Но я смотрела. Очерчивала взглядом неправильные, но тонкие черты лица, прямой нос с небольшой горбинкой и пухлые бледные губы. В его глазах, некогда светящихся счастьем, огнем, были лишь холод и безразличие ко всему, что Итана окружало.
Уже вскоре я поняла, что он изменился и внутренне: ушел в учебу с головой, чего раньше за ним не замечалось; перестал посещать внеклассные мероприятия, а после окончания дня сразу же улепетывал из стен школы.
Мы так и не заговорили с ним. Я стала блеклым призраком, наблюдающим за Итаном со стороны. Украдкой ловила улыбки, дарованные не мне. Замечала его флирт с другими девушками, что причиняло нестерпимую боль. Но продолжала повторять себе: «ты это заслужила, пожинай плоды».
Настоящее время
Ты всего лишь пропустил несколько дней, пожала плечами я, словно бы Итан мог меня видеть. Сейчас я уже мало странного замечала в том поступке. Любой подросток, которому больно или же плохо, так же не захотел бы идти туда, где может встретить предмет своих страданий.
На самом деле, произошла забавная ситуация. После нашего разговора я решил уехать на время. Проветриться, так сказать. В итоге, незаконно пересек границу с Мексикой, до этого прилично покатавшись автостопом по штатам. Первые дни веселился, знакомился с девушками. Но затем деньги подошли к концу. Мне негде было остановиться, матери я звонить не хотел, а потом телефон и вовсе сел. Знакомых нет, ничего нет. Итан вздохнул, выливая на меня часть своей жизни, о которой я даже не догадывалась. Пришлось ночевать на вокзале несколько дней. Там я познакомился с компанией ребят. И они решили помочь, приютили. Иногда к ним забредали девчонки. Хорошенькие и не очень. Но каждый из парней предупреждал не соваться к одной из них, мол, ее половина штата отымела.
И ты протянула я, призывая Итана продолжить, потому что на какой-то миг он смолк.
Ну а я решил, почему бы и нет.
Боже, надеюсь, это не назло мне, тихо произнесла я и лишь спустя секунду поняла, что сделала это вслух, а не мысленно. То есть, прости Эм. Я не это имела в виду.
Но Итан проигнорировал меня, когда я, смущаясь, попыталась оправдаться, и спокойно продолжил:
Долго счастье не продлилось. Меня поймали через пару дней на улице. Один из владельцев небольшого магазинчика неподалеку от квартиры моих новоиспеченных знакомых посчитал меня подозрительным и сообщил в органы. А я даже толком объяснить не мог, кто такой и как оказался в Мексике, толком не зная языка. Около месяца я проторчал в местном приюте. Наружу меня не выпускали, и большую часть времени я сидел в отведенной мне комнате с книгой в руках. В итоге, они все-таки позвонили матери, и та выслала деньги. Меня депортировали. Потому-то я и задержался чуток.
Ну и приключение, вздохнула я, искренне удивившись услышанному. Тебе не было тяжело в приюте?
Нет. Я с пользой для себя провел время. Многое обдумал, разложил по полочкам, понял, чего хочу от жизни. И возвращаться стало легче, чем до того, как оказался в Мексике. До этого я думал, что уеду навсегда.
Надо же, у меня таких приключений не было. Похвастаться нечем. Я решила перевести тему.
А чем вообще занималась все эти годы?
Почему он интересуется мной? Зачем этот разговор?
Итан, я все же решилась поинтересоваться о том, что волнует, я знаю, ты просил не спрашивать, но все-таки почему ты написал мне? Наш разговор не совсем укладывается у меня в голове. Это странно спустя такое количество времени снова слышать твой голос и делать вид, будто ничего не случилось. Мы оба изменились, став совершенно другими людьми. Прошли через многое и больше не являемся теми подростками, которые были близки друг другу. Да и расстались мы, мягко сказать, так себе.
