Станция приближалась. Даже с большого расстояния чувствовалось, что там людно. Были видны два пришвартованных ГС-крейсера и сторожевики. Ларс подозревал, что с противоположной стороны стыковочные узлы тоже заняты.
Как мы туда подойдем? недоуменно спросил посол Содружества Планет.
Используя ускорители, проворчал Максимилиансен.
Ему с самого начала не нравилась эта идея. Но Салима уперлась: хочу посетить орбитальную станцию периметра. А то, чего хочет координатор, должно быть исполнено. Ищи теперь место для парковки
Такаши, свяжитесь со Шварцем, буркнул главнокомандующий. Пусть обеспечит нам стыковку.
«Максим Каммерер» давно тормозил, но скорость сближения со станцией была еще достаточно велика. Точечки быстро превратились в жучков, потом в игрушечные кораблики
На них что-то написано, промолвила Салима.
Такаши услужливо включил увеличение. Буквы на борту «Джеймса Кирка» выросли и сложились в надпись: «Берегись поезда!» Рядом была изображена взбесившаяся электричка, полным зубов ртом (он у нее был!) перекусывающая человека пополам. Судя по характерным признакам синей окраске и гарнитуре, несчастный являлся мересанцем. Ларс досадливо поморщился.
Тем временем крейсер естественным образом приблизился еще больше, и под этим сюрреализмом стала видна более мелкая надпись, гласившая: «Курс на пенис!». Ларс мысленно застонал.
Что имеется в виду? спросил тсетианин с академическим интересом. Данный корабль сообщает, что идет этим курсом?
Скорее уж он предлагает встать на него всем остальным, процедил Максимилиансен. Такаши, что вы медитируете? Выключите, к черту, экраны, если они мешают вам работать. Салима, я предупреждал. Может, развернемся да полетим обратно на Землю, от греха подальше?
Ну что вы, Ларс, проворковала координатор. Здесь чрезвычайно интересно.
Станция на связи, сообщил капитан Такаши.
Картина окружающего космического пространства на одном из экранов сменилась изображением бритоголового мужика лет пятидесяти с несколько ошеломленной физиономией.
Какого хрена вы тут делаете? заорал он.
Шварц! гаркнул Ларс. Выбирайте выражения! Это я главнокомандующий, а не вы. Быстро дайте нам стыковку. У меня на борту координатор Земли и посол Содружества Планет.
Лицо коменданта вытянулось.
Иметь не переиметь Какой, к матери, координатор?
Вы не знаете, кто на Земле координатор? рассвирепел главнокомандующий. Шварцу, возможно, и не было видно, что Салима в рубке, но мог же не материться хотя бы при упоминании координатора.
Шварц икнул.
Знаю, главнокомандующий.
Где свободный стыковочный узел?
С той стороны, он неопределенно махнул головой. Можете обойти справа
Заработали бортовые ускорители. «Максим Каммерер», повинуясь капитану Такаши, повернул, огибая станцию.
Нет! панически завопил вдруг Шварц, что-то вспомнив. Не справа! Слева!
Станция круглая, доберемся и справа, махнул рукой Ларс.
Нет! Вернитесь, мать!..
Да прекратите уже, жестко оборвал его Максимилиансен и прервал связь.
А в следующий момент пожалел, что не послушал коменданта. Потому что увидел «Песец», а на нем такое Ей-богу, лучше бы проклятый Мрланк еще раз показал ему задницу!
Салима, не смотрите, быстро проговорил он, опасаясь, что придется срочно ловить падающую в обморок даму. Может быть, вам лучше пройти в каюту
Она взглянула на него насмешливо и снисходительно:
Ларс, я координатор, а не школьница, и падать без чувств из-за каких-то картинок не собираюсь. А вы-то что заметались? Вы тоже не школьник.
Как тсетианину, мне, конечно, все равно, осторожно заметил Веранну. У нас не принято осуждать сексуальное поведение других людей, это нелогично и аморально. Но как посол Созвездия, я не могу не выразить протест. Я подозреваю, что шшерцы могут счесть это изображение оскорбительным для себя.
Думаю, капитану Шварцу придется дать вам исчерпывающие объяснения, многообещающе произнесла Салима.
