Мало чем люди могут сами себе навредить так быстро, как алкоголем и наркотиками. Отчасти поэтому, когда телесная боль проходит, душевная травма усугубляется. Да, качество и количество выпитого могут влиять на физические аспекты вашего похмелья. Но то, насколько вы были веселы, принимая увеселительные напитки, часто предрешает дальнейшее душевное состояние. Вот почему похмелья типа «Я выиграл Оскар! Суперкубок! Сорвал куш!» и «Я потерял работу/девушку/тысячу баксов в блек-джек» ощущаются настолько по-разному. Сейчас у вас второй вариант. И постепенно боль и тошнота станут казаться вам долгожданным избавлением от мыслей, роящихся в голове, словно рыбье желе из допотопных времен или чертовы пустынные демоны:
Ты растратил свой потенциал.
И еще один день жизни.
Ты никогда не найдешь другую девушку.
У тебя наверняка рак печени.
И ты умрешь в одиночестве.
Но прямо сейчас тебе, блин, просто нужно поблевать.
Добро пожаловать в похмелье.
Часть первая
Что происходит в Вегасе
В которой наш герой много пьет, водит гоночный автомобиль, стреляет из обреза АК-47 и отправляется в «Похмельный рай». В эпизодах Ной, Дионис и гамбургер весом в три с половиной кило.
О боже, и как это люди берут себе в рот врага, чтобы он похищал у них разум![5]
Уильям ШекспирПередо мной стоит большой искривленный бокал. Крупные оливки фаршированы дешевым, но пахучим «Стилтоном»[6], который стекает вниз по пластиковой шпажке, образуя плавучий слой на поверхности коктейля, напоминающий морскую пену. Но больше, чем этот напиток, озадачивает то, какого черта я вообще здесь делаю: пытаюсь своевременно напиться, чтобы вовремя протрезветь и сделать то, что вы никогда не стали бы делать, если у вас похмелье. Я начинаю пить.
Лас-Вегас стал бесспорной мировой столицей похмелья не только из-за трех очевидных ингредиентов: мальчишников, бесплатной выпивки и знаменитой кинотрилогии; это куда более сложный коктейль из географии, биологии, метеорологии, психологии, философии поп-культуры и местных законов в отношении алкоголя.
От отточенных острот бортпроводников при посадке до повсеместного лозунга «Что происходит здесь, остается здесь» и мифа о гангстерах основателях города сразу по прибытии вам вешают на уши легкую разноцветную лапшу, похожую на гавайское леи[7]: «Обычные правила здесь не действуют!» Вот почему обычно сдержанная участница конференции хватает при мне одну из гигантских светящихся пробирок с бухлом по дороге к стойке регистрации в 10:15 утра. Дальше наступает день череда бесплатных коктейлей в бесконечных комнатах, заполненных ярким светом, искусственно сгенерированным кислородом и табачным дымом. Все-таки это Вегас. Обычные правила здесь не действуют правда, вашей печени об этом никто не сказал.
Я испытывал эффект Вегаса несколько раз, но не могу прогнать навязчивую мысль: сейчас, когда это действительно важно, похмелья может и не быть. Вот почему мы в этом баре, со сложносочиненным мартини. Я делаю еще глоток и пробую собраться с мыслями.
По задумке я должен совмещать два задания. Внештатные авторы так часто поступают. Конечно, удобнее, когда два сюжета хоть как-то совместимы: например, материал о дижестивах для Digest Digest[8] можно написать на скорую руку во время работы над текстом о дегустации вин для бортового проспекта Air France. Но я-то решил совместить похмелье и перегрузки.
Я приехал в Лас-Вегас ради этой книги, но еще и по заданию мужского журнала. Для книги я исследую местечко под названием «Похмельный рай» то есть буду раз за разом напиваться, чтобы проверить работу «лучшего в мире похмельного доктора». Для мужского журнала я буду пилотировать самолет-истребитель в инсценированном бою на высоте две тысячи метров, прыгну с крыши здания высотой в триста метров, спущусь на канате с горы, постреляю из автомата и буду водить гоночный автомобиль все это войдет в рекламную кампанию «Экстремального Вегаса». Пара пустяков.
