Что будет дальше с этими заимствованиями? Трудно сказать конкретно. По общему правилу они или уходят в небытие, или вытесняют исконные слова, или меняют значение. Абсолютных синонимов язык не терпит это один из законов лингвистики. Я думаю, нужно рассматривать каждый случай в отдельности. «Коворкинг» и «мерчандайзинг», например, ещё имеют особенную семантику и могут остаться в языке. Если, конечно, не смешивать коворкинг с буфетом. Ведь изначально коворкингом называли место для деловых встреч. А вот будущее слов «тимбилдинг» и «клининг» представляется мне туманным. В любом случае узнаем мы это через несколько десятков лет, не раньше. Хронология языковых трансформаций слишком растянута во времени и может измеряться столетиями.
Итак, к открытию коворкинг-центра (то есть по-человечески буфета) мне поручили сделать новость.
Прихожу с утра. Миша, Денис ага, все в сборе. Ждут ректора. Проректор по административно-хозяйственной деятельности Иван Матвеевич заметно нервничает. Проходящие мимо студенты останавливаются. Им интересно, что будет дальше. Где-то в углу тихо стоят рабочие.
Дальше было всё по плану.
Пришёл ректор.
Сказал, какие все молодцы.
Аплодисменты.
Открыли дверь.
Перерезали ленточку.
Все свободны.
Ты напишешь? спрашивает Миша.
Задумчиво киваю. Мне ещё фотографировать всё изнутри. Ремонт там неплохой. Сделали всё в духе минимализма. Поставили колоритную мебель из «ИКЕИ». Купили неоновые лампы. Взяли буфетчицу, раньше продававшую чай в другом корпусе. Я её знаю.
Привет, говорю. Теперь на новом месте?
Угу. Как твои дела?
Видишь, работаю.
Булочку?
Извини, я не ем сладкое.
Вся еда лежит в открытом доступе на тарелках. Один раз я видела, как в другой столовой летом ползали мухи. Сейчас, конечно, зима, но всё равно противно. Моя собеседница теряет всякий интерес:
Как хочешь.
Начинаю снимать. Студенты уже пришли. Делают селфи, пьют кофе. Увидев профессиональный фотоаппарат, закрываются руками.
Улыбнитесь, пожалуйста, говорю.
А нечего меня фоткать, заявляет какой-то прыщавый мальчик в очках.
Так уйдите. Я из пресс-службы, мне нужно сделать несколько кадров.
Сами и уйдите.
Опять грубость.
Еле-еле ловлю нормальный сюжет.
Любителей селфи тем временем явно прибавилось. Кажется, у меня есть идея. Надо запустить конкурс. Сделай фото получи магнитик. Заодно подписчиков в корпоративном аккаунте станет больше.
А пока хорошо бы отдохнуть. И домой. Тяжело опускаюсь на диван и закрываю глаза. Мне опять хочется спать.
Да, время в столовой летит незаметно. Место потребления еды, как бы оно ни называлось: буфет, столовая или даже коворкинг-центр, всегда особенное. Тут можно писать конспекты, обсуждать новости, листать соцсети, знакомиться.
Качеством столовой измеряется всё учреждение. От школы у меня вообще осталось только два приятных воспоминания: буфет и спортзал. В университете было лучше, но обедать на коротких переменах я не успевала. «Саш, прожуйте, тогда и отвечайте», заявлял, весело подмигивая, лектор по культурологии. «Мне очень тяжело ставить вам автомат. На задних партах вы часто жевали сосиску в тесте», говорила тётенька по истории.
* * *
Конкурс удался.
Я получила три нормальных селфи.
На четвёртом вместе с буфетом запечатлели грязный коридор привокзального типа.
Ещё один кадр был от пожилой сотрудницы. «Хочу участвовать. Да, и мы, взрослые, туда же», написала пятидесятилетняя тётенька. Яркий макияж на её лице сливался в одно красно-синее пятно.
