Я допил последние капли водки и выбросил бутылку в соседский мусорный бак, пару секунд посмотрел на чужие закрытые шторы. Если и они умрут, то никто не узнает о их смерти, пока по району не разнесётся запах разложения. Порой одиночество имеет и такие неприятные минусы.
Вечером, когда стемнело, на моей криво заправленной кровати валялась Мэдс и крутила в руках моего самодельного робота. Я сделал его в одиннадцать из железных банок. Я сидел на подоконнике, распахнув белые французские ставни. Она всегда говорила, что снаружи мой маленький дом похож на дом из итальянских романов. Мама бы запищала от радости, услышав это, но я никогда не передавал ей этих слов, потому что маме никогда не нравилась Мэдс. Однажды она сказала, что я должен выбирать друзей с умом, я весь заискрился в тот момент, не знаю, что на меня нашло. Мы поругались, а после мама призналась, что видела Мэдс на парковке с сигаретой в руках. Меня всегда поражала некоторая логика. Почему-то многие взрослые автоматически считают человека плохим, если у того есть вредные привычки. К чёрту характер, человеческие качества
Помнишь ту яму? спросила она, опрокидывая голову назад. Я понимал, о чём она говорит, но я покачал головой. Уолтер, не прикидывайся дурачком, тебе то не понимать, я пожал плечами, продолжая болтать ногами, высунутыми из окна. Яма с трупами в старой мельнице.
Старая мельница находилась рядом с городом, совсем рядом с той поляной, где мы сегодня отдыхали. Но её всегда было сложно найти, потому что вход был завален старыми ветками, досками, а тропинки уже заросли высокой травой. Говорят, что рядом с ней есть несколько ям, уходящих глубоко в землю, залитых водой и совсем скрытых от посторонних глаз всяким хламом. Легко можно провалиться, если не прощупать дорогу палкой. В общем, то ещё болото.
А-а, понял, равнодушно ответил я. Так, что там с ней?
По новостям сказали, что её хотят засыпать, потому что она привлекает к себе большой интерес любителей пощекотать нервишки.
Это ведь правильно.
Да, но мы не успели сходить, в горле стоял ком. Я был рад этой новости, но что-то продолжало терзать меня, стоило кому-то упомянуть это место.
Жаль.
Жаль? Ты обещал мне, кстати. Почти год обещаешь, возмущалась она. Все наши уже сходили.
Кто наши?
Наши из школы.
В школе нет наших. Там все чужие.
Ты зануда, Уолт. Таких ещё поискать надо.
Я посмотрел на дом с задёрнутыми шторами. В одной из их комнат включился свет, и я облегчённо выдохнул. Значит, все там были живы, должен признаться, что ни разу за свою жизнь я не видел хозяев этого дома. Чувствуя пробегающую прохладу по коже, я залез обратно в комнату и закрыл окно.
Ты сильно хочешь побывать там? спросил я.
Да! она тут же подскочила на кровати и сложила руки в мольбе. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, выклянчивала Мэдс.
Наверное, мой психолог назвал бы это неплохой идеей. Идеей смирения. Стоит лишь увидеть, встретиться со своим страхом лицом к лицу, как всё перестаёт казаться таким пугающим. А с другой стороны, эта идея могла пробудить все старые воспоминания, могла разорвать зажившие раны. Но что бы то ни было, мне хотелось проверить себя.
Если на выходные ты свободна
Я всегда свободна, Уолт. Ты же знаешь, довольная собой она опять завалилась на кровать и раскинула руки в стороны. Ты даже не представляешь, сколько всего я перечитала об этом месте.
Зачем тебе это?
Это история моего города. Каждый день я хожу по улицам, где раньше ходил серийный убийца и запуганные местные жители. Не так много прошло с того времени, я согласился с ней. Совсем мало для того, чтобы забыть. Особенно, если дело касается такой трагедии.
И что же пишут в интернете?
