Проверка не заняла много времени. Они предъявили свои рубиновые жетоны и документы, подтверждающие их. Стражники не стали сильно их допрашивать и спокойно пропустили. Ритагрия так же использовала гильдии охотников, для уничтожения монстров и группа рубинового ранга, даже просто путешествующая по территории страны, вызывала у других уважение.
Культурой или обычаями Ритагрия не сильно отличалась от Империи. Кардинальным отличием была лишь армия: вместо легионов у них была обычная, не отличавшаяся от ополчения. В городах и на пограничных заставах служили нанимаемые местными властями стражники, но они не были способны отбить нападение хотя бы одного легиона, без крепких крепостных стен. Король был более зависимой фигурой, чем несовершеннолетний Август в Империи. Он и слова не смог бы произнести, если бы дворяне были бы против.
Да еще и Тракт здесь был в более плохом состоянии, чем в Империи. Выбитая брусчатка, провалы, а порой и целые лиги, растащенные местными на свои нужды, замедлили их скорость, но не настолько, чтобы искать маршруты объездов. В местах где брусчатка сменялась грунтовой дорогой стояли лужи и грязь. Они не были хоть сколько-нибудь серьезными, но учитывая, что их путь пролегал на север, Арчибальд подумал, что с датой отъезда они возможно повременили.
Местность, в соседствующем с Империей государстве, менялась соответственно ожиданиям ДЭнуре: плоских и широких равнин становилось все меньше, а лесов и лугов все больше. Лес менялся, так же, как и ландшафт: множество светлых лиственных лесов сменялось на глубокие темные хвойные вековые массивы.
Всю Ритагрию они проехали за сутки с небольшим. Трактирщики жаловались на отвратительное состояние дороги так же, как и купцы и, ставшие немногочисленными, паломники. Единственные, кто не выказывал никаких недовольств, была группа рыцарей.
Группа ДЭнуре разминулась с ними утром, около одной из таверн, где они ночевали. Рыцарей было пятеро: высокие, крепкие, в полном латном доспехе, светло-серого цвета, опоясанные широким двуручным мечом. Они носили бордово-алый наплечник на левой руке и белую накидку, покрывавшую их грудь, с изображением печального женского лица, у которой, с уголка левого глаза стекала одна-единственная красная слеза.
Рыцари представились, как члены Ордена Кровавой Слезы, одного из многочисленных рыцарских орденов Лоинтани. Рыцари были учтивы и вежливы, но все как один картавили. ДЭнуре уже знал от трактирщика, что такая картавость была характерна для всех жителей Лоинтани. Рыцари наметанным взглядом сразу определили, что лошадь, запряженная в повозку, с их родины, и уважительно закивали. Их собственные лошади если и уступали Крепышу в габаритах (так коня назвал Тогрек), то не сильно. В отличии от коня ДЭнуре, лошади рыцарей были облачены в доспехи, так же, как и их хозяева. Они перекинулись еще парой ничего незначащих фраз, получили приглашение посетить их орден при случае, и отправились в дорогу дальше.
Пограничная застава на границе с Ольстландом была странной: она работала лишь на выезд из Ритагрии. Как пояснил стражник, рыцари никогда, на его памяти, не устраивали тут хоть какой-нибудь аванпост. Рыцарские земли были самыми северными государствами континента, и по этой причине мало кто желал сюда добраться. Сами же рыцари предпочитали стяжать славу в боях с монстрами и походах, а не сидением на аванпосте, проверяя повозки с хлебом.
Они покинули аванпост и, согласно той карте, что у них была, направились на восток вдоль кромки векового девственного леса. Границы между двух соседствующих государств были чисто символическими: за исключением застав это были покосившиеся столбы, вкопанные в землю, через каждые сотню шагов. Даже граница между Ритагрией и Империей выглядела более основательно, хоть и представляла собой частокол из бревен, коего надежным можно было назвать лишь с огромной натяжкой.
Их путь лежал в городок под названием Джорк. Этот городишко стоял недалеко от границы Ольстланда с Памплаваррой, их восточным соседом. Там, они планировали снять комнату и уже оттуда совершать свои вылазки, к святилищам орденов рыцарей.
