Но почему, мам? Я хочу заниматься антропологией, это же так интересно. Почему я не могу сама принимать решения? я уже переходила на плач с непонятными визгами, стараясь при этом мешать запрограммированному роботу, делавшему ей повседневный и уже лет как 15 одинаковый макияж.
Моя работа будет продлена на 5 минут, как обычно безжизненно и эмоционально проговорил Робот-Алиша.
Потому что так было решено, устремив на меня недружелюбный взгляд, проговорила мать, Отойди и не мешай Алише работать, ты знаешь, что у меня все расписано по минутам.
Кем решено, мам? Почему? не сдавалась я, вытирая при этом уже не в силах сдерживающие слезы.
Советом, я тебе уже тысячу раз это повторяла, снова выговорила мать с монотонностью робота без капли сочувствия и попросила закрыть дверь с обратной стороны комнаты.
Несмотря на то, что я плакала и уговаривала ее все мне объяснить, наш разговор все равно был окончен, и я это прекрасно понимала, так как данная ситуация у нас повторялась практически изо дня в день и всегда заканчивалась одним и тем же: решение главы клана не обсуждается, а беспрекословно выполняется.
Мои отношения с матерью было трудно назвать дружескими, она была канцлером образовательной касты и, как мне всегда казалось, жила лишь ради своей работы. Я росла и воспитывалась самостоятельно и на интересующие меня вопросы никогда не получала ответы, потому что все они, как говорила мать, «совершенно секретны и не поддаются огласки».
Друзей как таковых у меня никогда не было, потому что я не поддерживала их увлечения, а они мои. Они увлекались в основном космическими полетами и переселением разума, меня же интересовала жизнь на Земле сто, а то и тысячу лет назад, в том числе и жизнь «Древних». Каждый раз, когда разговор заходил о древних, а это было довольно-таки часто, мне не давало покоя ощущение, что они обладают знаниями, которыми нам обладать не разрешено.
Мне никогда не давал покоя компьютер, встроенный в меня и мое тело при рождении. Он решал за меня абсолютно все: что завтракать или ужинать, считается ли мое самочувствие в норме или нет, пора ли мне идти спать, какую книгу прочитать и читать ли вообще. Для самостоятельного контроля своей жизнедеятельности мне очень часто приходится отключать компьютер, хотя это никогда никому не нравилось и у меня были ни раз беседы с главой школы, который ежедневно отслеживал жизнь каждого из учеников школы.
Я часто заводила с мамой диалог, чтобы разузнать, что же со мной не так, ведь моих одноклассников это абсолютно не беспокоило и они были счастливы, что могут жить спокойной жизнью, особо ни о чем не переживая. Их жизнь была предопределена еще до момента зачатия: в какой школе они будут учиться и в каком классе, какие способности у ребенка будут развивать, чтобы в дальнейшем они были пригодны для работы и для какой именно, каким ростом и цветом глаз будут обладать
Нахлынувшие воспоминания об отношениях с матерью, мое другое мировоззрение, не дававшие мне спокойно жить, тронули снова до глубины души и слезы невольно начали капать из глаз:
Э, ты чего? окликнул меня охранник из далека, стараясь понять причину моих слез.
Ничего, фыркнула я, закрывая глаза от автоматически включенного насоса от накапливаемой жидкости под маской, Я в плену как бы нахожусь у вас, это не очень весело.
Охранники на мое негодование ничего не ответили, переключив все свое внимание к приближавшейся к нам женщине:
Вон она, сказал один из них, указав на меня указательным пальцем.
Женщина кивнула головой и без слов отправилась в мою сторону. Мое сердце заколотилось, давление повысилось и это было сразу же видно на ярко-красном дисплее на моей руке. Он выдавал одно за другим сообщения: «Опасность, послать сигнал SOS», и стоило бы мне только мысленно проговорить слово «SOS», как GPS немедленно бы отправило в подразделение безопасности мое сообщение.
Вставай и следуй за мной, без капли эмоций сказала женщина, заметив мои связанные руки.
