Марк репатриировался в Израиль на родину далёких предков. Бюрократические хлопоты, связанные с получением визы на репатриацию, порядком измотали его. Он периодически подкашливал и теребил кончик носа левой рукой типичные признаки стресса. При этом, как ни парадоксально, в его душе уживались не только тревога за будущее, но и беспочвенная надежда на то, что все будет хорошо.
Хотя последние годы были трудными, он не терял веры в судьбу, в благоприятное стечение обстоятельств, в Бога, наконец. Нет, нет, Марк не был религиозным человеком. Не довелось ему получить ни еврейского воспитания в семье, ни религиозного образования в школе.
И хотя он принадлежал древнейшему народу Библии, политика властей по ассимиляции евреев и других инородцев6 лишала людей этнической принадлежности. Он был одним из множества таких «лишенцев».7 Правда, после распада Советского Союза, государственный антисемитизм остался в прошлом, и не он побудил его репатриироваться. На то были другие причины, в том числе мистические, например, зов крови.8
Когда объявили посадку на рейс 777 по маршруту Киев Тель-Авив, у входа в самолёт образовалась толпа «спринтеров». Эти всегда торопятся пробиться в голову очереди и пройти первыми. Напротив, «стайеры» обычно не спешат и ожидают, когда «спринтеры» достигнут своей цели. Доктор Левит не любил толкаться в толпе, к тому же он не спешил пройти «точку невозврата».9 Поднявшись на борт, он занял кресло и отключился. Стало потише, хотя капризничали дети и шумел кондиционер. По проходу продолжали сновать худенькие стюардессы. Наконец повторили дважды стандартные правила поведения в полете, на иврите и по-английски.
Получив разрешение дежурного диспетчера, самолёт начал выруливать на взлётную полосу. Через двенадцать долгих минут он вновь остановился и затих, затем взревел, как раненый дикий зверь, набирая обороты двигателя перед взлётом. Свет замигал и потускнел. После небольшого разбега самолёт оторвался от земли и, задрав нос, стал мощно набирать высоту. Закладывало уши. Вскоре в салоне стало потише. На часах было 12:15. Пассажиры, привязанные ремнями и зажатые в узких креслах, облегчённо вздохнули летим.
Добрый день, дамы и господа! послышалась информация на иврите, а затем и по-английски. Командир корабля Эли Коэн и экипаж рады приветствовать вас на борту самолётаБоинг 737800, выполняющего рейс по маршруту Киев Тель-Авив. Время в пути 3 часа, 10 минут. Мы желаем вам приятного полёта. Благодарю за внимание!
Набор высоты продолжался не менее сорока минут. Одни пассажиры что-то бойко жевали и пили, а другие погрузились в смартфоны, таблеты и компьютеры. Ныли и хныкали дети, которым не позволяли побегать. Пожилая пара, сидящая слева, говорила на непонятном языке. «Наверное это иврит язык Библии», подумал он.
Уважаемые пассажиры! голос стюардессы вновь вывел Марка из задумчивости. Прослушайте, пожалуйста информацию о правилах, которые вам необходимо соблюдать в полете. На борту самолёта не разрешается употреблять спиртные напитки, курить на протяжении всего полёта, вставать со своих мест и передвигаться по салону во время руления, взлёта, а также снижения и посадки самолёта, когда включено световое табло. В течение полёта вам будут предложены прохладительные напитки и лёгкий ужин. Благодарю за внимание!
Неожиданно для себя, Марк впервые за последнее время почувствовал нечто похожее на душевный покой, словно его страхи и тревоги, опоздав на посадку, остались в Киеве. «Их не пустили в самолёт», ухмыльнулся он шкодной мысли. Он откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, с головой погрузившись в себя, стал мысленно просматривать файл своей жизни «Меня зовут доктор Левит», привычно систематизируя факты. Марк также поступал с файлом данных больного перед дачей наркоза. Ухмылка растаяла, когда всплыли вечные вопросы: «Кто я такой? Что случилось со мной? Почему именно со мной?»
