Мужчина стоял в коридоре и озирался по сторонам.
А где Александра?
Александра это я.
Свешникова Александра Васильевна?
Да, это все же я.
Мне казалось, что я слышал ее голос, может, я ошибался?
Мужчина терял свой жизнерадостный вид. Он уронил на пол роскошный букет, порылся в сумке и достал пачку фотографий.
Скажите, пожалуйста, Вам не знакома женщина на этих снимках?
Да Вы проходите в комнату, что стоять у двери.
Лучше в кухню. Мне бы стакан воды.
Как хотите.
Мы зашли с ним в кухню. Я включила свет, и тут радостно увидела пепельницу с окурками Как хорошо, что я не успела ее помыть! Никогда теперь не буду ее мыть! Мне стало легче и спокойнее на душе. Я налила в стакан воды и подала его Борису. А пепельницу я, как бы невзначай, поставила на видное место. Хотя ее резкий противный запах просто ударял в нос, но, может, у Бориса насморк. Борис устало опустился на табуретку. Наконец, я смогла рассмотреть своего нежданного гостя. По виду ему было лет тридцать пять-сорок. Небольшого роста, скорее толстенький, чем стройный. Короткая стрижка подчеркивает ширину круглого лица, глаза карие, живые. Одежда приличная, но с легким налетом провинциальности. Я взглянула на его руки с широкими короткими пальцами. На среднем пальце левой руки красовалась массивная золотая печатка. Все ясно. Не хватает малинового пиджака и толстых золотых цепей на короткой шее. Я взяла в руки фотографии и чуть не упала с табуретки. Лучезарно улыбаясь, в очень открытом купальнике на фоне моря, вся в капельках воды, на меня смотрела моя сестра Василиса.
Так, все понятно. Эта дрянь развлекалась с богатеньким мужиком на море, в то время как умирала мама. Понятно, почему у нее не нашлось времени приехать проститься с матерью: она крутила очередной роман. Василиса назвалась моим именем, наверное, выдавала ему правдоподобные эпизоды моей жизни. А этот павиан потерял голову. Я знаю, Василиса способна вскружить голову абсолютно любому мужику, если ей того захочется. Нет ни одного представителя сильного пола, кто бы смог устоять перед ее чарами. Специально медленно я перелистывала фотографии.
Борис смотрел на меня с надеждой, его короткие бровки поднялись в немом вопросе. Фотографии были классные, и хорошо отражали, как чудесно моя сестра отдохнула от тягот семейной жизни. Я решила еще немного помучить Бориса.
А что это за женщина?
Аля, то есть, она, работает в библиотеке, научным сотрудником.
Я чуть не поперхнулась. Да, похоже, что Борис никогда не посещает библиотек. Иначе бы он никогда не заподозрил в этой грудастой блондинке, выпячивающей свои прелести при каждом удобном случае, работника библиотечного фронта. Конечно, и у нас работают очень красивые женщины, есть изумительные красавицы. Но как можно заподозрить в этой крале научного работника? Ведь у нее на лице не отражается ни единой мысли, кроме секса. Борис ослабил узел галстука и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Я решила, что с него хватит, и ответила:
Это моя младшая сестра, Василиса.
А почему она назвалась Вашим именем?
Я одна, не замужем, и у меня никого нет. Поэтому никому нет дела до моих любовных романов. А она замужем.
Замужем?
Да. То есть, нет, она позвонила, что разводится с мужем.
А как можно ее увидеть?
Она собирается в скором времени почтить своим присутствием родные пенаты. Когда? Это загадка. Но что посетит, я не сомневаюсь, ей больше деваться некуда. К тому же теперь нет больной матери, за которой требуется постоянный уход.
А Вы, Александра Васильевна, не любите свою младшую сестру.
Может быть. Это наше семейное дело.
Борис встал и пошел в коридор.
А у Вас с сестрой голоса похожи. Но я, пожалуй, пойду. Можно, оставлю у Вас продукты?
Зачем они мне?
Съедите или приготовите что-нибудь. Не везти же мне их сейчас во Владимир.
Так Вы из Владимира?
Да, был здесь по делам, решил навестить знакомую. Скажу прямо: запала она мне в душу.
Борис занес сумку и цветы в кухню. Он протянул розы мне, а сам стал выкладывать на стол продукты. У меня, как говорит Антонина, глаз выпал. Деликатесы сыпались, как из рога изобилия. Борис освободил сумку и пошел к двери. Сейчас он уйдет, и я снова останусь одна. И никому нет дела до того, что мне страшно.
