Я его слышала, сказала Розанна. Такой шумный! Не знаю, как Роланд выдерживает этот грохот, сидя прямо в его центре.
Я его видел, сказал Фрэнки.
Как тебе это удалось? спросил Уолтер.
Фрэнки пожал плечами.
«Опять на сеновал лазил», подумал Уолтер, но не стал придираться.
И что ты подумал? спросил он.
Мистер Фредерик теперь пристрелит своих лошадей? спросил Джоуи.
Ох, ради всего святого! воскликнула Розанна.
Скорее отправит на скотобойню, высказался Рагнар.
У них всего две, обе старые, сказал Уолтер. Если он купит этот трактор, то может отправить их на свободный выпас. У него достаточно травы и для коров, и для двух лошадей.
А если у нас будет трактор, ты пристрелишь Джейка и Эльзу? спросил Джоуи.
Нет, ответил Уолтер. В любом случае я предпочитаю лошадей. Ведь что делают лошади? Мальчики, вы слушаете? Раскрыв рты, Джоуи и Фрэнки уставились на него. Каждую весну лошади тащат плуг, а потом сеялку и таким образом сажают овес для себя же. Летом они тянут молотилку. Что такое молотилка, Фрэнки?
Молотилка отделяет овес от соломы. Этим летом я поеду на молотилке и буду следить, чтобы овес падал прямо в кузов.
Правильно. Стало быть, при молотьбе овса лошади заботятся о собственной кормежке, а когда они везут овес и сено в амбар, то везут свой ужин. А что происходит потом?
Рты мальчиков приоткрылись еще больше.
Зимой, продолжал Уолтер, лошади распределяют собственный навоз по овсяному полю. Зачем это делается?
Для удобрения! выкрикнул Фрэнки. Джоуи кивнул.
А откуда лошади берут корм?
Из амбара, ответил Джоуи.
Оттуда, куда сами его положили, подтвердил Уолтер. А где мистер Фредерик берет бензин для трактора?
Этот вопрос поставил их в тупик.
Мальчики не знали ответа.
Уолтер откусил кусок мясного рулета с картошкой и сказал:
В Техасе. А если вам приходится за чем-либо ехать в Техас, мальчики, значит, вам это не нужно.
Разумеется, он говорил с некоторой долей самодовольства. При этом все равно знал, что мысль о тракторе будет жужжать у него в голове точно назойливая муха. Так и случилось всю ночь эта мысль преследовала его, переходя из одного сна в другой и объединяя никак не связанные между собой картины.
Розанна знала, что это известие расстроит не только Уолтера, но и бабулю Элизабет и вообще всех Лэнгдонов, а потому не стала ничего говорить заранее. В то воскресное утро она встала рано и к шести уже приготовила завтрак очень хороший завтрак: блинчики со свежесобранной малиной, бекон и, конечно, овсянка, посыпанная коричневым сахаром, потому что Уолтер не мог начать день без овсянки. Затем, пока они ели, она разложила воскресные костюмы мальчиков, которые вчера целый час гладила, и, разумеется, они подумали, что идут в собственную методистскую церковь в городе, куда всегда ходили все Лэнгдоны, ту самую церковь, которую Розанна когда-то считала слишком радикальной и страшной. «Но нет, сказала она, одев Лиллиан в красивое зеленое платьице с белым передником (сама она была одета очень скромно, в непритязательное синее платье, а волосы убрала в тугой пучок), они пойдут чуть дальше, просто чтобы попробовать, в церковь Ассамблеи Бога[22] в Ашертоне».
Ашертон! нахмурился Уолтер. Это
Одиннадцать миль от двери до двери, сказала Розанна. Двадцать минут и прямо в северном конце Второй улицы. Мы проезжали мимо две недели назад, когда ездили в кино.
Уолтер хотел пойти в кино и увидеть Бастера Китона в картине «Пароход Билл-младший». Зная, что это даст ей возможность поискать церковь, Розанна согласилась и не сказала ни слова о том, что тем вечером они пропустят чтение Библии. И все же она не была уверена, как следует воспринимать кино.
Ну, я пробормотал Уолтер.
Мы должны попробовать, сказала Розанна. Нам это нужно.
