Каморка походила на уменьшенную копию древней библиотеки, бумажная и пыльная, полная разбросанных повсюду непонятных доисторических штук, и пропахшая кофе. Пробравшись по узкой тропке между всей этой всячиной, они добрались до стола, где папа усадил сына на пуф 18 века, конфискованный (утащенный) из Екатеринского дворца, после того как в него вселился гоблин и пугал охранников, носясь по залам и дьявольски хохоча.
Вообще, меньше всего в этой жизни везёт охранникам, потому что вся нечисть любит резвиться по ночам (может быть поэтому Ева и Макс назвали Резиденцию охранным агентством).
Воробьи гордо расселись по окружающим предметам, а папа погрозил им пальцем, чтобы нигде не нагадили, а Дима показал язык. Воробьёв он не любил они были мамиными дружками и всегда исправно ей докладывали, где он находится и что он делает. Противостояние Димы и воробьёв длилось годами и обе стороны совершенствовались в своих навыках в исчезновении себя и обнаружении противника.
А сам папа тем временем быстро включил кофеварку и электрический чайник, нашёл пачку с чайными пакетиками, отыскал на столе две относительно чистые кружки среди полсотни других и вовремя подставил одну под краник кофеварки, во вторую кинул пакетик и залил кипятком, постаравшись не перепутать какая где, вторую подставил под нос сыну, а с первой уселся на подоконнике, преждевременно скинув с него бумаги и хрупкие доисторические раритеты.
И всё-таки ты оказался сегодня у меня на работе, подвёл итог папа.
Да! обрадованно подтвердил Дима, с чашкой в руках.
И при этом расстроил маму, пропустил первый день в школе, и, если верить Шефу, едва не прибил троих знакомых нам с тобой людей и одного незнакомого.
Дима снова приуныл.
Похоже, твои проказы и вправду нечто из ряда вон выходящее, вздохнул папа.
Да я не хотел! попробовал воспротивиться Дима. И всё было совсем не так! То есть запнулся он, понимая, что всё так оно и было. И это я всех спас! Ну, Юскарэ помог Откуда Шэф узнал? Да откуда он мог знать как всё там было! Его же там не было!
Ну расскажи, как всё там было, а то ни со слов Шефа, ни со слов Юли (настоящее имя Журналюги, но Дима благополучно пропустил это мимо ушей) я так ни чего и не понял, подбодрил его папа.
И с повеселевшим настроением Дима принялся вещать: и про то, как они с Юскарэ аки ниндзя пробрались незамеченными в джип, и как они его остановили и спасли Журналюгу, и про то, как джип потом как собачка слушался Атаманши, и про то, как Шулера боялся менеджер, потому что тот в него нарядился, и даже спародировал Белоснежку, которая как всегда обо всём беспокоилась и не могла угомонить своих белочек.
Про то, как они тряслись в багажнике с Юскарэ, он дальновидно не стал рассказывать во-первых, сам понимал, что получил бы за это по самое не балуй, а во-вторых гордился, как все удивлялись его таланту исчезновения и появлению в самых неожиданных местах и своих секретов не раскрывал.
Папа прервал его только один раз: когда, кое-что вспомнив, залез в самый нижний ящик стола и достал оттуда кулёк самых разных конфет, за который Дима моментально взялся, отчего его рассказ стал ещё непонятнее.
По окончанию рассказа папа покачал головой:
Ну и ну, ну и приключения. Но я надеюсь, ты усвоил урок?
Даже несколько уроков: не убегать от мамы, не прятаться в багажнике, не лезть в мимикриков, не лишать своими выходками папы работы.
И как он предчувствовал, осталось самое ужасное извинятся перед мамой.
Вот и хорошо. Я тебя наказывать не умею, а вот мама с удовольствием возьмётся, подтвердил папа его мысли. Чай допил? Пора нам домой.
Порывшись по карманам, он нашёл мобильный телефон.
Сейчас позвоню Атаманше и она нас подбросит, пояснил он, набирая номер. Сообразил, что сказал и весело поправился: Тьфу ты, я этого от тебя набрался: Атаманша, Журналюга Может мне тебя со всеми, наконец, нормально познакомить? Они же, небось, и не подозревают, как ты их называешь.
