С работы звоню. Я тут пять минут выкроил. Для тебя специально. Мы же с тобой еще о планах на Новый год не поговорили.
Ты меня никуда не пригласил, вот я и молчала. Пара предложений мне уже поступила, над ними и думаю.
Давай вместе встретим.
Меня, между прочим, в ресторан зовут.
Кто? упавшим голосом осведомился охранник, денег на встречу Нового года в ресторане он в своем бюджете не предусмотрел.
Так, друг детства. Вспомнил, позвонил
Виктор почувствовал по голосу девушки, что та его «разводит». Нет никакого богатенького друга детства.
В ресторане толком праздник не встретишь. Не оттянешься по полной.
И каким образом это ты собрался по полной оттягиваться? Напьешься, как на Восьмое марта?
Я друзей приглашу, все хорошо будет, предложил он, повеселимся.
Я вчера телевизор смотрела, кстати, ваш канал «Око». Там рассказывали, как у приличных людей принято Новый год встречать. Мне понравилось, как французы его встречают сказала Таня и многозначительно замолчала.
Это как?
Мы сможем остаться одни на праздник? тут же вопросом на вопрос ответила девушка.
Виктор жил с матерью и смутно припомнил, что кто-то из подруг ее уже приглашал на праздник. Правда, не мог вспомнить, согласилась старушка уйти из дому или нет.
«Намекну, что ко мне Танька придет, она и отправится до утра. Чего мать для сына не сделает».
Ты куда пропал? Думаешь?
Конечно, мы сможем одни побыть. Если что, немного с матерью посидим, курантов дождемся, а потом она спать ляжет.
Дурак ты. Я серьезно спрашиваю.
Если надо, она к подругам пойдет.
Хорошо Потом не отпирайся, я из-за тебя от ресторана отказываюсь. Новый год по-французски встречают так: расстилают кровать, зажигают свечи. Рядом ставят небольшой столик. На нем шампанское, красное вино, соки, фрукты Ты меня слушаешь?
Конечно.
Виктор представил себе, что всю новогоднюю ночь ему придется пить микроскопическими дозами сухое вино и закусывать его фруктами. Молодой мужчина хоть и не был голоден в тот момент, но под ложечкой у него засосало. С того времени, как вернулся из армии, он на Новый год меньше двух бутылок водки под хорошую сытную закуску не выпивал. Ему хотелось спросить: «Это все для тебя. А для меня что?»
и всю ночь занимаются любовью, чувственно прошептала в трубку Таня.
Я всегда мечтал о таком, выдавил из себя бывший десантник.
Согласен встретить Новый год по-французски?
Согласен. Только я прямо к самому празднику с работы вернусь, голодный
Можно еще поставить на столик легкие закуски. Чувствовалось по голосу, что девушка уже видит этот самый столик с подрагивающими огоньками свечей и отблески живого огня на еще не смятой постели. Немного тонко нарезанного копченого мяса, колбасы, рыбы продолжала ворковать Таня.
«Рыба. Именно рыба! вспомнил Виктор. Я же с соседом собрался завтра на рыбалку пойти, а кто мотыля купит мы не договорились, не уточнили. Жалко, если сорвется. На льду никто своей наживкой делиться не станет. Надо сразу же после Таньки Климу Бондареву позвонить, пусть он о наживке думает. Прошлый раз я приносил. Хрен с ним с французским Новым годом, пусть будет, как она хочет, с вином и фруктами, а я в туалете в шкафчик бутылку водки спрячу и сало порезанное с хлебом, буду ходить, отпивать понемногу. Если по глоточку, Танька и не учует».
А завтра мы встретимся? вернула Виктора к менее отдаленному времени Танька.
Не могу работа. Специально с напарником меняюсь, чтобы на Новый год освободиться. Придется два дежурства вместо одного отбыть, соврал Виктор, но угрызений совести не почувствовал, ради рыбалки он мог и любимую девушку обмануть. Надо же день заработать, чтобы потом по-французски с тобой отпраздновать!
