Зовите гостей, распорядился король, и церемониймейстер, почтительно склонившись, дал знак открыть парадные двери.
Все присутствующие с любопытством уставились на входящих. Во взгляде Элеонор явственно читалось волнение, король тоже был изрядно напряжен. Когда гости поравнялись с первыми кавалерами и дамами, по залу пронесся вздох восхищения.
Вошедших было пятеро: трое мужчин и две женщины. Возглавляли эту небольшую процессию, как было понятно по их поразительному сходству, брат и сестра. Но если мужчину можно было назвать настоящим красавцем, то те же самые черты лица привносили во внешность женщины излишнюю резкость и даже в какой-то степени грубость. Орлиный нос придавал гостю гордый, аристократический вид, а на лице его сестры выглядел слишком крючковатым, едва ли не достававшим до узких губ. Высокие рельефные скулы, подчеркнутые легкой щетиной, смотрелись очень мужественно, в то время как чрезмерная впалость щек у женщины придавала ей изможденный вид. Темно-карие, почти черные глаза под широкими бровями делали взгляд пронзительным, только от мужского взора придворные дамы закраснелись, чувствуя, как взбудораженные сердечки оживленно погнали кровь по венам, а от взгляда женщины всем становилось не по себе, словно он обжигал кожу до кровавых отметин. Разной была и походка: мужчина шел легко, развернув широкие плечи, и, несмотря на невысокий рост, будто сверху поглядывал на присутствующих. Его спутница, напротив, сильно сутулилась, втянув тонкую шею в покатые плечи, и напряженно осматривалась, будто подкрадывалась к королевской чете.
Шедшие позади, очевидно, были слугами: двое почти одинаковых мускулистых мужчин в солдатской форме и при оружии и коренастая крепкая женщина со здоровенными ручищами и бессмысленным выражением на лице.
Наряд гостей был выполнен в очень ярких, контрастных цветах узкие красные и синие полоски так часто чередовались друг с другом, что вскоре у всех присутствующих зарябило в глазах от этой пестроты.
Ваше величество, низким голосом произнесла шедшая впереди женщина, и прибывшие склонились в поклоне перед королевской четой.
Феермант сделал нетерпеливый жест рукой.
Эту женщину зовут Очури, с ней ее брат Онур, представил он гостей своей супруге. Они прибыли помочь тебе и нашему сыну.
И как же они намерены это делать? с напряжением в голосе спросила королева.
Позвольте мне осмотреть ваше величество, попросила женщина, и король согласно кивнул.
Как? Здесь? возразила пораженная Элеонор.
Не беспокойтесь, усмехнулась Очури и приблизилась к королеве. Мне нужно только прикоснуться.
Она протянула руки, увитые браслетами со множеством маленьких круглых зеркалец, от которых тут же разбежались солнечные зайчики. Маленький инфант, как завороженный, смотрел на игру световых бликов.
Мой дорогой супруг, избавьте меня от этого прилюдного унижения, дрожа от возмущения, тихо взмолилась Элеонор.
Пусть посмотрит, процедил сквозь зубы король, и Очури, не встретив возражений, прикоснулась к животу королевы.
Элеонор тут же почувствовала, как резкая боль пронзила ее тело, и не смогла сдержать стон. Чужачка нахмурилась, но рук не отняла, продолжая водить ими, словно поглаживала живот, а Элеонор корчилась от чудовищной боли, словно это были не руки, а два острых лезвия. Когда прикосновения стали совсем невыносимыми, она в отчаянии крикнула:
Хватит!
От громкого возгласа матери Валентин соскочил с табуретки и накинулся на Очури, молотя ее маленькими кулачками.
Прекрати! со злостью скомандовал Феермант сыну, но тот словно не слышал отца и продолжал мутузить чужачку, а та с какой-то странной улыбкой наблюдала за малышом, даже не пытаясь отстраниться от его легоньких ударов.
