Это хорошо! Пойдёмте присядем в партере, посмотрим на репетицию, а заодно обговорим причину вашего прихода.
Мы не спеша прошли и сели на кресла в первом ряду. Репетиция на сцене продолжалась. Люди стояли на подмостках с текстами в руках и разучивали свои роли. Меня это всё ужасно вдохновляло. Я хотел быть там с ними, а не сидеть в партере. Но тут режиссёр заговорил:
А знаете ли вы, что этот театр я построил почти собственноручно?
Я отрицательно покачал головой. Тогда Виктор Синельников продолжил:
Когда-то это был старый и заброшенный склад. Я увидел в нём потенциал. И когда зашёл внутрь, то перед моим взором предстал театр. Я должен был вдохнуть в эти развалины новую жизнь. И на всё это ушло целых семь лет.
Он вздохнул, как будто с сожалением, но продолжил:
Сначала возникали сложности с самой стройкой. Дальше мне пыталась помешать наша городская администрация. Им чем-то не угодила моя идея. Но вроде только с ними получилось наладить контакт, как меня начали «душить» проверками. Раз за разом мне выносили очередные замечания, которые за собой тянули огромные суммы. И вот после долгих семи лет, у меня наконец-то получилось со всем этим покончить. А теперь же
Он привстал с места и, разводя руками по сторонам, сказал:
А теперь же я хочу поставить такую постановку, чтобы весь наш город, а может и вся страна прознала про мою антрепризу.
Тут он повернулся ко мне и немного сконфуженно сказал:
Простите, я всё про себя и про мою антрепризу. Давайте теперь о Вас поговорим. Для начала, Вы же пришли ко мне, чтобы попробовать себя в актёрском мастерстве?
Да! выпалил я. Я очень давно мечтаю стать настоящим актёром. И даже выучился в нашем государственном театральном институте. Но по профессии до сих пор не получалось нигде устроиться. Поэтому работаю, где придётся. Только для того, чтобы прокормить себя и иметь крышу над головой. Но сейчас настали плохие времена, работая почти сутки напролёт, я еле-еле свожу концы с концами. Поэтому простите сразу за такой вопрос, но как у вас с оплатой?
Было безумно стыдно сразу спрашивать о деньгах, но без них меня просто выгонят со съёмной квартиры, и придётся искать новое жильё.
Только теперь я заметил, что Виктор Синельников всё это время очень внимательно смотрел мне в глаза, так, словно пытался вглядеться в мою голову. Но скоро он нарушил неловкое молчание, обратившись к актёрам на сцене:
Делаем перерыв на сорок пять минут, затем я наблюдаю здесь всех снова.
После его слов все, как по свистку, не спеша, но в то же время очень быстро, ретировались за кулисы. Затем Виктор Синельников обратился ко мне:
Ну, Иван, покажи, на что ты способен!
И жестом указал мне на сцену. Я был немного взволнован. Но чего мне стоило ожидать? Меня, конечно же, должны были проверить, узнать, на что я способен и каков мой потенциал. Я поднялся на сцену и посмотрел на Синельникова.
Для начала, какие стихотворения наших соотечественников вы знаете? спросил он. В этот момент он всё так же смотрел мне в глаза, как будто искал там что-то.
Я знаю несколько стихотворений наизусть, но всё же не успел я закончить речь, как Виктор Синельников, перебил меня:
Михаил Юрьевич Лермонтов, произведение «Узник». Сможете исполнить?
Я немного опешил. Но погодите, совсем немного порыскав на просторах моей памяти, я отыскал его, и, ДА, я его помню.
Да.
Отлично, тогда начинайте читать и заодно попытайтесь передать эмоции, которые автор заложил в данное произведение.
Немного прочистив голос, я начал:
(Михаил Лермонтов. Узник)По ходу текста я пытался движениями и мимикой показать всю силу воли и стойкость характера, которые помогали этому узнику бороться с тяготами жизни.