Итак, я родился Левитом, то есть представителем колена Леви бен Яакова третьего сына праотца Яакова, одного из родоначальников народа Израиля.10 Отец рассказывал, что представители колена Леви не были рабами в Египте. Древнейшее сословие Левитов поставляло иудейских священнослужителей в период Первого Храма и Второго Храма.11 Левиты охраняли порядок при богослужении, руководили народом при жертвоприношениях, исполняли роль музыкантов и пели псалмы, а также составляли почётную храмовую стражу. Это происходило две тысячи лет назад там, куда я сейчас лечу. Фантастика!
Аарон Левит, мой дед, и его жена (в девичестве Любарски) были родом из города Черновцы, которым в те годы практически управляли евреи. Когда в 1940 году Черновцы были оккупированы Красной Армией, тысячи евреев были арестованы и высланы в Сибирь, так как среди них было много «нежелательных элементов» предпринимателей и интеллигентов, общественных и культурных деятелей.12 Хотя моя бабушка была учительницей, а дед врачом, их тоже причислили к «нежелательным элементам» и отправили в Казахстан. Нет худа без добра депортация спасла их от Холокоста.
Мой отец, Иосиф Аронович Левит, родился в год окончания войны в Киеве, куда его родители вернулись из ссылки. Киев был разрушен войной. Многие украинцы, благодаря эвакуации и Холокосту, улучшили свои жилищные условия, заняв квартиры евреев и разграбив их добро. Кому война, а кому мать родна. Хороша дружба народов! Когда территория Украины была освобождена от нацистов и их добровольных помощников, домой стали возвращаться фронтовики евреи. Из-за конфликтов на жилищной почве в Киеве происходили стычки и погромы. Трудное послевоенное детство досталось моему отцу. Дед Аарон умер от рака желудка, когда моему отцу было всего тринадцать лет. Однако, папа, несмотря на большие трудности, стал окулистом, заведовал отделением, был уважаемым человеком и востребованным врачом.
Моя мама, Полина Семёновна Штильман, родилась в Киеве и была на пять лет младше отца. Ее семья была родом из местечка Смиловичи, что в 27 километрах от Минска. Небольшой городок имел пять синагог, две православные церкви, костёл и мечеть. Штильманы успели эвакуироваться в Томск до прихода фашистов в 1941-ом году, которые уничтожили в гетто Смиловичи всё еврейское население, порядка 2000 жителей. После войны Штильманы осели в Киеве. Мама выучилась и стала учительницей младших классов. Полина оказалась пациенткой моего отца. Потом он говорил: «крупные янтарные глаза, длинные ресницы, чувствительный рот и настойчивый библейский характер мамы не оставили меня равнодушным». И они поженились.
Уважаемые пассажиры! Наш самолёт набрал высоту, голос стюардессы вернул Марка в реальный мир. Можно расстегнуть ремни безопасности. Экипаж желает вам приятного полёта. Благодарю за внимание!
Марк покрутил головой и осмотрел салон самолёта. Все сидели на своих местах, кроме ожидающих в очереди в туалет, и им не было дела до его размышлений.
По словам мамы, я рос необщительным ребёнком и не любил играть с другими детьми. И правда, они дразнили меня «рохлей», подшучивали надо мной, что было унижением. Драки оставляли мне как физическую боль, так и душевную. Я плакал ночами под одеялом. Короче, мне долго не удавалось обрести уверенность в себе и стать сильным. Какая-то часть меня осталась там, в детстве, и до сих пор нуждается в поддержке. Может быть поэтому случилось то, что случилось?
С семи до девяти лет меня посреди ночи находили то в гостиной, то на кухне или на балконе в одних трусах: после пары хлопков по щекам, я приходил в себя, но не мог объяснить, как я там оказался «почти спящим». Меня звали «лунатиком». Мама пыталась запирать двери, но врачи отсоветовали. Такие приступы случались со мной раз в два-три месяца, а затем прошли без лечения. Сам я ничего такого не помню.