Значит, он хороший человек, раз не стал тебя заставлять. Знаешь, первый раз и правда многое значит в жизни девушки. Спешить здесь нельзя. Идеально, если первый мужчина будет старше и опытнее тебя. Он должен знать, что делает, понимаешь?
Мне на секунду показалось, что что-то идет не так, но я отогнала от себя тревогу.
Да? бросила я, потупив взгляд.
Возникла пауза: я не знала, что сказать. Рэкс же молчал, словно ожидая чего-то.
Перу, ты знаешь, я чувствую, что мы встречались в прошлой жизни. Ты и я. Мы были очень близки, и я ощущаю, что эта связь осталась до сих пор. Уверен, ты тоже не можешь не чувствовать, что мы созданы друг для друга.
Нива тоже знает об этом? растерялась я. Прошлые жизни? Созданы друг для друга? Мне нужно было поговорить с тетей. Я почувствовала, как внутри меня нарастает страх, но я снова его подавила.
Да, конечно, она знает, ответил Рэкс. Мы можем пойти и спросить у нее.
Часть меня почему-то отчаянно хотела верить Рэксу: а вдруг мы и правда предназначены друг для друга? Может, все так и должно быть? Я готова была поверить чему угодно, чтобы почувствовать себя в безопасности и хотя бы долю секунды не слышать, как колотится мое сердце.
Он взял меня за руку и повел через деревья. Все уже давно легли спать, было тихо, на лес опустилась тьма. Но мне казалось, что дело вовсе не в том, что наступила ночь.
Скоро я поняла, что мы идем совсем в другую сторону, не к палатке, где спала тетя. Вдруг Рэкс резко развернул меня и стал раздевать.
Я громко втянула воздух и перестала дышать он зажал мне рот рукой. «Не кричи, здесь люди». Я не плакала, не дышала, не двигалась. Мое тело словно парализовало я физически не могла сопротивляться. Это длилось недолго: он резко и грубо брал меня, пока не кончил.
Я смотрела на Рэкса и не узнавала его: он был почти в беспамятстве, в каком-то животном экстазе. Он помог мне одеться, взял за руку и повел спать.
Молча идя рядом с ним, я казалась себе такой маленькой и неважной. Использованной, грязной, разбитой. Оставшись в палатке, я продолжала улавливать его запах на своей коже. «Это просто ночной кошмар, просто ночной кошмар», повторяла я, как заклинание.
Теперь ты будешь молчать
Я лежала в темноте совсем одна, когда решила дотронуться до себя между ног: там была кровь, перемешанная со странной белой жидкостью. Меня трясло от страха, обиды и боли, я задыхалась. Я почти кричала себе: «Дыши, пожалуйста, дыши!» Мой мир сжался до размеров палатки и я пыталась занимать как можно меньше места: мне хотелось исчезнуть вовсе. В конце концов я просто провалилась в сон, а когда проснулась, на мгновение подумала: «Да, это был просто ночной кошмар». Но боль в теле вернула меня в реальность. Я вышла наружу, уверенная в том, что единственное правильное решение рассказать обо всем тете.
Нива уже проснулась и жарила на костре сосиски на завтрак. Когда я увидела ее, мне снова стало больно и страшно. Она в тот момент казалась такой счастливой. Как мне найти слова, которые навсегда изменят ее жизнь и, возможно, разрушат ее? Я промолчала. Молчание всегда идет рука об руку со страхом.
Рэкс, в свою очередь, делал вид, что ничего не случилось.
Тогда я отчетливо поняла: он не только украл мое право на первую близость с любимым человеком, он отнял у меня право говорить. В тот момент, когда Рэкс зажал мне рот рукой, он забрал у меня возможность звучать, проявляться. И я почти потеряла свой голос, а вместе с ним и свою волю.
После завтрака тетя позвала меня, и меня снова охватил страх. Она ведь даже не подозревает Я почувствовала тошноту, отвращение к себе и тому, что скрывала, о чем не смогла сказать утром:
Тетя, я
Но она меня уже не слушала:
Пойдем, пора собираться! Искупаем лошадей в реке?
Так я упустила момент, а потом еще и еще. Я позволила страху выбирать, что мне делать.