Апогеем стал снимок засохшей булки, из которой торчал заметный огрызок пупырчатой кожуры. Изобретательностью автор явно не был обделён. «Всегда нравилось участвовать в конкурсах с фотками. Но в этот раз я хочу воспользоваться моментом и пожаловаться. В этом году в универе буфеты и столовые преобразовали до лухари[8] уровня. Круто. Но, видимо, этот ремонт сказался на качестве еды. Жаль! Верните самые вкусные на свете курники без перьев и кожуры! Профсоюз, возьмите на контроль!» гласила подпись. Комментарии тоже были соответствующие: «Без фарша один хлеб это невкусно», «Не курник, а подушка», «Заставить самих жрать такое», «Сталина на них нет». Профком отозвался: «Напишите заявление». «Мне лень и некогда», парировала девушка.
На этом конкурсы в соцсетях закончились. С чувством выполненного долга я отправилась домой.
* * *
Мой дом съёмная квартира. Однокомнатная, без коворкингов, зонирования. Дизайнер сошёл бы тут с ума.
Квартиру я не меняла уже больше трёх лет. Получив диплом о высшем образовании, сразу решила, что хочу жить одна. Четыре года мы делили комнату с подругой, которая заводила то кошек, то собак. Оставить вещи хотя бы на месяц Карина мне не разрешила. Одежда, подушки, микроволновка, лампа, книги всё было транспортировано за сто километров от города, к родителям. Сложив пакеты в комнате и на балконе, я отдыхала ровно неделю, а потом, вздохнув, начала искать жильё.
О это чувство бессилия! Оно знакомо всем, кто посмел загуглить «Снять квартиру в городе N. от собственника». Вместо собственников риелторы. Вместо квартир нечто похожее на сарай.
Один раз мне пытались сдать малосемейку, то есть жильё с общей кухней по цене однокомнатной.
Другие собственники не стали общаться. Пообещали встречу, а на следующий день бросили трубку, сказав, что арендаторов уже нашли. Я приехала ради этой квартиры из села. И встала в пять утра.
Риелторы убеждали, будто за десять тысяч в Советском районе однушек нет. Собственники матерились: желающие снять измучили звонками.
Промаявшись две недели, я решила, что лучше спрашивать у знакомых. Написала красивое объявление в соц сетях и разослала всем. Как ни странно, это помогло. Квартира нашлась.
Кажется странным, что арендодателей называют хозяевами. В этом есть нечто рабское. Он господин, а ты холоп. Впрочем, учитывая отношение к квартиросъёмщикам, ничего странного.
Сразу оговорюсь: мне с хозяевами повезло. Интеллигентная семейная пара.
Холодильник новый. Сантехнику поменяли. Мы не будем к вам ходить. Возьмите ключи и договор, сказал Артём.
Всего хорошего, Сашенька! Звоните, если что, добавила Маша.
На этом они ушли.
В течение следующих трёх лет желание съехать возникало по другим причинам. Меня замучили бытовые проблемы.
Сначала в квартире появились осы. Они пробирались через старый балкон. Некоторые застревали между стёклами и погибали от голода. Другие ползали по квартире. Проблема исчезла сама через год. Возможно, кто-то обработал фасад.
Гораздо больше неудобств доставляли комары, летавшие с мая по октябрь. За ночь я убивала до пятнадцати особей. Два года жизни с фумигатором изрядно вымотали нервы. Потом комары, как и осы, пропали.
Далее моё терпение испытывали соседи, которые вывесили график уборки подъезда. Мыть полы я не собиралась. С соседями перестала разговаривать.
Через полгода в квартире заклинило дверь. Это сломался входной замок. МЧС решили не вызывать. Артём освободил меня сам, но взаперти я просидела целый день. И к тому же чуть не опоздала на зачёт хорошо, что он был вечером.
Зимой в подъезде обосновался бомж и сломался лифт. Соседи начали курить в туалете. Вентиляция практически не работала. Запахи тянуло ко мне. С учётом отсутствия в квартире межкомнатных дверей это была катастрофа.
В апреле ЖЭК заварил мусоропровод, потому что тот постоянно ломался. Формально это было сделано под предлогом ремонта. Фактически от нас просто отмахнулись. Ближайшие мусорные баки располагались в нескольких кварталах. Я носила туда мешки объёмом сто двадцать литров. Закидывала их на спину, как Дед Мороз на новогодней открытке.