Да ты не бойся! пробормотала тетя Ира с закрытыми глазами. Я ничего не возьму! Ты что! Я лучше с голода умру, чем чужое возьму! Мне уже одного срока хватило!
Я замерла. Тетя Ира открыла глаза.
Что? Испугалась? Да я подралась с одной там с соседкой, короче. Мне не настоящий срок впаяли. Так! Ерунда! По сто шестнадцатой, два месяца работ Я поработала неделю, а потом договорилась, бутылку хорошую купила, да и всё. Я сама такой коньяк никогда не пробовала! Я иногда в месяц столько зарабатываю, сколько он стоит. Так что не боись. Иришка Конькова в лоб дать может, а чужое ни-ни!
Я постаралась кивнуть как можно спокойнее и задом вышла из комнаты, прихватив под мышку Вовин ноутбук. Почему она Конькова, если папа Кулебин, так же, как я? Была замужем? Лёха это ее муж? Вообще странно, что я так мало знаю про свою собственную тетю.
Будить через час я тетю Иру не стала, потому что сидела-сидела в Интернете, читала и смотрела всё подряд и тоже незаметно уснула. А когда проснулась, услышала, как кто-то весело напевает на кухне и гремит посудой. И одновременно раздался звук открываемой двери. Я очень понадеялась, что это Вова, как обычно, сбежал с последней пары и пораньше пришел домой. Но из прихожей выглянула мама:
Что тут происходит? Ты уже дома? У тебя не семь уроков сегодня?
Мама как будто не видела и не слышала, что я сижу на диване, а на кухне гремит и поет еще кто-то.
Ты заболела? Мама осеклась и медленно посмотрела в сторону кухни. Я не поняла
Здрасьти! В дверях кухни появилась тетя Ира.
Она переоделась, повязала мамин фартук и высоко убрала волосы, так что на макушке образовался разноцветный пук, со светлыми, рыжими и голубыми прядками. Как-то я не обратила внимания, что у нее еще и волосы голубые, частично Мне кажется, когда она приехала, этого не было. Тетя Ира вытирала муку с рук большим черным махровым полотенцем, с которым папа иногда ходит в бассейн. Тань, это я! весело объявила тетя Ира.
Добрый день, Ирина, крайне недоброжелательно проговорила моя мама и посмотрела в мою сторону. Это что? спросила она меня, как будто тетю Иру привела в гости лично я.
Тетя Ира отложила полотенце, шумно вздохнула и неожиданно засмеялась:
Я так и думала! Вот ехала и думала а Танька-то меня выпрет!
Мама поморщилась.
Ты зачем приехала?
Да пожалуйста! Тетя Ира сняла фартук и прошла в нашу с Вовой комнату, куда она успела перенести сумку и чемоданчик. Я, кстати, тебе подарок привезла. Она пошуршала пакетами и вынесла большую кедровую шишку, завернутую в пластик и завязанную ленточкой. Сила Сибири!
Где ты, а где Сибирь, Ир! устало сказала мама и села на бортик дивана. Ну, а ты, моя прелесть, почему с уроков ушла?
Я инстинктивно вытянулась в струну. Когда мама называет меня «моя прелесть», в следующую минуту она может и страшно закричать, так, что у нее потом будет дергаться висок и стучать сердце, или даже кинуть чем-то. Так было в прошлом году, когда я получила сразу две двойки.
Двойки новая англичанка поставила почти всем, потому что она не ожидала, что мы не только говорить, но и читать по-английски толком не умеем, некоторые путают английские и русские буквы и читают «a pen» как нашу «репу», но без буквы «а». Мне поставила две, потому что я попыталась ответить на какой-то ее вопрос и ответила что-то совсем не то, лучше было молчать.
Но мама тогда разбираться не стала, спросила: «Что ж ты, моя прелесть, думаешь, у меня в доме будут двоечницы суп бесплатный есть?» и стала кричать, а потом лежала полдня бледная, и папа укладывал ей на лоб мокрое холодное полотенце и курил на балконе, время от времени предлагая вызвать «скорую» и осуждающе глядя на меня.
Да что ты ее ругаешь! попыталась встрять тетя Ира. Я, знаешь, когда в девятом классе училась
Ты в девятом классе не училась, ты с парнями Мама осеклась и посмотрела на меня. Так что? Что случилось?
Я опустила голову. С какого момента начинать рассказывать? Соврать что-то? Например, что меня стало тошнить, и я ушла домой.
Девочка в таком сейчас положении, Тань! Как ты можешь!
