Какой магазин? Мы на теннисе!
Пап, ты что теперь и на теннисе вино пьёшь, у тебя что с голосом?
«Всегда, пронеслось в голове, всегда пью, особенно, когда сразу четыре пропущенных звонка, как не пить с вами!»
Но моего ответа никто и не ждал:
У кошки еда кончилась, она сейчас меня есть начнёт!
И всего-то? Дух подданного королевы Виктории подсказал тупому русскому собрату жена, как обычно, забыла телефон, а этот юный естествоиспытатель инфарктов просто взял первый попавшийся аппарат.
Дай ей сосиску, я после обеда схожу в «Дикси».
Так я не успел получить сердечный приступ. Теперь очень прошу жену не забывать дома телефон, если это, конечно, теоретически возможно. Шансов катастрофически мало, но буду носить в кармане сердечные капли, авось пронесёт ещё раз. А в рассказе Цыпкина герою тоже повезло, он приказал водителю разворачиваться и снова поехал в город. Супруга просто неожиданно решила его поблагодарить за выполнение важной миссии по подбору крючка для ванной. Ну не может она вешать лифчик вместе с трусами! Нужны два крючка! Почему пять раз набирала временно амнистированного, не знаю, объяснение автора меня не устроило, скорее, дело в женской логике. Казнить так казнить, благодарить так благодарить. Не догадался герой рассказа раньше крючками для трусов заняться, всё на какую-то ерунду вроде нефти и газа приходилось отвлекаться! А благодарность получил, наверное, впервые после того, как жена с чувством собственного достоинства и огромной значимости вынесла из родильного отделения их первенца, лет этак двадцать назад.
Эштри плиз
Есть у меня друг. В Уфе живёт. Очень приятный в общении человек, пока не выпьет четвёртую или пятую. К тому же крупный специалист в области охоты, в том числе на каблучковую дичь (это его выражение). Но сейчас не об этом. Как-то уже достаточно давно поехал он первый раз за границу. Нет, не первый, вру, пардон, до этого ездил, но во Францию, а там всё время со мной находился, мне пришлось работать «эскортным» переводчиком, и, соответственно, ничего, кроме двух версий русского (устного и обычного) ему не требовалось. Тут другой коленкор специализированную выставку посетить надумал, по работе надо. Вот и решил он обновить свои познания в английском. Вообще-то обновить это сильно сказано. Он английского и в школе, похоже, не знал, а после забыл всё то, что не знал. Два месяца старался, усердно штудировал учебники и словари, зубрил английские слова, даже репетитора нанимал. Старался, просовывал язык между зубами, пытаясь правильно выговорить ключевое словечко «the». В общем работал человек, тяга к знаниям всегда похвальна.
И вот настал момент истины. Отходили по выставочным павильонам первый день вместе, поэтому опять-таки его английский не понадобился. Зато вечером, в ресторане, захотелось мужику проявить себя, продемонстрировать вновь приобретённые знания, мол, мы, татары, тоже не только татарским лыком шиты.
Только сели, попросили меню, как мой товарищ, обращаясь к официантке, будто из пушки выпалил на всё заведение давно заготовленную для подходящего момента фразу:
Эштри, плиз.
Молодая, лет двадцати пяти, дородная немка, слегка растерявшаяся от домашней заготовки в виде пушечного выстрела, недоумённо переспросила:
Sorry? What?
Эштри, плиз, слегка удивлённый тем, что его не поняли сразу, повторил мой напарник по поездке.
Его можно было понять. Нет, он отдавал себе отчёт в том, что получил в итоге своих усилий отнюдь не оксфордское произношение, откуда? В Башкирии язык Шекспира редок: Эйвон не течёт, там Белая река, но всё-таки
What? опять было ответом. Девушка явно никак не могла взять в толк, чего от неё добивается этот клиент с раскосыми, азиатскими глазами, может, кумыса? Она как раз передачу по телику смотрела про кочевников-степняков. Там этой мутно-белой спиртосодержащей дрянью детей поили, но тут не там, здесь пиво и вино предпочитают.