Мне не оставалось ничего кроме, как выполнить ее требования.
Мы шли не долго, буквально несколько минут, казалось, что по лабиринту. За столь короткое время, мы три раза повернули направо, пять налево и за все это время шли прямо восемнадцать секунд. Иногда иметь компьютер в голове очень хорошо, ведь весь путь я сохранила, и в случае чего смогла бы найти дорогу обратно.
Нашей конечной точной был зал, в котором находилось около сорока человек. В центре возвышалось что-то наподобие трона. Я начала оглядываться по сторонам в поиске запасного выхода. Отсканировав зал, мне высветился один возможный отсюда выход в случае чрезвычайной ситуации, но он был замурован в стене, так что бежать в итоге мне было некуда.
Зачем ты здесь? вдали прозвучал грозный голос, который заставил всех в миг замолкнуть, а меня подскочить от неожиданности, Что ты здесь ищешь? Тебя здесь никто не ждал, нетерпеливо повторил он.
Мне хотелось рассмотреть того, кто говорил со мной, но из-за плохого освещения именно на троне его было плохо видно, и мне пришлось включить ночное зрение. Огоньки засверкали из моих глаз, и лишь затем я увидела мужчину, высокого по нашим меркам роста, приблизительно 175 сантиметров. Его кожа, как и у всех остальных из клана, была намного светлее нашей, он был без маски, ведь они ими пользовались лишь выходя на улицу. Но что меня удивило, так это то, что он не был обмазан толстым слоем солнцезащитного крема, как мы обычно привыкли видеть «Древних».
Из-за радиационного солнца «Древние» не могли долго находиться вне укрытия, потому что их кожа не была способна выдерживать такую температуру, и дыхательные пути спустя десять минут получали ожог. После недолгого нахождения на улице, люди из этого клана получали сильное облучение кожи и, как потом говорили, умирали от болезни, называющейся «Рак».
Я здесь, чтобы узнать правду, неуверенно ответила я, при этом поправляя маску, индикатор которой все еще показывал учащенное сердцебиение и уже пониженный уровень кислорода, Мне хочется знать, какова была жизнь раньше на Земле и выяснить причину, почему нам запрещено знать правду.
После этих слов предводитель Древнейших подскочил:
Вам запрещено знать правду, потому что вы должны оставаться не задающим много вопросов и мирно дышащих в трубочку стадом! Вам не разрешено не то, чтобы думать, вам не разрешено дышать самостоятельно! он подошел ко мне и со злостью указал на маску на моем лице, при этом наклонившись, чтобы быть со мной одного роста.
Не-е, не говорите так, я начала заикаться от страха, в очередной раз проклиная тот самый момент, когда решила добровольно прийти в этот клан.
Увидев мое испуганное лицо, он отошел от меня, о чем-то подумал и снова сел на свой так называемый трон. Мне была не понятна его реакция, я же добровольно к ним пришла, с добрыми намерениями. Это же я стояла посреди темной туннели с лабиринтом и связанными руками! Все что мной руководило желание узнать истину и ничего больше. Немного помолчав, он продолжил:
Хорошо, с уже более доброжелательным видом сказал он, Хочешь правды, слушай и записывай. Хотя, о чем это я Ты же понятия не имеешь, что такое ручка для письма и как ей пользоваться, с ехидной улыбкой проговорил предводитель, Ты вот никогда не думала, почему ты ходишь в маске, а мы нет?
Конечно, думала! Именно поэтому я здесь, я начала перетаптываться с ноги на ногу и перебирала пальцами насколько это было возможно со связанными руками, показывая при этом свою нервозность, Мне интересно, почему вас считают изгнанными и охотятся на вас. Мне не понятно, почему я задыхаюсь без маски, а вы нет. Почему мы умираем от тех болезней, которые вы с легкостью переносите и наоборот. И еще мне очень интересно, кто вы? уверенно выстреливала я, как из пулемета, словами, набравшись откуда-то смелости.