Зачем мне выводить тебя? Мы отлично провели время, я питаю к тебе кое-какие чувства. Ты же знаешь, так всегда было. Наверное, даже всегда будет.
Чем спокойнее звучал его издевательски-примирительный голос, тем сильнее вскипала Тина. Она и не подозревала, что способна так кипеть.
Она принялась выплевывать на него яд мелкими порциями, но градус все нарастал.
Не могу поверить, что опять повелась на твои бредни. Ты самый мерзкий червяк, которого я видела. Ты да мне плевать на тебя и на твои планы! Убирайся из моей жизни! Тина уже почти перешла на крик.
Для девушки, которой плевать, ты как-то слишком возбуждена. Секс закончился, крошка, пора по домам. Я напишу тебе.
И Артем снисходительно улыбнулся. Если бы он этого не сделал, Тина бы удержалась, несмотря на его отвратительные слова. Но все решила именно эта улыбка, демонстрирующая, что он снова одержал над ней верх, что она ничему не научилась, что ее обвели вокруг пальца.
Годами мариновавшиеся и в который раз поруганные чувства заставили Тину вмиг потерять контроль. Обнаружила она себя уже молотящей кулаками не его, к сожалению, а воздух в нескольких сантиметрах от него. Она целилась в лицо, в грудь, ниже пояса, но Артем каждый раз ловко уворачивался. Не хватал ее за руки, не пытался притянуть к себе (как ни ужасно, это было бы лучше для нее), а просто отмахивался, как от надоедливой мухи.
И продолжал ее провоцировать. И получал от этого наслаждение.
Ты выпустила пар? Я могу идти к Лоре? поинтересовался наконец.
Не можешь! рявкнула Тина и схватила со столика первый попавшийся предмет вазу.
Ему придется воспринять ее гнев всерьез.
Она не собиралась его бить. Только впечатлить хотя бы немного. Хотя бы взбесить. Даже когда, вопреки собственным планам (ее психика включила какой-то свой видимо, план «Б»), рванулась с вазой в сторону Артема, снова проворно отскочившего от нее, Тина не думала, что попадет.
Ладно, она вообще не думала в тот момент. Взяла и огрела его со всего размаху.
А потом он вдруг упал и больше не поднимался.
***
Пока они с Тиной не съехались, Никита жил в типичном спальном районе, который она, посмеиваясь, называла «изнанкой города». Здесь был полный «изнаночный» набор: и ветхие страшненькие многоэтажки, и летающий по улицам мусор, и круглосуточные закусочные на каждом шагу. По утрам (даже не по ночам!) из них вылезали на свет божий грязные забулдыги с красными глазами и неверной походкой шагали домой. Впрочем, только те, у кого дом еще был.
Никита никогда не заходил и на порог таких заведений. Однако сегодня ему требовалось именно это не посидеть в красивом баре с прозрачным бокалом дорогого виски, а пасть так, что ниже некуда, смешаться с грязью. Поэтому с утра пораньше он сел в маршрутку и поехал в свой прежний район.
В закусочной сидели двое. Один, в свалявшемся сером свитере и с грязными волосами, жадно вгрызался в бутерброд. К нему прилагалась рюмка водки. Второй закуской не озадачился и просто потреблял какую-то мутную жидкость, устремив в стену стеклянный взор. Между собой посетители не разговаривали, сидели в разных углах маленького душного помещения. Никита взгромоздился на высокий табурет у стойки на безопасном расстоянии от обоих.
Задумался и не сразу услышал вопрос официантки (или как можно было назвать девушку, разливающую отраву в этой дыре?):
Вам что?
А? Водки.
Какой? Есть «Столичная», есть
Любой. Поскорее.
Проблемы? окинув Никиту заинтересованным взором, осведомилась девушка.
Он не отозвался. Если бы то, что его глодало, можно было назвать «проблемой». Если бы весь этот кошмар вообще имел название.
Как в романах еще вчера он был счастливцем: перспективная вроде бы работа, красавица невеста, довольно оптимистичный взгляд на жизнь. Но ночью все рухнуло. Точнее, работа-то оставалась, но Что толку в том, что он к чему-то стремился, чего-то хотел, чего-то даже смог добиться? Все это казалось Никите сизифовым трудом. Все было перечеркнуто, начиная с его представлений о себе.
