Я начал с карты, точнее, с двух карт: карты Гоуда[13] гигантского, начерченного вручную плана Бромли 1960-х годов, который я расстелил на столе в зале исторических документов местной библиотеки, и более скромной по размеру цифровой карты в приложении Google Maps в моем смартфоне, которую я просматривал для сравнения. Одно и то же место, но в разное время.
Маленьких бутиков и забавных частных лавочек, которые могли быть частью культурного ландшафта Дэвида Джонса, таких как булочная Tip Top Bakery, магазин тканей Sherrys Fabrics, Terrys Stores, ресторан Dollys Trolley, в современном Бромли почти не осталось, но маникюрный салон Tips and Toes и закусочная Buddys Café работают по сей день. Некоторые из открывшихся позднее магазинов и заведений стали лишь бледной имитацией прошлого. Стилизованный под старину кондитерский магазин Mr Simms Olde Sweet Shop на самом деле работает по франшизе только с 2004 года, а бар Greater than Gatsby, обещающий погрузить вас в атмосферу 1920-х, строго предупреждает посетителей: «Ребята, никаких шапок и капюшонов, вам же не двенадцать лет».
В здании универмага Medhursts, где Боуи покупал американский винил и слушал пластинки в акустических кабинах на цокольном этаже, теперь магазин Primark. На месте Wimpys, где, потакая своему пристрастию к американской культуре, он ел бургеры со школьным приятелем Джеффом Маккормаком, сейчас кафе Diners Inn. Расположенное рядом кафе Lyons» Corner House, где подростки собирались поболтать за чашкой кофе, тоже исчезло, уступив место магазину товаров для мам и малышей Mothercare, а вот магазин музыкальных инструментов Reids с саксофонами на витринах по-прежнему работает.
Я сидел в Stonehenge Café, напротив Primark, смотрел на рыночную площадь и Хай-стрит и видел две картинки одновременно. Мне было несложно представить входящего в Medhursts подростка Дэвида: вот он проходит туда, где теперь висят футболки с принтом Аладдина Сэйна, чтобы встретиться со своей подружкой Джейн Грин, работавшей в отделе пластинок, и незаметно для окружающих поцеловать ее под музыку Эдди Кокрана и Рэя Чарльза. «Не могу не думать о себе»[14], поет Боуи в одном из синглов 1960-х. А я не мог не думать о нем. Одна из его песен, вышедшая в свет уже посмертно, 8 января 2017 года, называется «No Plan» («Никакого плана»). Его последние композиции особенно напоминают загадки, послания, адресованные последователям. А какой план был у него в 1960-х? Была ли у него конечная цель? Пробивал ли он себе дорогу к славе или просто наслаждался окружающим миром, своим образом жизни, музыкой и девчонками подобно многим другим подросткам, которые любили пластинки и писали песни?
Увеличивая масштаб цифровой карты от Хай-стрит, мы начинаем представлять себе общий план Бромли времен Боуи. Большинство важнейших объектов, относящихся к раннему периоду его жизни, находятся в пешей доступности друг от друга. Я убедился в этом сам, сделав прогулки частью исследования. Лишь технический колледж Bromley Tech, где учился Боуи, расположен не близко: он ездил туда на 410-м автобусе. Теперь он называется Ravens Wood School, и я посетил его, когда писал последнюю главу этой книги.
Плэйстоу-гроув находится менее чем в двух километрах к северу от центра Бромли. Я повернул направо от паба Hop and Rye и двинулся по Колледж-лейн, минуя церковь Святой Марии, где семилетний Боуи пел в хоре со своими друзьями Джорджем Андервудом и Джеффом Маккормаком. Рядом с ней с 1920 года расположен магазинчик, торгующий едой на вынос. Интересно, ребята тоже покупали здесь фиш-энд-чипс[15], как это сделал я? По пятницам в церкви до сих пор проходят встречи группы бойскаутов-волчат[16] «18th Bromley», в которую они входили. От ухоженной зеленой лужайки Плэйстоу-грин мне понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы тихими улочками дойти до начальной школы Burnt Ash, которую окончил Дэвид.
