от света фонарей. Рука Адама ощупывает в кармане пузырек с ядом.
И опять возникает видение африканской деревни с причитающими женами.
ЧАСЫ ЦЕРКВИ СВЯТОЙ ДЕВЫ МАРИИ БЬЮТ СЕМЬ ВЕЧЕРА.
Адам внезапно ускоряет шаг: у него возникла кое-какая идея.
Комната мистера Эрнеста Вогана
Его окно выходит на четырехугольный двор одного из наиболее уродских и наименее популярных колледжей на полпути от уборных до часовни. Жалюзи наполовину вылезли наружу, так что днем в комнате Эрнеста царит сумрак преисподней, а по ночам свет его лампы заливает весь двор, обнажая нутро непревзойденного беспутства. Суизин однажды заметил, что жилище Эрнеста, как и сам Эрнест, являет собой облачный столп днем и огненный ночью[42]. На стенах ни одной картины, не считая незаконченного наброска сэра Вельзевула, требующего себе рому; но и этот набросок, пришпиленный туда еще до начала прошлого семестра, пообвис на углах; забрызганный вином и подпираемый несчетным количеством плеч, он стал покрываться почти такой же «патиной», что и стены. Надписи и рисунки Эрнеста, от почти вдохновенных карикатур до пустых или непристойных каракулей, свидетельствуют о разных стадиях его опьянения.
«Какой такой Бах? Впервые слышу. Э. В.», бежит через дверь спальни полоска нестройных буковок, начертанных красным мелком.
«UT EXULTAT IN COITU ELEPHAS, SIC RICARDUS»[43], венчает мастерски выполненный портрет кроткого Ричарда Бейсингстока.