Два долгих дня думала Лукерья, как та бабка из сказки о золотой рыбке, что бы ей еще захотеть, да так, чтоб за это не получить по шапке. И, кажется, придумала. Поросенка, конечно, можно было бы, да вот только хватятся быстро. Послать ее на рыбалку, так увидят. Вот это будет зрелище! Тень Лукерьи ловит рыбу! Она даже засмеялась в платок. А вот кусок мяса Пошлю-ка я ее в город, к мяснику. Нет, не днем, конечно, ночью. Я знаю, где он живет. А что ей стоит пролезть к нему в сарай, да стащить оттуда пару кусков? При воспоминании о мясе, у нее потекла слюна. А уж приготовить я его смогу так, что пальчики оближешь! Только вот как мне объяснить Фросе, откуда оно появилось? Само забежало в огород? Нет, скажу ей, что ходила в лес по грибы, а там кабанчика нашла подстреленного. Видать, часть мяса охотники отрезали, а остальное решили забрать позже, вот я вовремя и подоспела. Решено. На следующий день, когда Фрося ушла в школу, Лукерья вызвала Тень и отдала ей приказ дождаться темноты и принести большой кусок свинины. Немного успокоившись, она пошла хлопотать по хозяйству, и только, когда пришла из школы Фрося, вдруг обнаружила, что тени-то от нее и нет! Господи, пресвятая Богородица! Что ж это я! Ее-то я отправила, а сама без тени оказалась! Надо бы поскорее уложить Фросю, а то, не приведи Бог, заметит, что неладное. Сраму не оберешься! Так и поступила. Фу, вроде, ничего не заметила. А как же Тень? Когда ж ее ждать? Ведь припрется ночью, разбудит всех! Придется сидеть на околице. Лукерья накинула пыльный тулупчик, и уселась на крылечко, как солдат на пост. Долго сидела она, и, уже, когда глаза ее стали закрываться, Тень, как призрак, внезапно возникла перед ней. Тьфу ты, бисово племя! Напугала! Ну, что, принесла? Тень, как и в прошлый раз, вытащила из-под полы здоровенный окорок. Ого! Вот это да, вот это работа! Никто не заметил? Тень покачала головой, но, как-то неуверенно. Смотри мне! пригрозила Лукерья и, прочитав заклинание, и убедившись, что тень снова на своем месте, пошла в сарай припрятать окорок, пока не проснулась внучка.
На следующий день Фрося чуть не упала в обморок, войдя в хату силен и соблазнителен был даже не запах, нет, благоухание, доносящиеся из печи! Снова расспросы, визги восторга, полное пузо, благородная отрыжка Ах, как же хорошо жить! Ну да, а есть хорошо еще лучше! Ну, что еще могла придумать деревенская бабка, кроме простых человеческих радостей? А какие они были в те времена? Набить живот досыта вот и весь смысл деревенской жизни! А для этого надо пахать, сеять, короче, тяжко трудиться. И для чего это все? Да только для того, чтобы насытить свое брюхо и довольно растянуться на горячей печи, укутавшись пестрым лоскутным одеялом. Так думала Лукерья, борясь с помутненным сонным рассудком.
Шли дни, Лукерья малость успокоилась, но решила-таки освоить книгу целиком. Чувствовала она, что есть там еще масса интересного, связанного с ее тайной. Так и оказалось. В книге было подробно описано, как научить тень разговаривать, как сделать так, чтобы она выполняла все приказы в одно мгновение. Одно смутило Лукерью. То, что Тень может выйти из-под контроля. Вот как там было написано: «И буде тень служить хозяину ее до поры, как сама не станет разумом твердой и силы напитанной. Берегись ее хозяин и прохожий! Власть ее будет без границ и дверей, доколе будет она среди людей живых творить шкоду до тех пор, покуда царство теней не заберет ее к себе в утробу». Дальше она мельком пробежалась по страницам и поняла, что там описано, как вернуть Тень в царство теней. Но тут написано только после смерти хозяина! Вот оно мне надо, когда я помру? Кому надобно, пущай тот ее и загоняет, куда хочет. Хоть в ад. Жутковато, однако. Лукерью аж передернуло и холодок пробежал по телу. Как с ней управиться, если она откажется повиноваться? Может, ну ее к лешему, проживем и без нее? Надо бы хорошенько над этим подумать.
Прошло больше месяца со времени последнего превращения, но Лукерья держалась. Страшно ей было и за себя, и за Фросю. А ну, как взбунтуется? она косо взглянула на свою тень от свечи. Ух, окаянная! Я тебе ужо! она погрозила ей пальцем и сделала страшное лицо. Не боится, стерва. Что ты с ней будешь делать!
