Эй, ты, прошептала я. ты мне привиделся или это все реально?
Существо продолжало перемещение. К своему неудовольствию я отметила, что оно точно выросло в размерах. Я так пристально следила за его передвижениями, что у меня начали слезиться глаза, но даже сейчас было очевидно, что существо увеличивается.
Что ты такое? Ты моя тень? спросила я чуть громче. Не хотела кричать, но на последнем слове мой голос сорвался на писк.
Существо остановилось. Почти не двигаясь, оно начало пульсировать. Бум бум бум словно удары барабанными палочками по твердой плотной материи. Мне стало страшно. Я подогнула под себя ноги и цепь на ноге натянулась, словно струна.
Существо пульсировало своим определенным, темным, пугающим образом, набирая в размерах при каждом особенно большом ударе. Еще немного и оно станет размером с небольшую собаку.
Я не могла поверить, что все происходит наяву, что это не галлюцинации моего воспаленного мозга.
Это не правда этого не может быть, снова прошептала я, придвинувшись вплотную к стене, но все равно оно было слишком близко.
Его туман, его темные пульсирующие щупальца разрастались, еще немного, совсем чуть-чуть и оно соприкоснётся со мной. И тогдачто случится тогда? Оно заметит меня? Съест?
Помогите! закричала я, резко метнувшись к другой части стены, помогите мне! Я не хочу умирать! Уберите его! Уходи! Уходи!
От моего крика черное облако запульсировало еще сильнее. Огромный черный динамик на высокой громкости.
Я завизжала, когда его бездонные ледяные щупальца потянулись ко мне. Они извивались, вырастая из его тела, словно оно было совершенно безразмерным. Сантиметр за сантиметром, с шипящим гортанным воем они тянулись ко мне. И казалось, что комната плывет между нами, образуя правильный шарообразный купол. А потом произошло то, что заставило мое сердце пропустить несколько ударов прожектор погас. А дальше лишь тьма.
Глава 5.
Я забыла многое. Невозможно точно сказать как именно много я забыла, ведь я об этом забыла, но этот день я запомнила так хорошо, словно он был прорисован под коркой моего мозга.
Шла вторая неделя нахождения Игоря Николаевича в доме. Наш прежний уклад быта изменился до неузнаваемости. Если раньше, с пробуждением, я открыв глаза, неслась на кухню за бабушкиными булочками, то теперь, сдирая свое маленькое худое тельце с огромной кровати, тащилась на задний двор, управлять животных. Или как говорил мой новый отчим управлять скотину.
Хоть мы и жили в районном центре, но бабушке все же приходилось держать двор. У нас были куры, утки и немного гусей. А еще, в грубой деревянной пристройке, сплошь усеянной зелеными огромными комарами из-за тенистой стены, обитал жирный грязный хряк. Я ужасно боялась появляться даже на пороге этого строения. Мне казалось, что тонкие доски загона могут не выдержать напора упитанного животного и он просто меня затопчет или сожрет.
С птицами проблем не возникало. Единственный раз, когда мне пришлось обороняться, случился как раз на этой недели. Рябая молодая курочка, впервые села на выводок яиц. Однако, я этого не заметила.
Мое наглое вторжение в курятник было эпичным. Я как раз вломилась внутрь, размахивая еще пустым майонезным ведерком, когда курица решила, что я слишком нагло и дерзко себя веду. Стоило мне только приблизиться к длинной темной полке с гнездами, усеянной ветками сухого сена, как она приняла боевую стойку и издав шипящий, но в тоже время звонкий звук и распушив перья, со всей силой ринулась в атаку.
Скажу сразу: ни до, ни после этого случая я никогда так быстро не бегала из курятника. Майонезное ведерко летело в одну сторону, дверь в другую, а я в третью. Курица же, удовлетворенная быстрой победой, вернулась на прежнее место. Я же, спустя только пару часов решилась подойти к курятнику и закрыть скошенную дверь. Мне понадобилось много храбрости для этого, намного больше чем вошло бы в майонезное ведерко. И это мне еще повезло, если бы рядом был предводитель, Мистер Петух, то пострадала бы не только моя гордость.
