После недолгой прогулки, подойдя к забору собственного дома, я завидел стоявшую под раскидистым клёном домработницу соседа и главный мой страх улетучился. Если бы она так негодовала, как я себе успел вообразить, она бы сейчас не стояла тут с опущенными плечами, держа в руке кусок вишнёвого пирога. Значит, она всё-таки сменила гнев на милость и готова продолжать со мной общение.
Геннадий, сказала она виновато, вы простите меня за утро. Я повела себя по-хамски, начав убирать со стола и даже не удостоив вас взглядом и словом, когда вы уходили. Я знаю, так не поступают со званными гостями. Надеюсь, вы не станете на меня сильно сердиться, ведь моему скверному поведению есть вполне логическое объяснение. Вы поставили в неловкое положение Ксению, мою любимую девочку. А за неё, знаете ли, я порву любого.
Зина, вам не за что передо мной извиняться, я улыбнулся. Но раз уж вы чувствуете за собой вину, я знаю, как вы можете её загладить.
Как?
Продолжить вчерашний рассказ.
Ах, конечно. Это само собой. Я принесла вам кусок пирога. Я конечно, ни на что не настаиваю, но я была бы не против выпить с вами чашечку чаю.
Без раздумий я пропустил женщину в дом. Едва я взялся за ручку чайника, как она выхватила его у меня и попросила доверить ей заварку чая, ибо она мастер в этом «непростом» деле. Я только усмехнулся и опустился на стул. Когда чай был готов, она села за стол напротив меня и наконец положила конец моим томительным ожиданиям, продолжив своё повествование.
Как я вам говорила ранее, Ксения была очень смышлёным ребёнком. За все школьные годы она ни разу не посетила репетитора и никогда не попросила помощи в выполнении домашнего задания у кого-то из домочадцев. Но однажды, убирая в её комнате, я заметила, что она уже больше получаса сидит над одной задачей и никак не может её решить. Она нервно сопела, тёрла виски, изводила листы бумаги бесполезными записями, а потом комкала их и швыряла в мусорное ведро рядом со столом, за которым сидела. Я подумала, что, возможно, смогу ей помочь и, бросив влажную тряпку на подоконник, наклонилась к ней и спросила:
Может, я смогу решить эту задачу?
Девочка судорожно вздохнула и, покачав головой, попросила меня сесть рядом с ней. Я повиновалась. Взглянув Ксении в лицо, я немного испугалась, ибо оно, как мне показалось, претерпело значительные изменения. Больше я не находила тех весёлых детских глаз, которым так умилялась и которые так любила, не видела я и приподнятых уголков губ. Передо мной была словно не Ксения, а чужая девушка, к которой мне предстояло привыкнуть. Я списала сию перемену на взросление и успокоилась. Но когда девочка заговорила, мною вновь овладела тревога.
Зина, сегодня кое-что произошло, сказала она, сильно волнуясь. Это волнение передалось мне и, вспоминая сейчас те минуты, мне становится смешно и грустно одновременно. Мы сидели рядом, смотрели друг на друга с едва не мокрыми от слёз глазами, с красными щеками, слушая каждый своё частое сердцебиение. Со мной никогда такого не было. Когда я пришла из школы, хотела рассказать обо всём маме, но не осмелилась. Она спросила, что нового в школе, и язык мой окаменел. Мне казалось немыслимым говорить с ней на эту тему.
Но что? Что произошло? в нетерпении спрашивала я.
По лицу Ксении проскользнула едва заметная улыбка и она отвела взгляд в сторону. Она вспоминала о чём-то, что вызывало в ней бурю эмоций, и очевидно, положительных.
Третьим уроком у нас была физкультура, начала она. в одной стороне зала, как всегда, занимался наш класс, а в другой одиннадцатый класс. Наш учитель предложил нам сыграть в баскетбол со старшеклассниками. Вернее, заставил, ибо мы не против были продолжать кувыркаться на мате. Учитель сделал две команды. В каждую поставил по шесть представителей от класса три мальчика и три девочки. Я очень не хотела играть, ибо ты знаешь, как не люблю подвижные игры. Но делать было нечего, прозвучал свисток, и мы начали игру. Правда, заинтересованы в победе были только мальчики обеих команд. Девочки же просто бегали туда-сюда в надежде, что мяч сам прыгнет им в руки чудесным образом. И вдруг меня кто-то так сильно толкнул, что я упала. Я не успела одуматься, как толкнувший мальчик уже держал меня за руку.
