Мы молча смотрели, как это существо насыщается.
— Что за барьер? — повторил свой вопрос Тайга.
— А? — Бомж с трудом оторвался от еды, непонимающе посмотрел на него.
— Барьер на Милитари, — терпеливо повторил наш ведущий. — Возле бани в воинской части. Видал? Что там варится?
— Там поле, — нехотя пробормотал гость, скребя грязными ногтями в котелке. — Поле аномалий... Все просто. Трамплин через две мясорубки, влево
семь — жарка и ждем...
Калбас-оглы встрепенулся и навострил уши. Я тоже напрягся. Хотя чепуха, конечно: сами, без сопровождения взрослых, мы до Милитари во второй раз
не доберемся. Слишком сложный уровень. Если Тайга не возьмет нас в следующий раз, когда поле окончательно созреет и разродится редкими артефактами,
а невидимый барьер сдвинется в сторону, одни мы не сумеем снять с этого дела пенки. Зато вполне сможем продать драгоценную информацию другому
ветерану и оставить Тайгу с носом, так что он почти наверняка нас захватит, чтобы не создавать ненужной конкуренции. Или же прикопает завтра на
Свалке, чтобы ни с кем не делиться...
Хотя с чего я вообще взял, что этот бомж говорит правду?
Впрочем, напряженное внимание, с которым слушал его Иван, свидетельствовало о том, что этому сморчку можно доверять. Почему — пес его знает, но
Тайга не станет так сосредоточенно внимать сбивчивому бреду первого встречного незнакомца. Речь гостя, все более терявшая связность и ставшая просто
тупым перечислением в разном порядке всех известных мне аномалий Зоны и цифр от одного до двенадцати, а также слов «право», «лево» и «ждем», звучала
для меня бессмысленным рокотом прибоя, однако Тайга явно обнаруживал в ней нешуточный смысл. Мало того, по его прищуренным глазам, стиснутым зубам и
напряженной позе было отчетливо видно, что он не просто принимал информацию к сведению, но и тщательным образом запоминал ее, после каждой фразы
бомжа прибавляя в уме к своему и без того уже значительному состоянию штуку-другую евро. Паленый тоже напоминал гончую, внезапно учуявшую кролика.
Понемногу бормотание бомжа окончательно превратилось в невнятицу, и он умолк. Дальнейшие старания Тайги и белоруса разговорить его успеха не
имели — дедок только хмурился, недовольно вздыхал и пыхтел как закипающий чайник.
— Уже уходишь? — поинтересовался Тайга, осознав тщетность своих усилий и гипнотизируя собеседника пристальным змеиным взглядом.
— Ухожу, — согласился незваный гость. — Дайте еще тушенки... Нет, чего это? — вдруг спохватился он. — С вами переночую!
Паленый чуть слышно вздохнул — как мне показалось, разочарованно. Сибиряк вопросительно перевел взгляд на него. Белорус дернул краем рта: сам
рули, старшой.
— Ладно, как скажешь, — мягко согласился Тайга. — Располагайся. Водку будешь?
Дедок энергично закивал. Тайга снял с пояса флягу, и я с ужасом решил, что сейчас он сунет ее бомжу. Я еще успел подумать, что больше ни за что
не стану прикладываться к ней, когда щедрый ведущий в очередной раз предложит нам глоток «лучшего лекарства от проникающей радиации». Однако
предусмотрительный Паленый не дал свершиться кощунству и протянул Тайге стаканчик. Складную металлическую посудинку он таскал повсюду скорее из
пижонства, чем из гигиенических соображений, поскольку запросто позволял членам команды из него отхлебывать.