Он никогда всерьез не думал о себе. Не спрашивал себя: какой я? На что я способен? Каковы мои сильные и слабые стороны? Способен ли я совершить преступление, а если да, то ради чего? А может, зря. Может, это помогло бы предотвратить то, что в итоге произошло.
Герои фильмов никогда не идут на убийство просто так. Они мстят, или спасаются, или пестуют какую-то идею, как Раскольников. У Никиты все было иначе. Он и не смог бы объяснить, как все было: раз и все. Мгновенное предательство собственных принципов (обостренное чувство справедливости было для него одной из причин выбора работы, но может ли идти речь о справедливости, когда убиваешь, причем молодого человека, которого никогда раньше не видел?).
В любом случае теперь оставалось только запивать.
Страшно не было, скрываться не хотелось. Если что-то и пугало, то только мысли о Тине. Никита отдергивался от них, как от кипятка, но они возвращались, причиняя новую и новую боль. Никита выключил звук на телефоне скорее всего, Тина уже проснулась и не раз позвонила, беспокоясь о нем. Да о нем ли самом? Вероятнее, о том, не пошел ли он в полицию. А он что он такое в ее жизни, если (Не думать, не думать, не думать!)
А что он такое вообще, если
Никита показал официантке, что хочет повторить.
Все совсем плохо, да? проскрипел из другого конца закусочной мужчина в сером свитере.
Парень непонимающе уставился на него. «Тебе-то какое дело?»
Такой молодой, а тут с нами торчишь.
«Не с вами. Сам по себе», подумал Никита.
Тебя наверняка кто-нибудь ждет.
Он помотал головой. Мужчина сполз со своей табуретки, ойкая и хватаясь за стойку, чтобы не упасть, и двинулся к Никите. Тот инстинктивно отшатнулся, но потом призвал себя расслабиться. Какая уже разница, с кем сидеть рядом. С кем пить. Что делать дальше.
***
Никита не отвечал, но Тина продолжала звонить уже механически, мало на что надеясь. Внутри нее все постепенно цепенело. Хуже быть не могло. Просто не могло.
«Это страшный сон. Надо проснуться», зачем-то прошептала она про себя несколько раз. Ее настоящая приятная, размеренная, вполне удовлетворявшая ее жизнь не имела права повернуться вот так. С другой стороны, если ее все устраивало, почему она так поступила с Никитой?
Одно выхваченное из ужаса прошлой ночи воспоминание вдруг заставило ее сжаться. Связано оно было, как ни странно, не с убийством. «Я предлагала Никите заняться любовью. После того, как была с Артемом. После того, как Что я за человек?»
Тина сбила очередной исходящий вызов и бросила телефон на диван. К ее удивлению, именно в этот момент он зазвонил.
Девушка схватила смартфон (он едва не выпал из дрожащей руки), посмотрела на экран и уже готова была принять вызов, но вдруг осознала, что звонит не Никита.
Лора.
***
На телефоне было не менее тридцати пропущенных. Никита даже собирался перезвонить, но потом передумал. У него не было сил. Перед глазами плыло. Сколько он выпил? Его грязный собутыльник, оказавшийся вроде бы неплохим мужиком, еще остался в закусочной, но у Никиты, видимо, была не настолько натренированная печень.
Пронзительный ветер кинул ему в лицо холодную крупу. Первый снег. Никита всегда ему радовался, как ребенок. На самом деле, в отличие от многих, он любил зиму она казалась ему уютной. Да и Новый год опять же ни один другой праздник не создает такую классную атмосферу. Ни одного другого праздника так не ждут тысячи людей.
Снег, зима, Новый год глинтвейн наряженная елка на площади прошлая жизнь
До парня дошло, что он не застегнулся. Его рука метнулась к молнии куртки, но потом снова нырнула в карман. «А может, я хочу простудиться и умереть», всплыли в голове слова Ипполита из «Иронии судьбы». Интересно, он тогда хотя бы простудился?