Тебя не спрашивали! отрезала мама. Ты вообще собирайся и мотай туда, откуда приехала.
Вот и нетушки! весело сказала тетя Ира, вытащила стул из кухни, села на него верхом. Некуда мне мотать! У меня тут брат родной живет, я к нему приехала. Танюха, ну ты чё, совсем уже Ты ж христианка, должна людям помогать!
Ага, прищурилась мама, я христианка, а ты кто?
Я? широко улыбнулась тетя Ира, и я увидела, что у нее очень много зубов, так много, что казалось, некоторые зубы даже лишние, а некоторых рядом не хватает. Если сдвинуть получится в самый раз. Я просто человек. И тоже иногда Богу молюсь.
Какому?
А какому придется! легко ответила тетя Ира. Бог-то один! Много богов не может быть! Так что как его ни назови, он тебя услышит, если захочет, конечно.
Заткнись и больше в моем доме такие разговоры не начинай! резко сказала мама и так как-то махнула рукой, что мне показалось она хочет ударить тетю Иру.
Тетя Ира маму не испугалась, стала шутливо отмахиваться от нее обеими руками, быстро-быстро перебирая ладонями, как маленький ребенок, и приговаривать: «Ой-ёй-ёй, боюсь-боюсь-боюсь!..» и смеяться.
Мама сжала губы, перевела взгляд на меня.
Я задала вопрос: почему ты не в школе?
Я
Пока я думала, что сказать, тетя Ира вскочила со стула, подошла ко мне, обняла меня за плечи, погладила по голове и сказала:
Тань, ты ведь сама женщина. Разве ты забыла, как это бывает? Девочке нужен отдых, особый уход.
Мама внимательно присмотрелась ко мне.
Уже нажаловалась? Считаешь, что тебе теперь особый подход нужен?
А ты сама как думаешь? ответила за меня тетя Ира. Тань! Ну ты сколько раз была беременная?
При чем тут это? Это при чем? Что ты несешь? Ее нога и чья-то беременность какая связь?
Я видела, что мама начала заводиться. Лучше бы кто-то ее остановил сейчас, я не умею, иногда получается у папы. Потому что если она заведется, потом очень долго останавливается. Она сама это называется «сорвалась с катушек», «потеряла тормоза». В детстве я про тормоза еще понимала, а про катушки нет. И представляла себе какие-то огромные катушки ниток, вращающиеся с бешеной скоростью, с которых вдруг сорвалась мама и полетела в нашу сторону с широко открытыми глазами и ртом, запутавшись в этих нитках.
Тетя Ира покачала головой.
Жестокая ты. Я вот сразу прониклась. В таком возрасте это нелегко.
Это в любом возрасте нелегко! Но ей надо как-то жить с этим! И, кстати, это лечится.
Ты что! Тетя Ира изо всех сил замахала на маму руками и даже закрыла меня от нее. Не вздумай! Не имеешь никакого права! Жизнь человеку портить! Я вот делала аборты и что теперь? Теперь что? Тетя Ира посмотрела куда-то наверх, где, возможно, могли дать ей ответ.
Мама, только что налившая себе воды в стакан и начавшая пить, застыла, с трудом проглотила воду.
Какие аборты, Ира? Язык как помело! О чем ты?
А ты о чем? Пусть рожает! Лучше в пятнадцать лет родить, чем вообще никогда!
Мама медленно перевела на меня глаза. Ее лицо стало краснеть от шеи, неровными багровыми пятнами.
Кристина!..
Поскольку мама больше ничего пока не говорила, я потихоньку стала двигаться назад. Мама ведь просто так не успокоится. Она захочет всё выяснить, она подключит папу, она будет ругать за всё за то, что я наврала тете Ире, за то, что я убежала из школы, за то, что я наврала именно так, ну и заодно за всё остальное.
Я очень удачно оступилась, задела старый бабушкин торшер, он упал на стол, со стола упала недопитая чашка, которую Вова утром на бегу там оставил, разлилась на папину книгу, которую тот оставил раскрытой на полу, и на мамину ночную рубашку, которую мама утром не донесла до шкафа.
Тетя Ира всплеснула руками и бросилась поднимать меня, поскольку я тоже упала, не удержавшись на одной ноге, второй я пыталась не попасть в лужу чая с молоком. Вова всегда пьет очень сладкий чай с молоком, считая, что от этого у него будет плохой анализ крови и его не возьмут в армию. В отличие от папы Вова не считает, что должен помаяться в казарме и стать там «мужиком».