Если пройти еще одну милю от Плэйстоу-гроув по Лондон-лейн, мы увидим отель Bromley Court Hotel, где находится клуб Bromel Club. В 1966 году 19-летний Боуи выступал здесь с группой The Lower Third, что было весьма престижно, ведь на этой сцене играли The Yardbirds, The Kinks и Джими Хендрикс. Снаружи здание почти не изменилось, но джаз-клуб превратился сначала в танцевальный зал, а затем и в ресторан Garden с великолепными изогнутыми сводами и элегантными колоннами. Вестибюль отеля украшают фотографии юного Боуи с прической в стиле мод[17] и вставленный в рамку сингл с его ранними песнями, которые он записывал с группами The Lower Third и The Manish Boys.
Сидя в ресторане, я изучал еще одну схему список имен и адресов из старого справочника Kellys Directory. Из него я почерпнул точные сведения о том, кто жил на улице Боуи и в ее окрестностях в определенные годы. Даже сокращения несли на себе отпечаток притягательно старомодной, еще довоенной традиции. Имена всех Джорджей были сокращены до «Джо.» (Geo.), а Уильямов до «Ум.» (Wm.). Здесь были Герберты, Катберты, Сирилы и Артуры, а также миссис Остин, мисс Осборн и мисс Гиббс.
Я побеседовал с обитателями Плэйстоу-гроув, заставшими здесь Боуи. Некоторые из них помнили его самого или же истории о нем со слов представителей предыдущих поколений. Одна дама рассказала, что ее няня постоянно встречала Дэвида и его мать в овощной лавке мистера Булла. «Когда он был маленьким, она всегда повязывала ему волосы пестрыми лентами, потому что хотела девочку. Неудивительно, что он вырос таким странным!» Жители Бромли постарше вспомнили магазины, работавшие в те времена за углом от дома Джонсов, уважительно называя всех их владельцев по фамилиям. У мистера и миссис Булл была собака по имени Карри. Ларек Kiosk, торговавший сладостями на железнодорожной станции Сандридж Парк, принадлежал мисс Вайолет Худ, рядом находились мастерская электриков по фамилии Коутс, ремонт обуви Артура Эша, газетный киоск Бэйли, мясная лавка, которую держали два брата, и парикмахерский салон, носивший имена своих владельцев сначала Берил, а потом Пола.
Главная городская магистраль Плэйстоу-лейн слегка поднимается перед поворотом на родную улицу Боуи. Знак у дороги сообщает, что этот район называется Сандридж Виллидж. Солнечным весенним вечером он кажется местом, идеально подходящим для жизни ребенка. За весь период между 1955 годом, когда Дэвиду Джонсу было восемь лет, и 1967 годом, когда ему исполнилось двадцать, соседи его семьи не менялись. Слева, в доме 2, жила мисс Флоренс Уэст, справа мистер Гарри Холл. В доме 8 проживал мистер Джордж Роу, а в доме 10 мистер и миссис Поллард. Никто из них за двенадцать лет ни разу не переезжал. В этом локальном масштабе атмосфера жизни Боуи на Плэйстоу-гроув представляется очень однообразной, чуть ли не коматозной.
Проходя по короткой тихой улице от главной городской магистрали до дома Боуи «Доброе утро, мисс Уэст, здравствуйте, мистер Холл», легко представить себе, какая скука может охватить здешнего честолюбивого и творчески одаренного подростка с богатым воображением. Из своей спальни в задней части дома он мог слышать и поезда, отправляющиеся в Лондон со станции Сандридж Парк, и музыку из паба Crown Hotel, и гвалт его подвыпивших посетителей. Я поговорил с нынешней обитательницей его комнаты, переехавшей в этот дом после отъезда семьи Джонсов. Она рассказала, что теперь шум поездов не слышен благодаря новым стеклопакетам. Времена меняются. Паб превратился в элитный ресторан индийской кухни Cinnamon Culture. Я посидел за столиком в саду ресторана. Отсюда можно увидеть окно на задней стене дома окно спальни Дэвида, и снова представить себе его, глядящего на фонари, поезда, парочки и компании, слушающего музыку, которая доносится из паба и смешивается с американскими музыкальными передачами из его радиоприемника, и мечтающего сбежать отсюда.