Ее голос так дрожал (непреднамеренно), что Уолтер даже не договорил.
Розанна вздохнула с облегчением, как только Уолтер начал готовить мальчиков, а затем и Рагнара к тому, что их не будет почти три часа вместо одного, как обычно в воскресенье. По правде говоря, в последнее время Розанна чувствовала, что ей угрожает опасность с каждым днем, с каждой неделей все сильнее, и даже рьяное чтение Библии не приносило облегчения. Она все перепробовала: читала с самого начала, открывала случайную страницу в поисках знакомых историй или начинала с пассажа, который пастор Гордон использовал в воскресной проповеди. Но рано или поздно она путалась. Начав с начала, она никак не могла пробраться сквозь множество имен и генеалогий, потому что толком не знала, что за ними скрывается. Если открыть случайную страницу, можно было многое узнать, но это тоже часто вводило ее в заблуждение: допустим, открывала она Левит, а там множество непонятных ей правил. Впрочем, Иисус тоже иногда совершал загадочные дела не чудеса, как с хлебом и рыбой, но вот, например, он проклял дерево, потому что оно не дало ему плодов. Католики не читали Библию, это вообще не приветствовалось, и дело, несомненно, именно в этом. В католической церкви главными были молитвенник и череда церковных праздников, и все было ясно, однако католическая церковь не даровала спасения Розанна это знала, а значит, ясности недостаточно. Проповеди пастора Гордона были очень сухими, почти всегда либо про любовь к ближнему, либо про службу сообществу, но никогда о спасении, об ощущении спасения, как будто сам пастор Гордон еще не испытал этого. Значит это ничего не значило.
Розанна хотела, чтобы Уолтер и особенно Фрэнки и Джоуи обрели спасение, как обрела его она, но Первая методистская церковь (вторую так и не построили) Денби, штат Айова, не могла им этого дать. Розанна услышала, как Люси Морган и Дэн Крест обсуждали в лавке церковь Ассамблеи Бога и тамошнего пастора, Роджера Рэнкина, близкого друга кого-то по имени Ю. Н. Белл[23], который был знаменитым и важным лицом, и Розанна оценила это, хотя и не знала почему. «А какой страстный проповедник, сказала Люси. Растопит даже лед!» Дэн Крест рассмеялся. Розанна поняла, что именно это и нужно Уолтеру. А мальчикам нужно заниматься в воскресной школе чем-то большим, чем просто разрисовывать многоцветный плащ Иосифа.
Стоял великолепный день, особенно для конца июня было не слишком жарко, дул легкий ветерок. Стоило вытащить Уолтера с фермы, как он обычно переставал возражать против поездки ему нравилось видеть, что он работал больше или, по крайней мере, лучше, чем другие фермеры, державшие угодья вдоль дороги. Они объехали город, так что до реки Айова вокруг были одни лишь фермы и поля. Проехав эти тенистые места, через минуту-другую они были у церкви. Лишь когда они уже ехали по улице, Розанна вспомнила, что никого в церкви не знает даже Люси Морган, если уж на то пошло. Ее мать знала Люси Морган, но сама Розанна разговаривала с ней только один раз. Наверное, надо было сказать Люси Морган, что Розанна хотела бы посетить ее церковь.
Они остановились дальше по улице и пошли назад к зданию церкви. Не очень-то оно большое. Лиллиан настояла на том, чтобы идти самой, но покорно позволила Розанне держать ее за руку и не задавала никаких вопросов. Какой замечательный ребенок. Как будто девочка знала, куда они идут и что ей там будут рады. Едва осознавая, что делает, Розанна замедлила шаг, чтобы Лиллиан оказалась чуть впереди. Пускай люди первым делом увидят красивое, сияющее личико Лиллиан.
Догнав ее, Уолтер сказал:
Джоуи, оставайся с мамой. А Розанне: Мне бы с этим управиться.
Да, похоже на то.
Куда мы идем? Там будет бабуля Элизабет? Я сказал бабуле Элизабет Отпусти, я могу сам идти!
Розанна опустила взгляд и сказала:
Джозеф, вытащи палец изо рта.
Он послушался, но большой палец выглядел розовым и слюнявым. Позор. Они уже стояли перед входом в церковь.