Борис, подождите, куда Вы пойдете? Уже ночь. Может быть, Вы останетесь, переночуете, а завтра утром спокойно уедете в свой Владимир. Как я понимаю, Вы собирались ночевать здесь?
А я не стесню Вас, Александра Васильевна?
Да что Вы! У меня двухкомнатная квартира, я постелю Вам в отдельной комнате на диване. Возможно, Вы мой будущий родственник. И, пожалуй, можно без отчества.
Хорошо, Александра, с Вашего позволенья я останусь у Вас до утра. Я уеду рано, сильно Вас не побеспокою.
А сейчас давайте поужинаем, а то я еще не ела.
Я принесла из маминой комнаты хрустальные салатницы. Мама обожала хрусталь. Еще в те времена, когда было трудно купить красивый хрусталь, мама всеми правдами и неправдами его доставала. Позже я всегда дарила ей красивую посуду, чтобы доставить маме удовольствие. Красивый хрусталь требовал красивой скатерти.
Зачем Вы так беспокоитесь? Поели бы из контейнеров.
Из контейнеров? Ни за что! Стелите скатерть.
Мы вдвоем с Борисом накрыли стол. Кухня преобразилась. Роскошный букет роз поставили в большую хрустальную вазу. Борис повеселел. Он с удовольствием мне помогал. Я удивилась, как ловко он нарезал колбасу и овощи. Оглядев нарядный стол, я пошла в комнату и переоделась в шелковое платье. Платьице не относилось к разряду нарядных, но было приличнее, чем домашний халат, в котором я была.
Разрешите? из недр заметно опустевшей сумки Борис достал бутылку с яркой наклейкой.
Я не пью, разве что совсем чуть-чуть, попробовать.
Борис разлил темную жидкость в бокалы. Я не ожидала, что жидкость окажется такой крепкой, и поперхнулась от неожиданности. Борис засуетился вокруг меня, чем смутил меня еще больше.
Расскажите о себе, выдавила я из себя, чтобы замять возникшую неловкость.
А что рассказывать? Я скажу, и Вы начнете смеяться. Я окончил кулинарный техникум.
Ну и что? А я окончила библиотечный институт. Где надо смяться?
Все обычно смеются, когда я говорю о техникуме.
Из-за Геннадия Хазанова? Но он, между прочим, знаменитым человеком стал. И чем кулинарный техникум хуже машиностроительного?
А Вы, значит, учились в библиотечном институте?
Да, мама так захотела. Я не стала с ней спорить, хотя мне в детстве хотелось быть врачом. Как Вы уже знаете, работаю в библиотеке. Заработок, конечно, небольшой, но работа не пыльная, спокойная. Нам с мамой на жизнь хватало, правда, без особых изысков. А Вы где работаете?
Я пеку хлеб.
Как интересно.
Знаменитый в нашем городе хлеб «Вересовский» на моем хлебокомбинате выпекают. И еще у меня сеть кондитерских «Эвелина», одна даже в Москве есть. Фамилия у меня Вересов.
А Эвелина имя Вашей жены?
Я с ней давно развелся.
Борис снова наполнил мой бокал. Приятное тепло разливалось по телу. Мой взгляд упал на пепельницу. «Господи! Мало мне дневного маньяка, впустила в квартиру еще одного!»
Скажите, а можно посмотреть Ваш паспорт?
Конечно.
Борис протянул мне документ. Я внимательно изучала каждую букву.
Настоящий, прокомментировал Борис.
Борис Вениаминович Вересов. А имя Вашей бывшей жены Валентина, а не Эвелина.
Эвелина была первой, а Валентина последней.
«Они с Васькой два сапога пара. У него тоже много жен было».
Красивое имя Эвелина, необычное. Она иностранка была?
Вовсе нет. Русская и даже рабоче-крестьянского происхождения: мать дворник, а отец слесарь-сантехник. Непонятно, где ее родители откопали такое редкое имя для своего чада.
А Вы из дворян?
Представьте себе, да. Мои предки все поголовно служили в армии за царя и Отечество, а один из них воевал вместе с Суворовым, был другом знаменитого генералиссимуса. Прадед был репрессирован в тридцатые годы. Из всей большой семьи Вересовых остались мой отец и я.