Размышления ДЭнуре прервал истошный крик, что доносился шагах в пятидесяти впереди их повозки. Он выглянул из-за плеча Юиль, управлявшей повозкой, и увидел бегущую к ним женщину. Она была одета в простую невзрачную одежду, а на вид ей было около сорока лет. Юиль остановила повозку у дороги и дождалась пока кричавшая добежит до них. Сзади из повозки вылез варвар с мечом в руке, всем своим видом показывая, что готов к любому развитию событий. Женщина остановилась в трех шагах от телеги и встала как вкопанная, глазея на Тогрека.
За короткое время, пока женщина находилась в прострации, Арчибальд смог ее получше разглядеть: ее кожа была белее, чем у среднестатистического жителя Империи, волосы были русыми, а глаза голубыми. Эта внешность была типична для северян, так что ничего подозрительного он в ней не увидел. Женщина тяжело дышала, а ее лицо было красным от бега.
Юиль привлекла ее внимание приветствием и спросила, что же все-таки в ней произошло. Женщина выпала из своего оцепенения и начала что-то тараторить, показывая пальцем в сторону дороги, туда, откуда она только что прибежала. Арчибальд пытался ее понять, но не смог; не смогла и Юиль. Они попытались выяснить хоть что-то жестами, но женщина лишь лепетала и лепетала. Затем она резко замолчала и попыталась что-то произнести.
Помпомощь, выдавила она из себя слово на имперском, с тяжелейшим акцентом и начала бить себя кулачком в грудь.
Помощь! произнесла она уже более уверенно, видимо поняв, что ее все-таки услышали.
Там, Тогрек указал мечом на дорогу, туда, откуда появилась женщина.
ДЭнуре и Юиль синхронно подняли головы: им навстречу скакали три всадника. Оглянувшись, женщина взвизгнула, упала на колени, сложила руки в молельном жесте, снова произнесла «Помощь», а из ее глаз потекли слезы; сердце у ДЭнуре защемило.
Это может быть провокацией, вернула его к реальности эльфийка.
Да может. Только вот кроме нее у нас нет свидетелей, а значит, мы не сможем ни доказать, ни опровергнуть обвинения в свой адрес.
Юиль промолчала. Приняв это, за согласие Арчибальд поманил женщину рукой к себе в повозку. Она со скоростью стрелы взлетела в нее и упала на пол, что-то шепча. Молилась ли она или благодарила их, Арчибальд не понимал, но решил, что ему самому нужно было в этом разобраться.
Он вылез из повозки на облучок и остался стоять там, рядом с эльфийкой. Всадники были плохо одеты, но их лошади не уступали Крепышу в росте и мощи. Двое из всадников держали копья, а возглавлявший их отряд скакал с мечом наперевес.
Впереди Крепыша встал Тогрек и несколько раз махнул своим огромным мечом, напоминая смертоносную мельницу. Это остудило наездников, и они явно сбавляли ход, останавливаясь в нескольких шагах впереди. Юиль привязала поводья в повозке и встала в полный рост готовая любому повороту событий.
Всадники остановились в пяти шагах впереди, и их глава что-то громко выкрикнул. Женщина затихла и сжалась в комочек. ДЭнуре вышел вперед:
Кто вы, и что вам от нее надо? произнес он строго.
Так вы не местные, главный говорил на имперском с сильным акцентом. Вас не касаются дела нашего ордена. Эта женщина преступник. Отдайте ее нам, и мы отпустим вас с миром.
ДЭнуре присмотрелся повнимательнее: то, что он сначала принял за лохмотья, таковыми не являлись. У них была смешанная броня, состоящая из как из латных частей, так и кожаных; некоторые были вообще деревянными. Но всю эту шутовскую мозаику объединяла единая стилистика, не видная на большом расстоянии: вся броня напоминала кору дерева. Будь то краска на латах, рисунки на кожаных частях или сама кора, вся их экипировка напоминала кору старого дерева, что делало их похожими на ожившие пеньки. На грудной пластине было нарисовано раскидистое дерево. Судя по всему, оно было лиственным, что было не типичным для местных лесов. ДЭнуре нашел это занимательным фактом: он еще не слышал о таком ордене рыцарей, но сейчас это была не самая важная информация.