– Горячо, – сказала Стиви, стоявшая у матери за самой спиной.
«Так-то ты слушаешься», – подумала Джесси, но воспитывать было не время. Она взяла дочку за руку. Ничего подобного тому, что пролетело мимо них, теряя куски, Джесси еще не видела, а потрескивание электричества в волосах чувствовала до сих пор. Она взглянула на часы: беспорядочно мигающие нули вместо цифр. В синем небе тянулись на юго-запад инверсионные следы реактивных самолетов. Солнце уже принялось гвоздить по незащищенной голове, и Джесси хватилась кепки. Унесенная винтами вертолетов шапочка превратилась в красное пятнышко примерно в семидесяти ярдах по ту сторону Кобре-роуд. Слишком далеко, чтобы идти за ней, ведь им нужно было в другую сторону, к дому Лукасов. Слава Богу, у них были фляги, а солнце, по крайней мере пока, стояло низко. Нечего глазеть, надо идти.
– Пошли, – сказала Джесси. Стиви сопротивлялась всего пару секунд, глядя на непонятный обломок размером с крышку люка, а потом позволила потащить себя дальше. Джесси вернулась к пикапу за саквояжем, в котором вместе с ветеринарным инструментом лежали кошелек и водительские права. Стиви стояла, глазея на оставленные самолетами следы.
– Самолеты высоко, – сказала она больше себе, чем матери, – спорим, до них сто миль…
Услышав что-то, она замолчала.
Музыка, подумала Стиви. Да нет, не музыка. Теперь она стихла. Девочка старательно прислушалась, но услышала только шум пара, вырывающегося из пробитого мотора.
Потом звуки возникли снова, и Стиви подумала, что они ей знакомы, однако точно вспомнить не могла. Музыка и не музыка. Не такая, какую слушал Рэй.
Опять пропала.
А вот медленно-медленно возвращается.
– Нам еще ого-го сколько идти, – сказала ей Джесси. Девочка рассеянно кивнула. – Ты готова?
Стиви осенило: она сразу и отчетливо поняла, что это. До отъезда Дженни на парадном крыльце дома Гэлвинов висела красивая штучка, которая звучала, как множество маленьких колокольчиков, звеневших на ветру. «Ветряные куранты», – вспомнила девочка ответ мамы Дженни на свой вопрос, что это. Вот какую музыку она слышала… но ветра не было, да и никаких ветряных курантов поблизости Стиви тоже не заметила.
– Стиви? – спросила Джесси. Малышка стояла, уперевшись взглядом в пустое место. – В чем дело?
– Мам, слышишь?
– Что слышу? – Ничего, только шипит проклятый мотор.
– Это, – настаивала Стиви. Звук то появлялся, то опять исчезал, но шел, кажется, с определенной стороны. – Слышишь?
– Нет, – осторожно сказала Джесси. Неужели Стиви ударилась головой? О Господи, если у нее сотрясение!..
Стиви сделала несколько шагов к сине-зеленой дымящейся штуке в кактусах. Звон ветряных курантов немедленно ослаб до шепота. Не сюда, подумала она и остановилась.
– Стиви? Дружок, с тобой все в порядке?
– Да, мэм. – Она огляделась, пошла в другую сторону. Звук все равно был очень слабым. Нет, и не сюда.
Джесси постепенно охватывал страх.
– Слишком жарко, чтобы играть. Нам надо идти. Пошли скорей.
Стиви пошла к матери. Резко остановилась. Сделала шаг, потом еще два.
Джесси приблизилась к ней, сняла с девочки шапочку и пробежала пальцами сквозь волосы. Никакой шишки, никаких признаков синяка на лбу. Глаза Стиви блестели чуть сильнее обычного, щеки разрумянились, но Джесси подумала, что виной тому просто жара и волнение. Она надеялась на это. Никаких признаков повреждения она не видела. Стиви, не отрываясь, смотрела куда-то мимо нее.
– Что такое? – спросила Джесси. – Что ты слышишь?
– Музыку, – терпеливо объяснила девочка. Она догадалась, откуда доносится звон, хотя и понимала, что такого быть не может. – Она поет, – сказала Стиви, когда ее снова омыли чистые сильные ноты, и показала пальцем: – Там.