Я не ожидал от себя, что смогу хоть что-то показать. Но, кажется, получилось неплохо. Даже струйка пота стекла по моей спине. Виктор Синельников сначала сидел молча, затем встал и начал аплодировать:
А у вас талант. Я поражён. Это была интересная интерпретация великого Михаила Юрьевича Лермонтова. Теперь же спускайтесь со сцены и идите ко мне поближе.
Я не заставил долго себя ждать, и почти в это же мгновение оказался рядом с Виктором Синельниковым. Он сразу же молвил:
Вы прекрасно играете. Мне понравилось, но Вам ведь не терпится узнать о заработке?
Да! Для меня это очень важно.
Если Вы согласитесь играть у меня в антрепризе, то возможно Вам придётся позабыть про ваше финансовое состояние.
Его ответ прозвучал для меня двусмысленно. Тут либо я буду получать так много денег, что не буду в них нуждаться. Или же что-то другое. Но пока я обдумывал, он всё сказал вслух:
Если Вы согласитесь играть у меня, то я буду обязан предоставить Вам пропитание, содержание и, конечно же, самое главное! Мои актёры, все проживают под крышей этого театра.
Подождите, подождите. То есть вы хотите сказать, что мне надо переехать к вам сюда? А если случится так, что я захочу уйти или мне что-то не понравится?
Ну для начала мы с Вами подпишем контракт. Если Вы соглашаетесь участвовать в моей антрепризе, то Вам придётся по условиям нашего договора, отработать у меня не менее одного года.
А что же будет по окончании договора?
Мы сможем просто заново подписать его и продолжить работать с Вами. Но есть одно НО.
Какое же?
Никто не должен узнать, что происходит в нашем театре.
То есть это условие о «неразглашении условий нашего контракта»?
Ну, своего рода, да.
От этих новостей у меня всё играло и пело внутри. Как же здорово. Теперь не придётся горбатиться на этой доставке еды и прочих заработках. И самое главное не придётся дальше снимать квартиру.
Я не успел сказать ни слова, Виктор Синельников опередил меня:
Если Вас всё устраивает, то можете приходить уже завтра, в любое удобное время. Мы сможем сразу подписать наш контракт, и он вступит в силу с момента его обоюдного согласования.
Меня всё устраивает!
После этих слов я пожал руку Виктору Синельникову, а затем бегом помчался к выходу. Теперь сразу столько хлопот свалилось с моих плеч!
На следующий день я быстро собрал все свои вещи, позвонил этому дураку арендодателю, объявив, что более не нуждаюсь в его скромном жилище. Также связался со всеми своими работодателями и сказал, чтобы меня более не ждали. Я питал большие надежды на свою будущую профессию.
К обеду я уже стоял у входа в театр Виктора Синельникова. Вглядываясь в незамысловатые фасады здания, я думал о том, что ещё вчера Михаил Иванов был никем. А сегодня станет актёром, станет тем, кем мечтал быть всю свою осознанную жизнь.
Зайдя в зал, я увидел Виктора Синельникова, который сидел в первом ряду и смотрел на пустую сцену. Я подошёл ближе. Он услышал мои шаги, и, видимо, отвлёкшись от своих мыслей, встал с места и с улыбкой сказал мне:
Я рад, что Вы решились на это. Давайте пройдём ко мне в кабинет, там уже закончим все формальности и приступим к подготовке.
Я последовал за ним. Мы прошли за кулисы, затем повернули один раз, потом второй, и уже когда подошли к кабинету, я окончательно запутался. Самостоятельно выйти отсюда я бы точно не смог.
Когда мы вошли, я увидел довольно пустую комнату, где стояло только два стула и стол. На столе лежали бумаги. Виктор Синельников сказал:
Оставьте пока свои вещи в этом углу и присаживайтесь.
Он указал на свободный стул, а сам присел на другой. После этого он сразу протянул мне два контракта и сказал:
Там прописано всё то, о чём мы с Вами разговаривали вчера. Если у Вас есть желание, то можете начать прочтение. Но предупреждаю сразу. Там очень много юридических строк, которые Вы наверняка не сразу сможете осмыслить. Но если же Вам будет так угодно, то можете сразу подписать, и мы начнём работу.