Друг мой начал раздражаться. Точнее, тихо кипеть, как вода в огромном солдатском котле, на взвод из тридцати человек, но только тихо, чтобы враги, засевшие в траншее напротив, не услышали. Ну что такое? Учил, учил этот долбаный английский. И на тебе! А ведь ошибиться не мог. Про "эштри" специально чувака из универа спрашивал, повторял ему много раз, дабы быть уверенным, что там, в забугорье, поймут и бегом, вприпрыжку подадут. А тут попалась эта тупая бюргерша с ляжками, как у свиноматки, наверное, ещё вчера навоз таскала из дедушкиного хлева, а в перерывах на уроки арифметики бегала, чтобы считать приплод научиться. Неслась как ракета, второпях стряхивая с себя коровье дерьмо.
Однако упорства моему приятелю не занимать, раз начал, надо добиться своего и, еле сдерживая раздражение, наливаясь кровью, повторил ещё раз:
Эштри, плиз! и опять пробежав глазами по стоящей перед ним рубенсовской фигуре, про себя подумал, для воспроизводства, однако, хороша будет, тупица среднегерманская!
Официантка немного растерялась: клиент нервничает, уже красный как рак, как бы скандалить не начал. Она стояла, от волнения теребя левой рукой белую ресторанную салфетку, а правой прижимая к сердцу самую дорогую вещь блокнот с заказами и одновременно тужась понять, чего от неё хочет этот странный русский. Ведь так и должен выглядеть настоящий русский уши как аэродромные радары, скулы как у радиатора от БМВ, волосы классического мерседесовского цвета.
Sorry? What?
Тут мой друг не выдержал. Вода не только кипела, но уже почти выкипела, стенки котла раскалились и грозили взлететь на воздух и накрыть осколками свои, а также чужие позиции. Это было бы совсем неплохо, шумно слишком в ресторане. А так немецкие пехотинцы, то есть буйные поглотители пива с соседнего столика, наблюдая эту сцену, уже начали потихоньку смазывать салом пятки, а также все остальные чувствительные места. От греха, что называется подальше, от этих русских можно всего ожидать.
И вот наш герой взорвался. Но взрыв был очень своеобразным. Лингвистическим. К чему этот английский, выученный и выпитый с непосильным трудом. Да пошёл ты, то есть английский, весь, который знал и который не знал тоже, к чёртовой матери! Поэтому официантка наконец услышала совсем неожиданное:
Пепельницу, дура!
Официантка постояла несколько мгновений с вытаращенными то ли от удивления, то ли от страха перед последующими действиями клиента глазами, и вдруг, схватив с соседнего стола пепельницу, с покорной улыбкой поставила её на наш:
Please, ashtray! выдавила из себя тихое озарение, и тут же, переходя на очень быстрый шаг, поспешила подальше от разгневанного клиента из странной Русслянд.
А удовлетворённый, наконец, своим английским, доходчивым даже для верхне-баварских свинарок, собеседник её, наконец, начал остывать. Однако не обошёлся без своего любимого трёхэтажного русского, который я повторить не смею, не очень уместно. Выговорившись всласть, мой друг, мысленно сдёрнув с непонятливой девицы форменное одеяние с фартучком и короткой юбочкой, оценивающе хмыкнул и, как истинный татарин, напоследок назидательно крикнул вдогонку убегавшей официантке:
Учи русский, пригодится!
Пяцьдзесят рублёу
Все знают, какое назначение имеют деньги, это платёжное средство. Но бывают и другие варианты. Старые деньги, вышедшие из оборота, например, коллекционируют. Некоторые современные деятели искусства делают из банкнот инсталляции, которые публике преподносятся как шедевр, и чем больше общий номинал использованных банковских билетов, тем шедевральнее творение. У нас в Гражданскую войну быстро обесценившиеся купюры некоторые изобретательные граждане использовали для оклеивания стен деревенских дощатых туалетов так всё ж хоть какой-то толк от них меньше ветер гуляет по холодному помещению. Но в Белоруссии мне однажды пришлось увидеть, пожалуй, самый оригинальный способ использования ещё действующих дензнаков. Чтобы объяснить эту историю требуется небольшое отступление.