Важнейшей финансовой структурой Ватикана является Мальтийский орден, который призван заниматься сбором и продажей информации самого ликвидного товара во все времена. Сведения продавались всем заинтересованным лицам, способным за них платить. Обычно в своей оферте[6] Ватикан предлагал данные, которые могут содействовать экономическому развитию собственных стран-заказчиков. Грубо говоря, промышленный шпионаж. Кроме того, через собственную глобальную сеть священнослужителей по всему миру Мальтийский орден собирал информацию по специальным заявкам своих клиентов, крупнейшими из которых являлись Центральное разведывательное управление США, Государственный орган внешней разведки Великобритании и Служба внешней разведки Российской Федерации. В отдельных случаях заказчики платили за психологический портрет представителей политических элит государствпротивников. Нередки случаи, когда один и тот же кейс предлагали всем платёжеспособным клиентам.
После распада Советского Союза посланники Ватикана ринулись в новые земли, оплодотворяя чистое сознание голодных и простодушных туземцев. Не обошли вниманием и Казахстан. Между прочим, информацию любого уровня секретности здесь можно недорого купить, что называется «на базаре», поскольку у коррумпированных чиновников она хранится подобно воде в решете.
Веригин хотел понять: чем заинтересовала Алма-Ата одновременно и Невидимых Философов, и рыцарей Мальтийского ордена?.. Очевидно, Глеб Дедалин обладал некой ценной информацией, но не хотел ни с кем делиться
Уже за полночь Иван Дмитриевич прервал (но не закончил) эти размышления и отправился в свою квартиру. Было необходимо выспаться, чтобы плодотворно провести завтрашний обыск.
* * *
Помимо капитана Тулекеева, Веригина и двух оперативников, для проведения обыска были приглашены участковый и понятые.
Четырёхкомнатная квартира Дедалина располагалась на верхнем этаже дома 106 по улице Наурызбай батыра. Добротное здание было построено в 1948 году пленными японцами. У полиции не было ключей от квартиры, а без этого войти было непросто: в массивную дубовую дверь врезан хитроумный английский замок. Пришлось воспользоваться услугами вора-рецидивиста, доставленного на время из СИЗО по проспекту Сейфуллина. Наблюдая, с каким энтузиазмом «специалист» принялся за дело, Веригин подумал, что тот уже имел дело с этим замком.
(Позже его подозрение подтвердилось. Приглашённый домушник однажды уже открывал эту дверь.)
Внутреннее убранство квартиры удивило Веригина. Персидские ковры ручной работы, дорогая массивная мебель красного дерева с инкрустацией, хрустальные люстры, столовое серебро, посуда китайского фарфора И даже намертво прикрученное к стене венецианское зеркало в позолоченной раме в полный рост. Такая обстановка выглядела нелепо в доме послевоенной постройки. Было понятно, что вся эта роскошь когда-то находилась в другом, более респектабельном месте, и попала сюда по недоразумению.
В отдельной комнате, превращённой в библиотеку, находилось огромное количество книг от пола до потолка, в том числе старинных и даже антикварных. В основном научные издания на арабском, немецком и французском языках по математике, астрономии и исследованиям Египта. Отдельный шкаф был отдан под художественную литературу российских писателей. Гуляя взглядом по корешкам книг, Веригин не переставая чувствовал, что подбор авторов не случаен. Всех их объединяет нечто большее, чем литература, и он пытался понять что именно.
Внимание Ивана Дмитриевича привлекла фотография в рамке, висевшая на стене кабинета. На ней были изображены трое молодых людей: женщина и двое мужчин на фоне православного храма. На обороте надпись, сделанная каллиграфическим почерком русского интеллигента: «Майя и Евгений Дедалины вместе с начинающим писателем Ванечкой Ефремовым. Алма-Атинская область, Аксайское ущелье. 1942 год».
В «Ванечке» Веригин легко узнал автора знаменитых романов «Таис Афинская», «Лезвие бритвы», «Час быка» и других. В Советском Союзе не было человека, который не читал хотя бы одно из его произведений.
