Помона, послушай внимательно, что я скажу. С тех пор, как ты отказалась посещать собрания, люди в Пэчре стали присматриваться к тебе больше обычного.
Повисла неловкая пауза все, кроме Иды, которая ползала по полу и искала под комодом кошку, знали, о чем речь. И несли свою долю вины за то, что их дом обходили стороной.
На мой взгляд, Рубен еще слишком молод и глуп, но кое в чем он прав: Стражи с годами все глубже лезут в дела людей туда, куда им соваться однозначно не следует. То, что один из них посмел решать, сочетаться молодым браком или нет очень тревожный звонок, и я даже не знаю, для кого больше: для людей или для Стражей. Потому что грядут перемены, и только глупец не чувствует в воздухе напряжения.
Помона не чувствовала до этой минуты. Она решительно кивнула, но щеки ее залились краской.
Сейчас, когда люди на взводе и я в этом уверен поставят вопрос о восстании ребром в ближайшие дни, тебе нужно будет четко дать им понять, на чьей ты стороне.
Папа, ты что! воскликнула Помона. Неужели я могу
Я знаю, что ты не пойдешь против друзей и соседей, вздохнул Гектор и нетерпеливо махнул рукой, но другим ты это словами не докажешь. Все знают, что ты испытываешь к Стражам большой интерес. Очень старательна в школе, задаешь много вопросов, будто пытаешься залезть им под кожу
Мне интересно, только и всего! горячо заявила Помона. Она таращила глаза и прижимала к груди руку, будто могла таким образом заставить отца услышать, что она говорит. Они так мало говорят о Старом мире, о людях, которые были до нас Я пытаюсь разговорить их, узнать, на чем все закончилось для предков и с чего все началось для нас. Я пытаюсь добыть полезную для всех информацию, и если люди считают, что я таким образом «перехожу на сторону Стражей», то они просто
Помона!
Женщина замолчала и бросила испуганный взгляд на Стража за окном. Она и не заметила, когда ее голос поднялся до крика.
Под суровым взглядом Гектора она бесшумно опустилась обратно на табурет и замерла. Мать от страха вжималась в стену у печи, дыша в кухонное полотенце. Около минуты никто не решался двигаться, пока Ида не встала с пола и не подошла к Помоне.
Киса где?
Женщина рассеянно пожала плечами и вновь решилась поднять глаза на отца, но тот сидел к ней спиной: повернулся к окну, чтобы удостовериться, что бдящий на посту никоем образом на них не реагирует.
Страж стоял со сцепленными за спиной руками и глядел куда-то вдаль.
Ты можешь мне этого не объяснять, заговорил Гек на тон ниже. Помона, глядя на него из-под тяжелой складки, которую образовали брови, приглаживала черные волосы сестры. Объясняя это мне или чужим, ты только тратишь время. Важно то, что люди видят со стороны: то, как ты ведешь себя со Стражами. Послушайся меня, Помона, и играй по правилам. Сделай все, чтобы люди увидели тебя своим союзником. Они трусливы и не решатся сразу объявлять бдящим войну. Сначала негласнодвиженцы испробуют свои силы на ком-то, кто куда слабее их. И ты та, кого они смогут обвинить в пособничестве Стражам, очень удачно подвернешься разъяренной толпе.
Помона не говорила ни слова. Она чувствовала, как слова отца холодным, вязким ядом растекаются по венам. И постепенно переваривают ее.
Еще есть шанс убедить их, что ты целиком на стороне людей, сказал Гектор, а потому послушайся меня: иди на собрание сегодня. Помоги им составить картину того, что произошло. Он помедлил секунду. Я пойду с тобой.
8
Хуже и быть не может.
В этот раз собрание проходило в погребе у Дианы обладательницы девяти детей, прелестного мужа и жизненной цели, заключающейся в том, чтобы Помона не забывала об этом ни на минуту. Желающих поприсутствовать собралось много, поэтому проводить встречу было решено в ее доме просторном, под стать численности его обитателей.