Нее, протянул Дима, подсовывая кружку к её сестрицам и украдкой вытаскивая из пакета ещё несколько конфет, так будет уже неинтересно.
Отзвонившись Атаманше, они, вместе с бдительными воробушками, спустились по лестнице для запасного выхода, которая когда-то принадлежала старой части здания и потому ей никто из университетских не пользовался, как и все тайные и боковые ходы и комнаты университета, в которых обосновались параэкологи из охраной фирмы «Гусар». Старая часть была особенной, что-то в себе таящей, не то, что выхоленные коридоры со строгими аудиториями и большими портретами всех когда-либо обитавших здесь профессоров и ректоров. Знали бы эти напыщенные обыватели, что их собственный ректор вычищенному паркету своего кабинета предпочитает пыльные и опасные катакомбы под зданием! Потому Дима папой нещадно гордился.
Да и все портреты академиков университета, не стоили одного-единственного портрета «Резиденции» зато какого! Это был портрет Евы и Макса. Они были скромными людьми, и, как переехали сюда, перевезли сюда и свой полутораметровый портрет. Он висел между третьим и вторым этажом, занимая всю стену, а чтобы не оставался незамеченным, он подсвечивался снизу двумя не гаснущими маленькими прожекторами. Макс сидел в настоящем кресле Аль Капоне, из его тюремной камеры, хотя и Ева и Макс находились в другом месте более дорогом, с тяжёлыми красными шторами на заднем плане. Макс был одет, как гангстер даже с той самой гангстерской шляпой, а во рту у него была коричневая сигара. Изящная Ева сидела на подлокотнике в обтягивающем чёрном платье с лисьей шкурой на плечах, которая своей рыжиной подчёркивала красные волосы Евы. У Евы были самые настоящие красные волосы! И кстати, было видно как шкура лисы подглядывает одним глазом то есть, это была ненастоящая шкура лисы, скорей всего это была необычная живая лиса, которая, наверное специально для портрета, прикинулась меховым воротником. А на коленях у Макса с гордо вскинутой головой стояла утка, которую, как знал Дима, звали Мортимер.
Все четверо (Макс, Ева, лиса и Мортимер) лукаво смотрели на зрителей с чувством полного собственного превосходства.
И как у Евы с Максом может быть такой сын! досадливо вздохнул Дима.
И почему Шэф вообще ваш Шэф? Он же ребёнок! возмутился Дима снова, пока они ждали у входа, когда подъедет Атаманша. У нас по закону дети Шефами работать не могут! а этим он подковался от мамы-юриста.
Папа замялся.
Вообще-то не думаю, что тут закон бы возражал, точнее но тут к ним и подъехала Атаманша. На джипе-мимикрике.
Дима издал восхищённый возглас. Папа сокрушённо покачал головой.
Ну что ж вы делаете, укорил он, глядя на довольное улыбающееся лицо во все и золотой зубы Атаманши. Один вечно в заказчика наряжается, чтобы его попугать, вторая мимикрика присваивает
Водительница расхохоталась, видимо, приняв это за комплимент, и подмигнула Диме:
Ну что, герой, досталось тебе от Шэфа? мальчик показал ей язык, вызвав новый приступ смеха.
Иногда мне кажется, что все мы живём по пятому пункту, вздохнул Папа, помогая сыну забраться внутрь (что тому не требовалось).
Пятый пункт? Ты про «заповеди Макса»?! увлечённо спросил Дима, помогая Папе забраться внутрь (что тому очень требовалось). А что за пятый пункт?
Ничего особенного, ответил Папа, усаживаясь, и довольная Атаманша сразу же стартовала.
С ветерком! радостно провозгласила она. Во зверина, а?
Да!! радостно подхватил Дима, первый оправившийся после резкого старта.
Ух, подхватил другой пассажир, проглотив подступивший к горлу комок.
Так почему у нас теперь ребёнок Шэф? Если у вас Шэф ребёнок, то и меня возьмите на работу! снова напал Дима, пользуясь моментом, пока отец не пришёл в себя.