Рэкс постоянно был рядом. Мне достаточно было одного его слова, секундного липкого взгляда и я снова возвращалась в ту ночь. Он постоянно напоминал о случившемся:
Тебе бы снять футболку или надеть что-то пооткровеннее. Ты можешь быть очень привлекательной так чего ты стесняешься, Перукуа?
Через несколько дней он уехал, а мы с тетей отправились на ее ранчо.
Прошел месяц, но мысли о произошедшем по-прежнему не давали мне жить, как раньше. Рэкса больше не было рядом, но все, что случилось, осталось со мной и продолжало мучительно разъедать изнутри.
Чтобы отвлечься, я решила прокатиться на своей первой лошади Рафи. Это был мощный, своенравный жеребец, который неодобрительно смотрел на мир из-под своего упрямого лба и практически никого не слушался. Именно на нем Рэкс когда-то научил меня ездить верхом.
Как только мы с Рафи выехали с ранчо, раздался шум: мимо пронесся мотоциклист. Конь испугался, встал на дыбы, сбросил меня и побежал прочь. Я больно упала на камни, но все мои мысли были об одном: как мне теперь его догнать? Рафи скрылся из виду и не откликался ни на команды, ни на свое имя. Разбитая, я поплелась домой, не понимая, что скажу тете.
Как оказалось, это было не самое страшное.
Дома я обнаружила, что у меня открылось кровотечение. Очень быстро я поняла, что это не месячные. «Когда у меня должен был начаться цикл? Нет Нет-нет-нет» Погрузившись в свои переживания, я не заметила, что у меня задержка.
В тот день я потеряла ребенка на раннем сроке.
Я легла на диван и просто ждала, пока вернется тетя. Все, что со мной происходило, было настолько немыслимым, жестоким и невыносимым, что я отказывалась принимать это. Я как будто отделилась от своего тела и смотрела на себя со стороны. Казалось, если я встречусь со своими чувствами, меня это убьет.
Нива вернулась, и я рассказала ей, как упустила Рафи и как мне жаль.
Милая, не волнуйся! Он вернулся стоял у ворот, когда я пришла, она нежно улыбнулась.
А я громко расплакалась: от облегчения и от страха рассказать обо всем, с чем мне пришлось столкнуться. Я плакала и плакала у нее на коленях, а она утешала меня, думая, что все это из-за лошади:
Милая Перу, я понимаю твои чувства Я сама падала много раз! Поверь мне, это совсем не значит, что ты никогда не сможешь быть наездницей
Нива так бережно пыталась меня успокоить, говорила ласковые слова, гладила по голове и заглядывала в мои заплаканные глаза, словно просила: «Ну же, милая, расскажи мне: что же тебя так мучает?» А я ничего, ничего не могла ей сказать.
Где была моя воля? Мой голос, который всегда был ярким и звонким? Мое «я», которому было так невыносимо больно? Где-то далеко-далеко, посреди мрачного леса, в котором даже самый громкий крик заглушает густой ужас насилия и над беспомощностью измывается страх.
Маски сорваны
Через пару дней наступил мой день рождения. Тетя пригласила Рэкса на праздничный ужин, а я не могла отказаться: ведь то, что произошло между нами, оставалось моим секретом.
Я планировала и дальше молчать, стиснув зубы, но внезапно Нива тайфуном ворвалась в мою комнату:
Что ты наделала?! Ты предательница! Рэкс рассказал мне, какой бред ты ему наплела! Про вашу особую связь и прошлые жизни! Он мне все рассказал!
Ее злость на меня, несправедливость обвинений, обида на Рэкса за попытку выставить меня виноватой все это довело меня до точки, в которой я произнесла единственное, что крутилось у меня в голове:
Он меня изнасиловал
Что?.. тетя, едва не упав, резко оперлась на стену.
Он. Меня. Изнасиловал. Я его не соблазняла, Нива Он просто меня изнасиловал.
Этого не может быть
Нива молча смотрела на меня. Казалось, она теперь тоже не знает, что делать. Ей не хотелось верить, что ее милый, добрый Рэкс, душевный заклинатель лошадей, оказался насильником. Я видела, как она борется с собой, но факты были сильнее: сложив в голове все, что говорил ей он и что говорила я, она поняла, кто настоящий предатель. Мне больше не нужно было скрывать правду между нами больше не было тайн.