Гектор и Помона явились в числе последних, и к их приходу яблоку было негде упасть. Шепотом извиняясь и ни на кого не глядя, Помона боком прокладывала себе путь глубже в погреб туда, где уже разгорались оживленные споры. Гектор шел за ней следом. Помона не могла не подметить, что отец между людьми проходил свободно, и что его худощавость роли в этом не играла никакой.
Рубен и Ханна занимали сегодня почетное место рядом с Альриком главой собраний этой части Пэчра. Такие как он собирали под крышами разных домов негласнодвиженцев в радиусе двадцати или тридцати семей и встречались позже между собой, чтобы обсудить успехи либо спорные вопросы, которые поднимались теми или иными людьми. Группами больше никогда не собирались, чтобы не привлекать к себе внимание Стражей.
Но сегодня, наверное, облажались, подумала Помона.
Если ранее собрания жители хоть и посещали, но не регулярно, то в этот раз Помона не сомневалась, что на зов Рубена откликнулись все. Несмотря на то, что дом у Дианы был действительно большой и что все соленья, горшочки с медом и коробки с засушенными травами были тесно сдвинуты к стенам, людей здесь собралось столько, что большинству приходилось слушать собрание стоя. Если бы им пришло в голову взять с собой детей, то для устранения последствий давки пришлось бы приглашать Стража.
Давка намечалась и сейчас: к Ханне, которая молчаливо смотрела себе под ноги, тянулись десятки рук женщин, которые хотели ее пожалеть, но Рубен крепко обнимал невесту за плечи, никого не подпуская к ней. Она не плакала, но была совсем бледная, и показалась Помоне еще младше своего возраста. Сейчас двадцатиоднолетней белокурой девушке нельзя было дать больше шестнадцати, и казалась она к тому же смертельно больной.
А я тебе говорю, что не было до этого ничего такого! надрывался Рубен. На его лбу опасно пульсировала вена, а сам он был красным от злости, Его рука, замершая на талии Ханны, раскачивала бедняжку туда и сюда. Никогда прежде Стражи таких штук не выкидывали! Я тебе как есть говорю: я просто подошел, а бдящий меня прогнал!
И ничего не сказал? покачал головой старик у стены. Диана, которая по праву хозяйки стояла здесь же, в центре, по левую руку от Альрика, зорко следила, чтобы он не сдвинул баночку с огурцами поближе к своим ногам. Но, Рубен, ты уверен, что Я хочу сказать, даже для Стражей это уж слишком
Больно надо мне такое выдумывать, ты посмотри на Ханну, бдящий разбил ей сердце! Ну ничего, ничего, моя хорошая Ты посмотри, она от горя говорить не может! Рубен прижал к себе Ханну, которая безжизненно повиновалась его движениям. Сейчас придет та женщина старая дева
Помона?! вскрикнула Диана, схватившись за грудь. При звучании ее имени в толпе поднялся шепот. Помона продолжала пробираться к ним, крепко сжимая зубы. Рубен, здесь же молодые есть, и вы с Ханной, в конце концов!
Та женщина видела, что сделал Страж, мрачно сказал он. Я ее пригласил. Она расскажет все, как было, и вы убедитесь, что я не лгу!
Никто не обвиняет тебя во лжи, сказал Альрик.
Вот именно, тут же подхватила Диана, тебе не кажется, что звать Помону было не обяза
Знаете, я могу прямо сейчас уйти, холодно сказала Помона. Она была невысокого роста, и Диана не могла видеть ее в толпе, в которой женщина прокладывала себе дорогу, но все равно замолчала. Притихли и все присутствующие на собрании.
Она ожидала, что отец одернет ее и в очередной раз шепотом напомнит, что Помона должна быть с людьми любезной, но Гектор молчал. Он стоял позади нее, грозно поглядывая на окруживших их со всех сторон людей, и те наконец молча потеснились, уступив дорогу не только ему, но и его дочери.
Глядя в глаза жующей язык Диане, Помона подошла к Рубену и Ханне.
Если меня не хотят тут видеть, я уйду. С удовольствием.
Помона чувствовала, что перебарщивает, и заставить присутствующих оправдываться ей не удастся, но ничего не могла с собой поделать: она больше не чувствовала страха перед толпой. Только злость кочевала по ее венам и заставляла руки непроизвольно сжиматься в кулаки.