Выходит, у меня есть всего двенадцать часов, чтобы напиться, пережить похмелье и снова оказаться в строю, а затем одолеть трассу с десятью виражами на скорости двести сорок километров в час. Я не так силен в математике, чтобы понять, возможно ли это в принципе; но мне кажется, что сто граммов водки и две оливки с сыром отличное начало. Я изучаю свой убывающий мартини и пробую определить, взбалтывали его или смешивали. В исследовании, опубликованном British Medical Journal, утверждалось, что взбалтывание мартини активирует антиоксиданты и деактивирует перекись водорода более эффективно, чем смешивание, и это предположительно уменьшит шансы агента «два нуля» заработать катаракту, сердечно-сосудистое заболевание или похмелье.
У меня за спиной слышны звон монет, колокольчики и свистки, а потом крики: кто-то сорвал джекпот. «Вам повторить?» спрашивает официантка.
«Да», отвечаю я, но прошу не класть сыр.
Честно говоря, я уже немного с бодуна. Ранний вылет из Торонто не дал мне проспаться после вчерашнего, и желудок шалит с тех пор, как мы пролетали над Небраской. Через полчаса у меня ужин с другими журналистами и координатором из Вегаса. Не знаю, сколько там будет выпивки, и сомневаюсь, стоит ли им поведать о моей тайной миссии. В какой-то момент это придется сделать: в нашем расписании так много опасных трюков, что я не представляю, как без их содействия мне удастся каждый день напиваться и трезветь, укладываясь в график. Я уже чувствую себя разбитым, и половина желудка словно осталась в Канаде. От следующего мартини многое зависит.
Мимо проходит девушка в шляпке-таблетке с лотком, полным всякой всячины. Я покупаю у нее пачку «Кэмел», «Ролейд»[9] и зажигалку. Я жую «Ролейд» и только успеваю закурить, как приносят мартини. Делаю глоток.
Это безупречный мартини: слегка копченый, слегка «грязный», беспощадно крепкий и ледяной. И вдруг живот немного отпускает. Кислород, который закачивают в казино чтобы люди оставались внутри, играли, пили, играли, еще и еще, наконец добрался до моих легких. Я вытягиваю ноги, вдыхаю его поглубже и заказываю еще один мартини, на всякий случай.
С возвращением меня.
Оказывается, «Экстремальный Вегас» это не только вождение, пилотаж и прыжки с высоты, но и еда с выпивкой. Например, огромный гребешок и бифштекс с кровью подают в качестве закуски к дегустации односолодового скотча. А дегустировать тут предлагают здоровенными дозами.
Основное блюдо включает в себя пять видов дичи. Когда я прошу бокал полнотелого красного вина, мне приносят бутылку. Прикладываясь к ней, я объясняю сотрапезникам, как все удачно складывается ведь мне как раз нужно напиться! Я начинаю рассказывать о моей книге но тут один из журналистов, нью-йоркский автор текстов о путешествиях, решает перевести тему на страхование от несчастных случаев и спрашивает, будем ли мы утром все одновременно вести машины по одной и той же трассе.
Я готов поклясться, что он смотрит на меня, задавая этот вопрос, и он этого не отрицает. Наш координатор предлагает обсудить это за десертом. Уже почти полночь, и встреча на гоночной трассе назначена на девять утра. Я смотрю на часы, пытаюсь произвести необходимые расчеты и заказываю «Гран Марнье»[10].
Пожалуй, стоит упомянуть, что две темы, с которыми я активнее всего работал, строя «карьеру» писателя, выпивка и азартные игры. Отсюда можно сделать вывод, что это мои любимые занятия и это в определенных кругах, в определенных обстоятельствах, может стать проблемой. Я не говорю, что у меня проблемы с азартными играми или даже проблемы с алкоголем. Просто стоит об этом упомянуть особенно по пути из ресторана к покерным столам, где нас ждет бесплатная выпивка.