Войдя с балкона в комнату, Эйзза прикрыла дверь, скинула пушистую желтую накидку и стала одеваться. Длинное трикотажное платье, уже слегка тесноватое в животе, голубое, под цвет глаз; сверху белый воздушный сайртак с завязкой под самой грудью, при ходьбе легкие полы развевались сзади, как крылышки.
Я ухожу, предупредила она парней Селдхреди, смотрящих фильм. Те кивнули, не отвлекаясь. Она напомнила: Закажите для хирра Айцтраны обед.
Они хорошие ребята, помогают Айцтране и Эйззе, как только в их силах, но им обо всем надо напоминать и во всем руководить. Оба еще не женаты. Чтобы жить семьей нормально, им надо подобрать умную жену, вроде Эйззы, но Эйзза уже не для них.
От гостиницы до больницы лишь перейти дорогу. Эйзза вошла в калитку для посетителей, поздоровавшись с дежурной, повернула по аллее направо, огибая главный корпус. Медики и служащие окликали ее, приветствуя Эйззу тут знали хорошо. Этим путем она ходила каждый день. У подъезда родильного отделения в кружевной тени деревьев болтали акушерки все, конечно, шитанн, и многие с двумя хвостами волос по бокам головы. Урхентейст находится в землях крупнейшего клана, и, хотя в больших городах живут самые разные люди, большинство все же относится к клану Шшер.
Одна из акушерок погрозила девушке пальчиком:
Давно не заходишь!
Времени нет, хирра, виновато ответила Эйзза.
Сидеть с мертвецом у тебя время есть, она поджала губы, а позаботиться о собственном ребенке нет? Чтоб завтра явилась на осмотр! Обещаешь?
Да, хирра, со вздохом согласилась Эйзза и поскорее пошла дальше, чтобы ее не потащили на осмотр немедленно. Завтра она придет пораньше, а сейчас уже некогда.
Дверь реанимационного корпуса захлопнулась за ней. Дежурный кивнул, она поздоровалась. Лифт; на третьем этаже в кабину шагнул знакомый врач.
Без изменений, сказал он на ее немой вопрос. Хуже не становится. Выше нос, мышка.
Этот доктор ей нравился. Никогда не врал, но при этом умудрялся подбодрить. Тоже Шшер.
Выйдя на восьмом этаже, она двинулась к боксу 8-344, здороваясь со встречными медиками и родственниками других пациентов. Они менялись: одни выздоравливали, другие умирали, появлялись новые, и родственники, задержавшиеся здесь на время, достаточное, чтобы начать узнавать друг друга и приветствовать, исчезали, радостные или опечаленные. А Эйзза и Айцтрана оставались. Покинут ли они когда-нибудь Урхентейст? И желать ли этого? Желания часто сбываются не так, как хотелось бы.
Айцтрана вышла навстречу Эйззе. Обняла, прижалась смуглой щекой к теплой белой щечке. В глазах стояли слезы, лицо отчаявшееся.
Что-то случилось, хирра? обмерев, прошептала Эйзза.
Ничего, миленькая. Просто я много думала, Эйзза понимающе кивнула: много думать тяжкая работа, а хуже всего то, что мысли думаются одна другой мрачнее. Я так устала! хирра Айцтрана несколько раз всхлипнула, вытерла слезы платком и всхлипнула снова, вцепившись в ее сайртак. Эйзза, я ужасно устала. Я не могу больше. Это же можно с ума сойти!
Хирра Айцтрана, идите в гостиницу, сочувственно проговорила Эйзза. Съешьте обед, возьмите в постель одного из мальчиков, поспите, и все пройдет.
Не пройдет. Кажется, она научилась врать. Большое достижение для кетреййи.
Эйзза, как ты считаешь, он поправится? Айцтрана потерянно прислонилась спиной к стене, глядя на Эйззу глазами, в которых угасала надежда.
Девушка сглотнула. Это шитанн ее спрашивает? Что она может сказать ей? Она ничего не знает и не понимает в жизни. Но что-то ей подсказывало: если она так и ответит хирра Айцтране, то добьет ее, и без того едва держащуюся.
Конечно, поправится, хирра, произнесла она так убедительно, как только умела, и утешающе поцеловала шитанн в мокрую щеку. Он хотел жить. Он обязательно вернется. Все будет хорошо.