Он уже всю прошедшую неделю видел себя сидящим на льду Москвы-реки с удочкой в руке, слышал, как переливается вода в лунке, как бьется об лед только что вытащенная рыба. Чувствовал вкус коньяка, который непременно приносил на рыбалку его сосед по улице Клим Бондарев. Ну не сравнишь же красное сухое вино с обжигающим, согревающим сорокаградусным напитком, особенно если пьешь его на морозе и губы прихватывает к горлышку металлической фляжки. А потом они вернутся и покатят с Бондаревым еще бутылочку «беленькой».
Дорогой, запоминай, что тебе придется купить, а что мне
«Бондареву, надо позвонить Бондареву, чтобы мотыля купил. А может, у него мотыль уже есть? Он мужик запасливый и предусмотрительный».
Глава 3
Вечерние улицы столицы нарядны в любой день. Реклама, светящиеся вывески, подсвеченные билдбординги огромные щиты, вознесшиеся над запруженными машинами улицами, создают праздничную атмосферу. Но особенно торжественен город накануне праздников. Даже лица водителей, обычно угрюмые и недовольные, проясняются. Даже если у светофора пробка, можно постоять, есть на что посмотреть.
Молодые нарядные девчонки в коротких шубках пьют пиво прямо на улице. Тут же может вспыхнуть бенгальский огонь в руке у солидного мужчины, и он преподносит его, как цветок, тем самым смеющимся, давящимся пивом девчонкам. Зажигает еще и еще, огней хватает на всех. И делает это не потому, что хочет «снять» одну из них, а просто так, от переполняющих его чувств, потому что скоро праздник.
Тут же в переулке раздается хлопок. Московская публика немного нервная, кому-то уже мерещится очередной выстрел киллера, но тут же над домами взмывает и рассыпается цветными искрами ракета
У светофора замер один из тысяч, колесящих по Москве, микроавтобусов. На приборной панели поблескивала огнями, переливаясь мишурой, маленькая искусственная елочка. Мужчина, сидевший за рулем, нервно барабанил пальцами по баранке. У него были коротко подстриженные жесткие черные волосы, аккуратная бородка и нездоровый блеск в темных, как ночная вода, глазах.
Рамзан, если волнуешься, можем поменяться, я поведу машину, произнес по-русски с сильным кавказским акцентом сорокалетний мужчина, сидевший рядом с ним.
Я не волнуюсь, зло ответил Рамзан, если бы волновался, не сел бы за руль.
Всего пять километров по городу, а столько светофоров, молодая женщина, выросшая в горной Чечне, огромными карими глазами первый раз смотрела на вечернюю Москву.
Бихлис, тебе здесь нравится? посмотрел на нее в зеркальце заднего вида Рамзан.
Жаль, мы не увидим, как изменятся их лица. Хоть на пару дней они перестанут улыбаться, сказала Бихлис и слегка улыбнулась сама.
Ты возвращаешься к жизни, засмеялся Рамзан.
Я по-прежнему каменная.
Ты первый раз улыбнулась после того, как убили твоего мужа.
Я перестала улыбаться, когда погиб мой брат.
Все мы кого-нибудь потеряли. И я напомню им об этом, обернувшись в салон, произнес мужчина, сидевший рядом с шофером.
Мы еще не приехали на место, Умар, напомнил ему Рамзан.
В салоне микроавтобуса сидели еще четверо: трое мужчин и одна молодая женщина. Наконец светофор мигнул и переключился на зеленый свет.
В средних рядах держись. Менты машины в крайних останавливают. Нам сейчас попадаться не с руки.
Микроавтобус медленно покатил вслед за троллейбусом, улицу хоть и чистили всего час тому назад, но ее густо засыпал снег, и машины носило из стороны в сторону.
Не бойся, никого не зацеплю. Я автомобиль по горной дороге водил, перевалы преодолевал, и ничего со мной не случилось. Город не горный серпантин.
На следующем перекрестке Рамзан перестроился в правый ряд и свернул в узкий проезд.
Правильно едем?
Умар утвердительно кивнул.
Снегом все засыпало, потому и не узнаешь место. Да еще иллюминация вокруг. Я тут чаще твоего бывал. Правильно выехали.
Лица чеченцев стали напряженными, узкий переезд выходил к оживленной улице, на другой стороне которой виднелась стоянка, а за ней просматривался сквер. Когда микроавтобус съезжал с бордюра, под задним сиденьем звонко звякнуло железо.