В то утро я проснулась рано. Мама и бабушка готовили оладушки, а Давид уехал на новеньком аисте на практику в школу, которая вот уже как пять дней шла без Давида, о чем он постоянно всем напоминал. В итоге, мама с бабушкой не выдержали и ругая его всем, на чем стоит белый свет, отправили в школу, лишь бы не слонялся по двору.
Сегодня мама и отчим должны были уехать на лесопилку для того, чтобы заказать топливо нам с бабушкой на зиму. Дело в том, что наш дом отапливался огромной русской печью, доставшейся нам в наследство от предыдущих владельцев дома. От печи по всем комнатам шло водяное отопление, но это все равно не облегчало бабушке задачу, и каждое зимнее утро ей приходилось тащиться в сарайку за дровами.
Мы с Давидом помогали бабушке как могли: управляли животных, складывали дрова, косили траву и даже иногда помогали готовить соленья на зиму, но все равно этого было мало, и бабушка каждый раз с грустью ждала приближение зимы.
Мама как раз упаковывала большую часть оладьев с собой, когда бабушка сообщила что у тети Люды окотилась кошка и ей нужно пойти помочь с котятами. На какой-то момент мне показалось, что бабушка хочет пойти и принять роды у соседской кошки, но к тому времени как бабушка собралась уходить и потянулась за большим эмалированным ведром, я поняла, что она идет туда далеко не за этим. Мне было невероятно жаль маленьких новорожденных котят, и я устроила некрасивую истерику с просьбами и слезами, я клялась, что буду кормить их, купать и убирать за ними, но бабушка была непреклонной. В итоге, я закрылась в своей комнате и объявила всем что никогда оттуда не выйду, и что я не собираюсь жить с убийцами. Бабушка же тяжело вздохнула и ушла к соседке. Мама с отчимом продолжили собираться в поездку.
Когда все стихло, я просидела еще несколько минут в комнате, чтобы до конца удостовериться в том, что я осталась совершенно одна дома. Бабушка с Давидом часто оставляли меня одну. Мне было не в новинку. Они запирали дверь на засов, и я часами была предоставлена сама себе. Мне в этом году исполнилось полных двенадцать лет, и я была порой рада остаться одна. Вот и в этот раз, разлепив заплаканные глаза, я прошла на кухню чтобы сделать себе бутерброд. Из-за утреннего скандала с котятами я так и не позавтракала и теперь живот отзывался во мне утробными рычаниями.
Намазав толстым слоем варенье на жирненький оладушек, я аккуратно поддела его пальцами, балансируя его на подушечках так, чтобы варенье растекалось ровным слоем по всей выпечке, и приготовилась засунуть кусок в рот, когда нам моих ухом раздался мужской голос:
Я не помню, чтобы разрешал тебе выходить из комнаты.
От неожиданности я уронила оладушек. Он пролетел со скоростью света и, развернувшись вареньевым слоем вниз, прилип к коврику. Кто бы сомневался.
Повернувшись на звук голоса, я столкнулась нос к носу с отчимом. Он наклонился ко мне, достаточно сильно ссутулив спину так, чтобы находиться на одном уровне со мной. Мужчина стоял так близко, что я видела крапинки в его черных как уголь глазах.
Что замерла, маленькая принцесса? Или я должен поклониться в ноги его величеству для того, чтобы ты снизошла дать ответ?
Это мой дом. Я могу выходить и входить в любую комнату. Я решила, что с такими как отчим поможет только одно я буду нападать на него. Возможно, если напомнить ему что он в нашем доме не хозяин, то ситуация изменится. Возможно, он просто забыл об этом.
Но моя уловка не сработала. Отчим скрестил руки на груди и посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом. Я же ждала. Не собиралась первая вступать с ним в разговор.