..
- Что лучше? - поинтересовался Милт Бискл.
- Увидеть. Но только несколько мгновений. Кажется, ты приспособлен к этому больше, чем мы ожидали. - И она добавила. - Да, Милт, собаки и кошки выжили, они живут среди руин. Идем, и ты увидишь.
Он последовал за ней, размышляя. Не была ли она права? Действительно ли я хочу увидеть? Могу ли перенести то, что существует в действительности - что они находили нужным скрывать от меня до сих пор?
У одной из эстакад музея Мэри остановилась.
- Выйди наружу, Милт. А я останусь здесь и буду тебя ждать.
Он медленно спустился по эстакаде.
И увидел.
Это были, конечно, как она сказала, руины. Город был уничтожен, над поверхностью возвышались лишь фундаменты зданий, стертых с лица земли, высотой не более трех футов. Дома стали пустыми площадями, похожими на бесконечные ряды бесполезных древних дворцов, раскопанных археологами.
Трудно было поверить, что здесь недавно жили люди - казалось, что эти руины заброшены миллионы лет назад.
Долго ли они будут оставаться в таком виде?
Справа сложная, хотя и небольшая, механическая система опускалась вниз к усеянным обломками улицам. Он смотрел, как она высовывала множество щупальцев, впивающихся в ближайшие фундаменты из стали и бетона, мгновенно превращая их в пыль. Пустынная земля становилась обнаженной и темно-коричневой.
Конструкция, подумал Милт Бискл, не очень отличается от тех, что я использовал на Марсе. Он знал из опыта своей работы, что за нею через две-три минуты, вероятно, последует не менее сложный механизм, закладывающий фундаменты для новых строений. А чуть поодаль стояли, наблюдая за ходом расчистки, две серые тоненькие фигурки. Два проксимянина с ястребиными носами. Их светлые, натуральные волосы уложены в высокие катушки, мочки ушей удлинены тяжелыми подвесками.
Победители, подумал он. Они испытывают сейчас ощущение удовлетворения от этого зрелища, свидетельствующего, как последние остатки разгромленной планеты предаются забвению. Скоро здесь возникнет чисто проксиманский город со свойственной проксам архитектурой, с необычайно широкими улицами, однообразными домами с многочисленными надземными этажами. И горожане, подобные этим, будут топтать эстакады, используя высокоскоростные колеи в своих будничных занятиях. А что будет с земными собаками и кошками, которые, как говорит Мэри, населяют эти руины? Исчезнут ли и они?
Вероятно, не полностью. Их оставят в музеях и зоопарках в качестве диковин, на которые будут глазеть. Выжившие экземпляры мира, которого уже нет. Если только это случилось.
И тем не менее, Мэри была права. У проксимян был те же самые гены. И они будут скрещиваться с оставшимися землянами, подумал он. Его собственные отношения с Мэри были предвестниками этого процесса. Как виды мы не столь уж далеки друг от друга. Потомство может оказаться вполне жизнеспособным.
Результатом, подумал он, возвращаясь в музей, может стать раса не совсем проксиманская и не совсем земная - что-то поистине новое, но возникшее на основе слияния двух культур. Земля будет восстановлена. Он видел небольшую, но реальную работу собственными глазами. Возможно, у людей Проксимы не было того умения, которым владели его коллеги инженеры... Но сейчас, когда Марс был фактически готов, они могли начать здесь.
Это не было абсолютно безнадежно. Не совсем.
Подходя к Мэри, он хрипло произнес:
- Окажи мне любезность. Найди мне котика, которого я мог бы взять с собой на Марс.