Посетителя встречали радостными улыбками. Кто был вдалеке махал руками, а кто поближе подходил и жал ему руку, некоторые интересовались самочувствием, а один из приветствующих протянул Мэтту пачку сигарет. Он вытащил одну и, прикурив, вошёл в здание, распахнув деревянные двери.
Внутри было светло и чисто, повсюду приветливые лица медперсонала и довольные, хоть и не совсем здоровые, улыбки пациентов.
Люблю этот запах. Белые и бледно-розовые халаты, скрип кроватей, двери, лифт, каталки. Что это? Ностальгия? Но ностальгия ложь. Но от неё почему-то так хорошо. И это тёплое желание вернуть всё обратно. Тогда мне было хорошо?
Тебе никогда не было хорошо. Тридцать пять дней в состоянии овоща от целого букета всяких транквилизаторов и антидепрессантов это не есть хорошо, Мэттью.
Не обращай внимания. Я расскажу Тебе о ней, но не сейчас.
Мэттью подошёл к ресепшену. За стойкой сидела девушка в бледно-розовом халате и что-то писала в журнал.
Здравствуй. устало улыбнулся Мэтт.
Добрый день, ответила девушка и подняла голову. Мэттью, здесь же нельзя курить. она привстала и вынула сигарету из его губ.
Прости. А где
А как её зовут? А как зовут тебя? Почему, зная в лицо почти всех людей в этой больнице, я не знаю их имён?
Вдруг Мэтт почувствовал, как небольшая ладошка шлёпнула его по жопе. И стоило ему обернуться, как его губы соприкоснулись с губами молодой медсестры. Когда девушка прервала затяжной поцелуй, то тут же вложила в рот Мэттью таблетку и, взяв его за руку, повела за собой. Она затащила Мэттью в кладовку и, усадив его на стул, расстегнула на себе халат.
Даже так. Знала, что я приду? улыбнувшись, Мэтт провёл пальцами по чёрному кружевному белью и, взявшись за резинку чёрных чулков, притянул медсестру ближе.
Нет, но я надеялась. возбуждённо ответила девушка и залезла к нему на
колени.
Мэтт немного поморщился от боли.
В чём дело? удивилась девушка.
Мэтт улыбнулся и поцеловал её грудь, она приподняла его футболку и осторожно дотронулась до ран на животе.
Больно?
Немного, но я потерплю.
Усевшись на нём поудобнее, медсестра взяла Мэтта руками за щёки и жадно впилась в его губы. Через пару минут она почувствовала под собой что-то твёрдое и, аккуратно расстегнув его штаны, запустила теплые руки Мэтту в трусы.
Ты мне виагры дала? оторвавшись от её губ, спросил Мэттью.
О чём ты? невинно удивилась девушка и вновь прилипла к губам Мэтта, попутно доставая его горячий пенис.
Ну и лиса.
В ответ она лишь улыбнулась, привстала и медленно, с глубоким вздохом, опустилась на его член.
Ах, как же я по тебе соскучилась.
С нежными стонами она начала неспешно двигать тазом, запуская пальцы в его волосы и крепко сжимая чёрные пряди.
Тебе нужно подстричься. Сколько уже прошло? Полгода?
Мэттью держался за её талию и глубоко дыша, помогал ей двигаться.
Кажется да, прижавшись щекой к её шее, ответил он.
И после меня не подстригался?
Вроде нет.
Спустя пять минут она взяла его за плечи, прижала Мэттью к спинке, смотря в карие глаза, крепко поцеловала в губы и начала двигаться быстрее.
Я думал, сначала ты меня подлечишь. с появившейся одышкой произнёс Мэтт.
Нет, сначала я кончу. А то, получится как обычно, продолжая двигаться сквозь вздохи и стоны, ответила девушка.
А как обычно?
После препаратов у тебя не встанет, и ты откупишься куннилингусом. Хорошим, конечно, но вот так мне нравится больше.
Мне тоже. поддержал Мэтт и ухватился за её бёдра. Ты похудела?
Немного. Странно, что ты заметил.
Почему?
Ты никогда не говорил про мои волосы и одежду, а тут мы не видимся целый месяц, а не трахаемся мы ещё больше, и ты замечаешь, что я скинула пару килограммов.
Волосы? Мэтт прикоснулся к её черничным волосам с чёрными корнями. В прошлый раз, кажется, ты была блондинкой?
И?
Ты прекрасна.
Как-то это немного тупо прозвучало.
Думаешь?
Но мне всё равно нравится. произнесла девушка и вновь впилась в его алые губы. Ты скоро? после долгого поцелуя спросила она.
Почти. А ты?
Да я уже дважды.
О, я настолько хорош?
Ха, ты просто не представляешь насколько.
Я почти. Ах, Мэтт крепко прижал к себе девушку.
Тихо, тихо. Опять синяки оставишь.
Извини.
Давай, милый. она взяла его за запястья, подняла руки вверх и крепко прижала к стене. Давай, силач! девушка принялась прыгать на Мэттью и застонала еще громче.