Анна подбежала к инфанту, чтобы оттащить его от Очури, но не успела подхватить ребенка он упал наземь и стал биться в конвульсиях. Девушка с ужасом поняла, что припадок начался прямо в тронном зале, на глазах у короля, гостей и всех придворных. Элеонор, как раненая птица, бросилась к сыну, обняла его и, как могла, прижала к себе. Пока королева и фрейлина пытались хоть как-то помочь малышу, Феермант холодными глазами отстраненно наблюдал за ними. Очури, в свою очередь, жадно следила за происходящим, стараясь не упустить ни одной детали. В ее любопытствующем взгляде не было ни капли сочувствия. Элеонор обливалась слезами, страдая от мучений сына. Придворные перешептывались, многие впервые видели припадок инфанта.
Вскоре все закончилось, но Элеонор, вцепившись в сына, оставалась на полу, продолжая тихонько плакать и не собираясь возвращаться на трон.
Ваше величество, умоляюще обратилась к королю Анна, позвольте нам удалиться в покои инфанта.
Феермант молчал, словно не услышав обращения фрейлины. В зале воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь еле слышными рыданиями королевы.
Ребенку и ее величеству нужен отдых, резко произнесла Очури. Король вздрогнул от ее слов, вышел из оцепенения и кивнул в знак согласия. Эгейне проводит королеву, распорядилась чужачка, словно все было давно согласовано между ней и Феермантом, и огромная мужеподобная женщина из ее сопровождения направилась к Элеонор. Обессилевшая от переживаний королева больше не нашла в себе сил сопротивляться и, когда Эгейне потянула ее вверх, чтобы помочь подняться, подчинилась ее воле, оперлась на нее и медленно направилась к выходу из зала.
Я займусь инфантом, Очури сделала несколько шагов к ребенку, но тут на ее пути возникла Анна.
Нет, решительно возразила фрейлина и преградила чужачке путь к Валентину. Ваше величество, ребенку не нужны сейчас дополнительные испытания. Пусть наша гостья осмотрит принца завтра, когда он отдохнет. Сейчас ему нужна забота привычного человека.
Очури криво усмехнулась, но возражать не стала. Со странной, не присущей ему медлительностью, словно ожидая сначала реакции гостьи, Феермант сделал Анне знак удалиться. Она подхватила мальчика на руки и поспешила уйти, пока король не передумал.
Что происходило дальше в тронном зале, фрейлину не беспокоило, ее занимали совсем другие мысли. В том, что в визите чужаков скрывалось что-то неладное, было для Анны очевидным. Тревога за любимую подругу переполняла девушку, видеть ее мучения и не иметь возможности помочь было невыносимо.
С помощью няни Анна раздела маленького инфанта и уложила его в постель, ласково поглаживая по вспотевшей головке. Валентин был слаб, вяло попросил молока, а затем и вовсе уснул. Фрейлина немного посидела рядом с ним, затем поцеловала его в бледный лобик и, наказав няне не спускать с принца глаз, поспешила проведать подругу.
К ее огромному удивлению, в покои королевы ее не пустили у дверей спальни стояли стражники, которые со смущением преградили вход и объяснили это тем, что король запретил пропускать кого-либо к Элеонор.
Но я не кто-либо! с возмущением возразила Анна. Я фрейлина и подруга королевы, я должна убедиться, что с ее величеством все в порядке!
Такова воля короля, госпожа Анна, вы уж не сердитесь, развел руками один из стражников.
Мне хотя бы взглянуть на нее, тихо попросила девушка. В этот момент двери распахнулись, и из покоев вышла Эгейне.
Королева отдыхает, грубо сказала она Анне и остановилась в дверях, сложив ручищи на груди. Весь ее вид демонстрировал, что при необходимости она применит силу, лишь бы не пустить фрейлину к Элеонор.
Я хочу знать, как она, продолжала упорствовать Анна, но Эгейне лишь ухмыльнулась в ответ.