А между тем, здоровье Лукерьи становилось все хуже и хуже. Смертушка, наверное, за мной стоит, ждет, когда забрать можно. И как же я могу оставить свою внученьку одну, когда вокруг столь много зла, а в доме ни защитника, ни жениха. Господи, хоть бы кто посватался! Хоть косой, хоть кривой, а мужик! Вон, за Женьку Мальчукову уже посватался Иван. Сам, конечно, щуплый, сморчок прям, зато жилистый, хозяйство у него хорошее, твердое. Так думала Лукерья по ночам, когда сон обходил ее стороной. И вот, однажды, после долгих раздумий, она решила. Что ж, если нету мужика в доме, не оставлю я сиротку одну пусть уж за ней Тень присматривает. А я ей накажу строго-настрого, чтобы чужих в дом не пускала, да была хранителем для внучки. Одно плохо не говорит пока. Одна фраза смущала Лукерью: «Вставь язык б___го и нев____ ей в рот и прочти это заклинание». В этих местах буквы были так затерты, что понять смысл этих слов было невозможно. Далее было длинное заклинание. Какой такой язык? Бедного? Невиданного? Свой? Куриный? Свинячий? По-всякому пробовала Лукерья, да только все без толку. А здоровье, между тем, становилось все хуже. Редко сползала Лукерья с печи, чтобы сварить внучке обед, да прибраться по дому. Вся остальная тяжелая работа была на Ефросинье. Что же делать? Как разгадать загадку проклятую про язык? Лукерья совсем перестала спать, мучаясь этим вопросом. Она не могла, не имела права покинуть этот мир, не вручив внучке готовую ко всему защиту в лице Тени ее собственной. И осталась-то самая малость! Но как же ее понять?
Жил в то время в деревне мужичок один. Блаженный. Ну, чокнутый то есть. Такие были практически в каждой деревне. Никто его не обижал, поскольку считалось, что мужичок этот Господом Богом поцелованный, практически святой. И звали его Никанор. Никанор Бретвенский. Сколько годков ему было никто никогда не знал. Человек без возраста. Хлипкая скомканная бороденка, редкие тонкие русые волосики, почти белые зрачки глаз, в которых люди боялись заглядывать страх пробирал их, поскольку, казалось, все видит он, как Господь Бог. Его сторонились, но не гнали, а наоборот, подкармливали, давали какую ни наесть обувку и одежку. Так и ходил он с протянутой рукой, в каких-то обносках, с кривым посохом, глядя невидящими глазами куда-то вдаль и шепча что-то себе под нос. Считалось плохой приметой, если Никанор останавливался напротив человека и внимательно в него всматривался, страшно шевеля немыми губами. Больше всего любил Никанор значки. В те времена их было, хоть и не много, но люди изредка привозили их из города, дети ими менялись, носили самые яркие. Тут Никанор просто сходил с ума. Увидев новый значок, он расплывался в идиотской улыбке, тыкал в значок пальцем и твердил: «Ляля, ляля!». А, поскольку все боялись, что Никанор волей-неволей может навести хУдо на человека, то лучше уж было ему его отдать, чем рисковать своим здоровьем. А может, и жизнью. Кто знает? Появлялся он не часто, никто не знал, где он живет, или, хотя бы, ночует. Может, в городе, а может, и в лесу? Одному Богу известно. В тот роковой день он снова появился в деревне, ходил меж домов, выпрашивая милостыню, как всегда, в рубахе, утыканной значками, повторяя «Ляля» и тыча себе перстом в грудь. Вот тогда-то и заприметила его Лукерья, и сначала, без задней мысли, вынесла немного хлеба, покивала в ответ на его «Ляля, ляля», да и ушла в хату. И тут ее, как молнией ударило! Так ведь те слова в книге означают: блаженного и невинного! Как же сразу не сообразила? Вот же он, блаженный и невинный Никанор Бретвенский! Никому ненужный, бесполезный человечишко! Только зря землю топчет, все никак помереть не может. И закралась в ее душе страшная задумка. Сначала она, как могла, гнала ее от себя, как чуму, но Тень по ночам во сне просто проела ей плешь. Это он, он! Не упусти момент! Это судьба! И так ночь за ночью! И, наконец, Лукерья решилась. Хотя, зачем брать грех на душу, когда у нее такой исполнительный и безмолвный (пока) двойник! И вправду! Чего это я раскисла? Руки мои останутся чистыми, а я для внучки сделаю благое дело! Тем более, что грех перед концом и не грех вовсе, ведь так, Господи? воспрошала она на коленях перед старинной иконой в красном углу. Господь смотрел на нее грозно и молчал. Ну, вот видишь, пресвятая Богородица, я же и говорю, это ж не грех? Богородица смотрела только на маленького Христа, абсолютно не обращая внимания на Лукерью. Вот и славно, она тяжело поднялась с колен, опираясь рукой о стол. Вот и славно! Только надо решить, когда и как? Может, нынче ночью? А почему бы и нет? Дождалась она, когда Фрося заснет, да и шмыг на чердак! Вызвала Тень и наказала строго-настрого не попадаться никому на глаза, это, во-первых. А во-вторых, ты хочешь разговаривать научиться? Тень кивнула. Ну, вот то-то. Тогдаи она в подробностях изложила Тени свой зловещий план. И зарыть его куда подальше, да поглубже. Поняла? Тень снова кинула. Смотри мне, не сделай шкоды, а то вообще тебя в сундуке закрою на веки вечные! Ну, ты еще здесь?!