Извини, я случайно, сказал он и помог подняться. Оказавшись с ним лицом к лицу, я впала в ступор. Внутренний голос говорил мне: «Ты не отпустишь его руку, пока не вспомнишь, насколько хорошими приятелями были когда-то». Это очень странно. Здравым умом я понимала, что никогда даже парой слов с ним не обменивалась, но чувство было такое, словно где-то в прошлой жизни мы были чуть ли не одним целым. Я смотрела на этого мальчика с большим любопытством, а он, к слову, делал то же самое. Мы стояли как ненормальные и разглядывали друг друга. Потом он улыбнулся. Смутившись, я отвернулась и побежала играть дальше. До конца урока я больше не осмеливалась снова посмотреть на него. Но было заметно, что он не сводит с меня глаз.
Ах, моя дорогая! воскликнула я и схватила девочку за плечи. Скорее всего, он влюбился в тебя.
Ты думаешь? улыбнулась Ксения.
Точно утверждать не могу, но обычно мальчики так себя и ведут, когда им кто-то нравится. Смотрят на предмет своего обожания, улыбаются Ну, а ты? Тебе он тоже нравится?
Девочка задумалась.
Честно говоря, не знаю. Я не нашла его слишком привлекательным. Но понимаешь, есть какая-то невидимая сила, которой меня к нему тянет. И я до сих пор не могу понять, с чего вдруг решила, что хорошо его знаю.
Ну, вы ведь учитесь в одной школе. Постоянно пересекаетесь. Не исключено, что когда-то вам даже поговорить довелось. Например, на утреннике в начальной школе. Просто ты не помнишь.
Да, вздохнула Ксения, скорее всего, так оно и есть. Я забыла тебе ещё кое-что рассказать. В конце урока, когда учитель выставлял оценки в журнал, он назвал фамилию этого мальчика, Садовский. Помнишь, папа как-то обмолвился, что у его приятеля-конюха фамилия Садовский? А ещё, что у этого приятеля есть сын семнадцати лет?
Да, помню, ответила я. Здорово будет, если дети двух закадычных друзей тоже подружатся. А представь, как вы осчастливите отцов, если однажды решите пожениться?
Ксения закрыла лицо руками и заскулила забавы ради.
Зина, ты меня убьёшь, если скажешь ещё хоть одно слово. Я даже смотреть в его сторону боюсь, не то что замуж за него выходить.
Не бери в голову, махнула я рукой, древняя старушка предаётся мечтам.
Ксения попросила меня удалиться, ибо её несчастная задача всё ещё ждала своего решения. Прежде чем выйти за дверь, я краем глаза посмотрела на любимицу и обнаружила, что теперь она решает задачу с проворностью закоренелого математика. В тот день я была на седьмом небе от счастья, как будто меня саму угораздило влюбиться.
Наша с Ксенией маленькая тайна быстро открылась. Это случилась поздним вечером, вслед за ужином, когда Андрей Иванович поднялся в свою спальню, а женщины остались на кухне. Я принялась перемывать посуду, и Ксения изъявила желание мне помочь. Я долго противилась, объясняя это тем, что хочу получать своё жалование честным путём. А девочка, смеясь, всё равно отнимала у меня грязные тарелки. И мне ничего не оставалось делать, кроме как пойти ей на уступку. За всей этой картиной с заметным пренебрежением наблюдала Ольга Николаевна. Когда наша с девочкой работа во всю кипела, женщина подошла к дочери и сказала со полной серьёзностью:
Иногда у меня возникает ощущение, что тебя воспитывали не интеллигентные люди, а немытые крестьяне. Зачем ты помогаешь прислуге? У неё есть руки и она не нуждается в милосердии.
Мама, как тебе не стыдно! вспыхнула Ксения. Когда ты прекратишь называть Зину прислугой? Для нас с отцом она давно старая добрая подруга и только для тебя прислуга!