Много всего. Я посмотрела целых две документалки, было жутко видеть свою школу и даже соседский дом. Оказывается, тогда он был так близко к моей семье и ко мне она задумалась. Я смотрела сам судебный процесс, как он в наручниках входил в зал, я ни разу так и не осмелился посмотреть на то, как выглядел похититель, человек из моих кошмаров. Я всегда был самым настоящим трусом. Он улыбался, качался на стуле, смотрел в камеры, махал рукой женщинам. И он совсем не был похож на человека, что отнял у всего города жизнь.
Разве такие люди должны иметь отличительную внешность?
Не знаю, она смотрела в потолок, нахмурив брови. Мне кажется, что они должны пугать. А он напротив, говорил так, что хотелось верить каждому его слову. Будто он вводил всех в гипноз, убеждал в необходимости очищения. Ты слушал его интервью?
Нет.
С твоим-то интересом к таким областям, я была уверена, что ты не пропустишь самого главного злодея, она была права. Я увлекался криминалистикой, увлекался психологическими портретами преступников, я мог днями и ночами читать огромные статьи, изучать места преступлений на картинках. Я знал всех посланников ада, именно так их мама называла, но я не смог прикоснуться к биографии этого человека. Мне не было интересно, мне было страшно увидеть что-то, что я не хотел, что не смог бы пережить.
Так что он говорил на своих интервью?
Много расплывчатости и неопределённости. Я не смогу передать это своими словами. Его спрашивали о его детстве, он рассказывал о нём. Спрашивали о зрелости, он рассказывал о зрелости, о своих отношениях с женщинами, с родителями, с окружающими. Он рассказывал о мальчике, моё сердцебиение участилось, я раскрыл шире глаза. Говорил о том, как хотел подарить ему вторую жизнь, воспитать по своим правилам. Он хотел создать, вырастить себе друга, потому что друзей он никогда не имел, слёзы подступили к глазам, руки взмокли, я незаметно вытер их о спальные штаны. Мне хотелось, чтобы она прекратила, но и хотелось, чтобы она продолжала, поэтому я молчал. Говорят, что этот мальчик прожил в заточении целых два месяца, и он был одним из немногих выживших. Говорят, что именно его отец помог полиции напасть на след.
Невероятно, все окружающие думали, что я скуп на эмоции, это не так. Просто я переживал всё внутри, а для диалога у меня всегда оставалась лишь пара слов.
И всё, что ты можешь сказать? возмутилась она.
Мне его жаль.
Не представляю, как маленький ребёнок мог пережить такое. Как ты думаешь, что с ним теперь? я пожал плечами. Наверное, потому, что этот мальчик сам не знал, что с ним стало.
***
Я опять прятался за шкафчиками, мне не хотелось видеть своих одноклассников. Я опоздал на первый урок. Прошёл между рядами, Келли опять сидела у окна, что-то рисовала в тетради, она даже не подняла взгляд. Не оторвала ручку от бумаги. Сегодня на ней было тёмное платье, чёрный капрон, высокие сапоги и серый, длинный свитер на пуговицах, накинутый на плечи. Волосы, собранные в высокий, спутанный хвост, локоны спускались по позвоночнику, она наматывала серые волосы на палец, пока за окном шёл весенний тёплый дождь.
В столовой она сидела с кучкой придурков, что часто унижали не только таких, как я, но и девчонок, что ходили в очках или носили брекеты. Порой я думал, как же плохо, что одиннадцать лет назад похититель не набрёл на их дома, но потом я отбрасывал эти мысли, чувствуя себя ужасным человеком.
В столовой я часто прятал глаза, ни от того, что боюсь, а от того, что смотреть здесь ни на кого не хотелось.
У меня есть сырки, прошептала Мэдс, просовывая свою руку под мою.
Спасибо, я улыбнулся и зашуршал серебристым фантиком.
Голоса, голоса, смех и много шума. Мы сидели в конце большого светлого зала.
Ты так и не стёр это? она заметила, я натянул рукав на запястье.
Не стёрлось.
Значит, понравилась?
А что если так?
Если так, то Ру может принять и тебя, она подмигнула, посмотрела на часы вдалеке, взяла пустой поднос в руки.
Куда ты?
У меня математика.