Силач? посмеялся он.
Заткнись.
Мэттью, небрежно развалившись на стуле с расстёгнутыми штанами и довольной улыбкой на измазанных красной помадой губах, смотрел на её миловидное лицо.
Закатай или сними кофту.
Она застегнула халат, принесла жгут, пару ампул и шприц. Затем придвинула ещё один стул и села рядом.
Это не кофта, стягивая один рукав, произнес Мэтт.
А что это? Удлинённое худи? улыбнулась медсестра.
Мантия.
Я думала, мантия это такая накидка из синтетики. Ну, знаешь, такие обычно выпускники университетов на получение диплома надевают. И где ты её вообще откопал? сказала девушка и положила руку Мэтта себе на колени.
Первую Гарри подарил. Он любитель всякое говно в интернете заказывать.
Понятно. А почему ты любишь заниматься сексом в одежде?
Разве?
Ну, да. Неудобно же, девушка затянула жгут на руке Метта.
Наверное, потому что в одежде люди выглядят сексуальней. И какой смысл в сексуальной одежде, если её нужно снимать во время секса?
Ну, в этом есть смысл. улыбнулась девушка. Сожми кулак.
Медсестра ловко вскрыла пару ампул, наполнила их содержимым шприц и неспешно ввела иглу Мэтту в вену.
Почему ты не боишься уколов?
Странный вопрос.
Ну, как же, по закону жанра, такой персонаж как ты должен бояться уколов. девушка сняла жгут, немного вытянула поршень, подмешав каплю крови в прозрачную радость и медленно пустила препарат по вене.
Такой как я? усмехнулся Мэтт.
Ну, такой Вроде сильный, грубый жестокий, а в каких-то мелочах слабый, нежный и кроткий.
Ты уже знаешь про мою мелочь.
Сэйли? Так и не вспомнил?
Нет. Почему я не помню твоего имени?
Потому, что ты никогда не спрашивал.
Почему я этого не делал?
Почему? Я не знаю почему.
А почему я тебя вижу только здесь и как давно мы знакомы?
Мой милый Мэттью, тебе было настолько плевать на меня, что ты вообще ничего не запомнил? девушка опустила глаза, к месту укола прижала кусочек проспиртованной ваты и вытащила иглу из вены, Зажми и согни руку.
Не только на тебя. Мне на весь мир плевать. И за всё то время, что я здесь, я смог запомнить лишь пару тройку имён, и не на много больше лиц.
Мы познакомились десять лет назад. выбросив шприц и пустые ампулы в мусорное ведро, произнесла девушка. И ты не стал меня убивать вместе с той дрянью. Но как это часто и бывает, после спасения меня пришлось спасать ещё больше. она разогнула его руку у себя на коленях, забрала ватку, несколько раз осторожно протёрла красную точку и, убедившись в отсутствии крови, выкинула её в мусор. Люди из бюро привезли меня в это место. И я стала замечать, что и ты тут частенько появляешься, то в качестве палача, то в качестве пациента. И однажды я зашла в туалет, а там ты сидел на полу и добирался до дна своей бутылки. Ты спросил, почему я здесь. Помимо того, что я едва не проебала свою душу. Я рассказала тебе, что меня изнасиловал мой учитель по гимнастике. Ты сказал, что тебе жаль. А вечером ты вернулся и сообщил о том, что Тоби, так его звали, подох от того, что конец швабры, зашедший ему в очко, чудесным способом вышел у него изо рта. И что иногда становится немного легче, когда знаешь, что тот, кого ты ненавидишь, сдох в жутких муках. И мне действительно стало легче. В тот вечер мы впервые занялись сексом. И вот, теперь я всегда здесь, поначалу в качестве пациента, а теперь и в качестве медсестры.
Почему ты всё ещё здесь? Ты же больше не больна.
Я больна, Мэттью. Я неизлечимо больна тобой. Ничто не проходит без следа. Изнасилование, глубокая депрессия, одержимость. Ужасное было время. И вот уже более десяти лет любые прикосновения людей, неважно каких: мамы, папы или друзей, вызывают у меня панический приступ. Но не твои. И больше всего на свете я хочу вцепиться в тебя обеими руками и никогда не отпускать. Бывает, по ночам я просыпаюсь с криками и думаю, что всё опять повторяется, и тогда я начинаю звать тебя. Мои родители после каждого раза спрашивают: «Кто такой Мэттью?» И я пытаюсь им объяснить, но через час или два они всё забывают. Как и мои знакомые. Я, наверное, уже тысячу раз и всем, кому можно, рассказала о тебе, но никто и ничего не запомнил. А иногда я пытаюсь найти тебя вне стен этой больницы, я даже знаю, где ты живёшь, и когда бы я не пришла в твою квартиру, она всегда открыта, но тебя там нет. Тебя нигде нет, и никто не знает, где ты. Тебя как будто просто не существует. И вот я здесь. Всегда. Когда бы ты не пришел.