Не могу объяснить тебе этот порыв. На удивление, Итан не стал медлить с ответом. Казалось, ему потребуется минимум минута на то, чтобы подобрать слова, но он откликнулся сразу же. Недавно вспоминал детство, в мыслях всплыло твое имя. Я решил поискать тебя в соцсетях через нашего бывшего одноклассника и обнаружил твою страницу на Фрисбуке. Там была ссылка на Интрограм, и я не удержался от того, чтобы полистать твои фото. Ты почти не изменилась все так же красива. На этих словах я покраснела пуще прежнего. В итоге я решил написать тебе, чем попусту разглядывать профиль. Все же мне стало интересно, как ты и чем живешь.
Вот как, задумчиво протянула я. И тебе не противно разговаривать со мной?
А должно быть?
Этот вопрос застал меня врасплох.
Он забыл? Притворяется? Что-то задумал? Или действительно больше не видит в измене ничего плохого?
Мы были детьми, скоропалительно добавил он. Разве можно судить о взрослом человеке по его поступкам в подростковый период? Гормоны шалят, нервишки тоже не в порядке.
Итан говорил правильные вещи, но как-то странно. Словно копался у меня в голове. Я почувствовала себя скорее на приеме у психолога, чем дома, разговаривающей по телефону со своей первой любовью. Странное ощущение. Все слишком нормально.
Так расскажешь, как жила после школы?
Глава 3
Настоящее время
Мы проговорили четыре часа.
Я сидела на постели в полном недоумении, пялясь в шкаф напротив. Все не удавалось собрать мысли воедино, чтобы заставить себя поверить в произошедшее.
Мы не только обсудили прошлое, но и затронули настоящее. Я рассказала о книгах, иллюстрациях, которые Итан тут же настоял ему показать. И он сказал, что я правильно поступила, выбрав любимое дело вместо гнетущего будущего, которое мне все навязывали.
Я потратила три года из четырех, обучаясь на экономиста, после должна была бы потратить еще столько же, чтобы получить юридическое образование. А оно еще и дорогущее, к слову. Хоуп до сих пор учится, хотя уже нашла подработку, дабы обзавестись опытом и заиметь знакомства.
Мы обсудили и самого Итана. Как выяснилось, он все же поступил в университет и сейчас как раз заканчивал его. Его профиль социология, что было для меня еще одной неожиданностью. Впрочем, немного послушав Итана, это стало заметно по тому, как именно он говорит. Все эти его самоанализы, ситуационные вопросы, философствование пошли оттуда. Теперь в его планах был переезд, чтобы устроиться на работу, но он пока не выбрал город. Его больше интересовало, что ему может дать место, а не заработок.
К тому времени, как мы закончили беседу, наступил вечер. А я так ничего и не сделала по работе. Эта мысль так глубоко засела в подкорке, что стала давить на мозг, из-за чего половину того, что говорил мне Итан, я пропускала мимо ушей. В конце концов, я приняла решение попрощаться. Но что-то мне подсказывало, это не последний наш разговор.
Я все-таки засела за книгу. И, на удивление, написала целую главу, что не могло не радовать. Я была все ближе и ближе к ее окончанию. Но работы предстоит еще много.
Я не стала сегодня засиживаться и легла спать пораньше, перед этим написав Хоуп и попросив ее встретиться со мной на днях. Мне срочно требовалось ее мнение насчет происходящего и дельный совет, потому что я не могла самостоятельно решить, что предпринять.
Вообще, я сама всю жизнь была той, кто раздавал эти самые советы. Чаще всего слушала, ничего не говоря ровно до тех пор, пока не попросят. Из-за этого у меня с людьми складывались весьма доверительные, но явно не дружеские отношения. Меня вытаскивала из дома на прогулку, но вместо того, чтобы бродить по улицам, мы садились на какую-нибудь лавку и обсуждали проблемы моего собеседника.
То же самое происходило в гостях. В подростковом возрасте я крепко дружила со своей одноклассницей, Аннет. Красавица школы, первая во всем, спортсменка, активистка, дочь богатых родителей. Она располагала к себе каждого, с кем общалась. Я не стала исключением. Но сблизившись, поняла, что и у нее не идеальная жизнь. Ее мать пила, отец ушел к другой женщине и обзавелся еще одним ребенком. Он продолжал спонсировать школу, благодаря чему Аннет ценили и почитали даже учителя, но отдалился от собственной дочери.