Иван Дмитриевич внимательно рассмотрел храм, на фоне которого сделан снимок. Он знал это место под Алма-Атой: это Свято Серафимо-Феогностовская Аксайская пу́стынь[7]. Он несколько раз бывал там и был знаком с нынешним настоятелем монастыря, иеромонахом отцом Серафимом.
Впервые сломленный судьбой член КПСС Иван Веригин приехал в пустынь, чтобы просить монахов помолиться за упокой души погибших мамы, отца, жены с сыном и тестя с тёщей. Второй раз приезжал поблагодарить Господа за своё исцеление от алкоголизма. Потом неоднократно приезжал на Рождество и Пасху. Дважды обстоятельно беседовал с отцом Серафимом. Но всё это было от случая к случаю, не регулярно. Наверное, он ещё не созрел, чтобы стать стопроцентным христианином
Увлёкшись воспоминаниями, Веригин не сразу заметил, как наблюдавший за ним Тулекеев протянул оборотной стороной ещё одну фотографию, взятую с письменного стола. Иван Дмитриевич прочёл: «Известный советский учёный, лауреат Сталинской премии, писатель Иван Антонович Ефремов за рабочим столом. Москва, 1971 год».
Веригин повернул фотографию лицевой стороной. Иван Антонович сидел за рабочим столом. На столе стояла металлическая статуэтка: рыцарь в латах. Рядом в стакане роскошная роза, а за спиной Ефремова был виден крест, образованный стенками книжных полок. Веригина осенила догадка. Он схватил Валеру Тулекеева за плечи и радостно закричал:
Роза и Крест! Вот что объединяло этих людей. Это значительно больше, чем литературное творчество. Это мировоззрение. Это суть и смысл их жизни!.. Ты понимаешь меня?! Все они члены тайного общества или мечтающие ими стать.
От нахлынувших мыслей мозг Веригина буквально закипал, как бульон в кастрюле на раскалённой плите, рискуя разорвать черепную коробку. Не в силах успокоиться, он указал на самодельный небольшой плакат над входом в библиотеку. На плакате чёрной акриловой краской было написано: Igne Natura Renovatur Integra.
Эта фраза переводится так: «Огнём природа обновляется вся», тихо, почти шёпотом сказал Иван Дмитриевич. Таков девиз рыцарей великого Ордена Креста и Розы. Обычно его изображают буквами INRI. Эти же четыре буквы начертаны над распятием Христа. INRI это аббревиатура слов: Iesus Nazarenus Rex Iudaeorum, что в переводе означает: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский».
Иван Дмитриевич, смотрите! капитан Тулекеев протянул Веригину снятую со стены очередную фотографию в резной деревянной рамке.
На портрете трое молодых людей, сидящих за столиком в ресторане, на фоне вывески: Zur Letzten Instanz.
Вот это да-а-а протянул Веригин.
Вы их знаете?
Иван Дмитриевич вслух прочёл надпись на обороте: «Георгий Гурджиев, Роберто ди Бартини, Аркадий Дедалин. Берлин, 1921 год».
Однажды, будучи по турпутёвке в Германии, мы с твоими родителями обедали в этом ресторане, произнёс Веригин, обращаясь к Валерию. Zur Letzten Instanz в переводе с немецкого означает «В последний раз». Это маленький семейный ресторанчик в тихом районе Берлина. Как сказал наш гид, самый старый ресторан Германии. Согласно бытующей среди берлинцев легенде, однажды в 1900 году сюда пришли два фермера: они перенесли свой долгий спор из соседнего здания суда в эту таверну. Посидели, съели по порции свиной рульки с квашеной капустой и жареными колбасками и с помощью хорошей выпивки наконец уладили свои разногласия «в последний раз». С тех пор в этом ресторане все дела легко улаживаются. Видимо, не случайно эти люди встретились здесь в последний раз.