-Кто-то напрашивается на неприятности? - недовольно сказал я, открыл глаза и увидел Колмана.
Полицейский смотрел на меня с нескрываемым отвращением.
-Я что, небритый?
-Гораздо хуже.
-Не верю, что в природе существуют вещи хуже небритого Гэбрила. Если вам плохо от созерцания моей рожи, можете отвернуться. Я всё пойму. Поверьте, я знаю каково это, ибо каждый день вижу себя в зеркале, помогает лучше двух пальцев во рту.
Колман хмыкнул, но отворачиваться не стал. Твои проблемы, парень.
Наступил рассвет, солнечные лучи пробивались сквозь тяжёлые бархатные портьеры, развивавшиеся от дуновения сквозняка. Я понял, что нахожусь в гостиной. Похоже, меня, пока находился в обморочном состоянии, притащили сюда, уложили на мягкий широкий диван, прикрыв пледом. Интересно - несли или волокли за ноги? Судя по болям в затылке, второй вариант кажется наиболее вероятным - обращались со мной не очень деликатно. Впрочем, голова может раскалываться и по другой причине, скажем, по такой банальной, как похмелье, однако это похмелье отличалось от моих обычных. Появилась одна занятная идейка, просто удивительно, как её удалось выжить в медленно ворочающихся мозгах.
Я сделал попытку привстать на локтях, получилось, мягко говоря, не очень. Любой инвалид, страдающий артритом, дал бы мне сто очков форы.
-От тебя разит вином как от бочки со спиртом, - принюхавшись, сообщил лейтенант.
-А вы ожидали, что тридцатилетний мужик будет благоухать как чайная роза? - хмуро спросил я. - Только не думайте, что причина моего обморока те две бутылки, что мы с Лагарди приговорили вчерашним вечером.
-Три, - не вовремя влез в разговор писатель.
-Три чего? - не понял Колман.
-Бутылки, - пояснил Лагарди.
-Хорошо, три, - сурово косясь на него, признал я. - Пустяк, вино было не крепче лимонада. Можно выпить ведро и остаться свежим как огурчик.
-Тогда, что свалило тебя с ног, Гэбрил? Только не говори, что ты теперь падаешь в обморок при виде мёртвого тела, будто дамочка, читающая сентиментальные романы.
-Что вы, Колман, при виде труппа я обычно разношу полицейские участки по кирпичику, - с иронией отозвался я, намекая на недавние безобразия в морге, устроенные Лиринной.
И без того невесёлый Колман разом помрачнел.
-Выискался остряк-самоучка на мою голову. Хочешь, чтобы я забыл о нашем договоре, - сжав зубы, процедил он.
-Не хотел бередить ваши душевные раны, лейтенант. Что было, то осталось в прошлом, не будем к нему возвращаться. Мы можем поговорить наедине?
Колман выжидательно посмотрел на Лагарди, тот понял намёк и поспешно ретировался, показав на выходе знак - крепись, Гэбрил. Убедившись, что в комнате больше никого нет, полицейский сделал приглашающий жест рукой:
-Ну, вываливай, Гэбрил, пока я настроен тебя слушать.
-Можете верить или не верить, но я был под кайфом и отключился.
-Не знал, что ты принимаешь наркотики, - в голосе полицейского прорезался металл.
-Не делайте поспешных выводов, лейтенант. Я себе не враг. Никогда в жизни не принимал 'оранжевую пыльцу' и не собираюсь делать этого впредь.
-Ну и как мне расценить заявление, что ты находился под действием дури? - насмешливо спросил Колман. - Не видишь никакого противоречия? Я тебя за язык не тянул.
-Выслушайте меня до конца, лейтенант, потом делайте выводы.