Благодаря обилию плодородной почвы, благодатному климату и удобству географического положения порт Оттассол разросся очень быстро,
обогнав даже столицу Борлиена, Матрассил. Многоэтажные подземные обитали-ща тянулись на многие мили, и только река Такисса сдерживала их
незримое расползание.
Подземные улицы были достаточно широки для того, чтобы там могли свободно разъе-хаться две повозки. Расставшись с ФлоерКроу у рынка на окраине и
перегрузив плетенку с мертвецом обратно на своих хоксни, СкафБар зашагал по одной из подземных улиц. Донося-щийся из его плетенки мерзкий запах
заставлял прохожих морщить нос и провожать мажордома и его хоксни удивленными взглядами, на что тот и бровью не вел. От ледяного бруска на дне
корзины почти ничего не осталось.
– Мне нужен анатом и астролог, - спрашивал он встречных. - Его зовут Бардол КараБанси-ти. Не знаете, как к нему пройти?
– Он живет на Больничной площади, - наконец был получен ответ.
C папертей многочисленных церквей к СкафБару тянули руки нищие, множеству которых можно было только дивиться - здесь были солдаты-инвалиды
всяческих войн, калеки всех видов, мужчины и женщины с ужасными заболеваниями кожи. Проходя мимо, СкафБар не удостаивал попрошаек даже взглядом.
В клетках, висящих на каждом углу и на всех площадях, пели пекубы. Песня каждой птицы отличалась от всех остальных, благодаря чему слепые могли
без труда ориентироваться на улицах города.
С трудом пробираясь сквозь городскую толчею, СкафБар наконец добрался до Больничной площади, спустился к ней по нескольким широким ступенькам и,
еще раз спросив дом КараБан-сити, остановился перед дверью с выгравированным на ней именем анатома. Увидев на двери ручку колокольчика, он
вежливо позвонил.
Дверь открылась, и появившийся за ней фагор в грубой одежде из мешковины взглянул на пришельца с молчаливым вопросом в недобрых глазах под
кустами бровей.
– Я хочу видеть анатома.
По-прежнему молча, фагор открыл дверь шире.
Привязав хоксни к особому столбику, СкафБар вошел в дом и оказался в комнате со свод-чатым потолком. В ней за широким прилавком стоял второй
фагор.
Впустивший СкафБара фагор прошел по коридору, широкими плечами почти задевая сте-ны. Отодвинув занавесь, он заглянул в гостиную с удобным
диваном у противоположной стены. Заметив появление фагора, сидящие на диване анатом и его жена прекратили свое занятие, которому предавались с
большим оживлением. Откинувшись на спинку дивана, КараБансити выслушал доклад слуги-агумана и вздохнул.
– О боги. Сейчас иду.
Поднявшись с дивана и опершись плечом о стену, он приподнял чарфрул и подтянул шта-ны, потом опустил чарфрул и медленно и рассеянно поправил его
полы.
Жена запустила в него с дивана подушкой.
– Ты пентюх, Бардол. Раз начал дело, изволь закончить. Прикажи этому болвану убраться с глаз долой.
Тряся тяжелыми щеками, анатом покачал головой.
– К сожалению, дорогая, таков неодолимый порядок мира. Я скоро вернусь, а ты пока со-грей мне местечко. Клиенты приходят и уходят независимо от
моего желания, с этим ничего нельзя поделать.
Ступив в коридор, анатом на мгновение остановился в его тени. Ему хотелось, оставаясь невидимым, заранее рассмотреть посетителя. Бардол
КараБансити был крепким упитанным мужчиной, невысоким и грузным, с большой головой, отчасти смахивающей на голову фагора, и отличался
многозначительной манерой выражаться. Свой чарфрул он подпоясывал крепким кожаным ремнем, на котором обычно висел кинжал в ножнах. Глядя на
этого медведя, можно было легко принять его за мясника, в то время как он слыл человеком ученым, просвещенным во многих областях, и умелым
лекарем.