На выходе из рубки ему пришлось посторониться, чтобы пропустить капитана Макуира, молча ступившего на порог.
Будьте добры, закройте дверь, Джакс, крикнул из рубки капитан.
Джакс повернулся, закрыл дверь и насмешливо пробормотал:
Видно, боится простудиться.
Его вахта начиналась позже, однако он жаждал общения с себе подобными и благодушно заговорил со вторым помощником:
Все не так уж плохо, как считаете?
Второй помощник шагал взад и вперед по мостику; ему приходилось то быстро семенить вниз, то с трудом карабкаться в гору. Услышав Джакса, он остановился и устремил взор вперед.
Ничего себе волна! сказал Джакс, покачнувшись и касаясь рукой палубы.
На этот раз второй помощник издал какой-то недружелюбный звук.
Это был немолодой плюгавый человечек со скверными зубами и без малейших признаков растительности на физиономии. Его спешно наняли в Шанхае, в том рейсе, когда прежний второй помощник задержал судно в порту на три часа, ухитрившись (капитан Макуир так и не понял, как это у него вышло) упасть за борт и угодить на пустой угольный лихтер, стоявший у борта. Беднягу пришлось отправить на берег в больницу с сотрясением мозга и какими-то переломами.
Джакса его недружелюбие ничуть не смутило.
Китайцам, должно быть, весело там, внизу, сказал он. Им еще повезло, что «Нань-Шань» самое устойчивое судно из всех, на каких мне приходилось плавать. Ого! Ничего себе!
То ли еще будет, буркнул второй помощник.
Из-за острого носа с красным кончиком и тонких поджатых губ он всегда имел такой вид, словно внутри кипит от злости, а его лаконичность граничила с откровенной грубостью. Все свободное от вахт время он сидел у себя в каюте. Едва прикрыв дверь, он затихал, словно моментально погружался в сон. Однако матрос, который приходил будить его на вахту, неизменно заставал помощника в одной и той же позе: лежал на спине, голова покоилась на несвежей подушке, а глаза раздраженно сверкали. Писем он никогда не писал и, казалось, ни от кого не ждал новостей. Однажды как-то он упомянул о Вест-Хартлпуле, да и то с крайним возмущением по поводу грабительских цен в каком-то пансионе.
Подобных людей можно найти, если понадобится, в любом порту мира. Они чаще всего неплохо знают свое дело, обычно нуждаются, порочных наклонностей не проявляют и неизменно носят клеймо неудачника. На борт такие попадают случайно, судно их не интересует, они живут в своем замкнутом мирке, ни с кем не заводя дружбы, а от места отказываются в самый неподходящий момент. Уходят, ни с кем не попрощавшись, в каком-то захолустном порту, где другие просто побоялись бы остаться, прихватив свой облезлый морской сундучок, тщательно перетянутый веревкой, словно там спрятаны бог весть какие сокровища, уходят с таким видом, будто хотят расстаться навсегда.
То ли еще будет, повторил он, раскачиваясь, чтобы удержать равновесие, и упорно избегая взгляда Джакса.
Вы хотите сказать, что мы хлебнем горя? с мальчишеским любопытством спросил Джакс.
Сказать? Я ничего не собираюсь говорить. Вы меня на слове не поймаете, рявкнул второй помощник с таким гордым и подозрительным видом, точно Джакс хотел устроить ему ловушку. Ну нет! Ни у кого из вас не получится сделать из меня дурака, проворчал он себе под нос.
Джакс тут же пришел к заключению, что второй помощник подлая скотина, и мысленно пожалел, что бедняга Джек Аллен свалился на углевоз. Далекая чернота впереди судна казалась какой-то ночью из иного мира беззвездной, находящейся за пределами Вселенной. В ее зловещее безмолвие можно было заглянуть через узкую трещину в сияющем куполе, окружающем Землю.
Что бы нас ни ждало, мы несемся прямо ему навстречу, сказал Джакс.
Это сказали вы, отозвался второй помощник, по-прежнему стоя к нему спиной. Заметьте, вы, а не я.
Идите к черту! не выдержал Джакс.
Его собеседник торжествующе хохотнул и повторил:
Вы, а не я.
Ну и что?
Мне доводилось знавать вполне достойных людей, которым доставалось от капитанов и не за такие слова, возбужденно заявил второй помощник. Э-э нет, меня вы не подловите!
А почему вы так боитесь себя выдать? спросил Джакс, раздраженный нелепым поведением штурмана. Я вот не боюсь говорить то, что думаю.
Мне-то? Невелика храбрость. Я никто и хорошо это знаю.
Судно вновь стало раскачиваться на волнах, с каждой секундой все сильнее, и Джакс слишком увлекся сохранением равновесия, чтобы ответить. Как только бешеная качка немного утихла, он проговорил:
Пожалуй, это уже чересчур. Будет что-то или нет, а все-таки следует повернуть судно против волны. Старик собирался прилечь. Как хотите, а я с ним поговорю.
Открыв дверь штурманской рубки, Джакс увидел, что капитан читает книгу. Капитан Макуир не лежал, а стоял, ухватившись за книжную полку и держа в другой руке раскрытый толстый том. Лампа вертелась в медных кольцах карданного подвеса, неплотно стоявшие книги ездили туда-сюда по полке, длинный барометр ходил ходуном, стол каждую секунду давал крен. Среди этого хаоса стоял, держась за полку, капитан Макуир.
В чем дело? спросил он, оторвавшись от книги.
Волнение усиливается, сэр.
Я тоже заметил, пробормотал капитан. Что-нибудь неладно?
Джакс, сбитый с толку его строгим взглядом, неловко улыбнулся.
Качается, как старая калоша, смущенно сказал он.
Да! Качает прилично. Что вы хотели?
Джакс окончательно растерялся.
Эээ Я подумал о пассажирах, проблеял он, хватаясь за соломинку.
О пассажирах? хмуро удивился капитан. О каких пассажирах?
Ну, о китайцах, сэр, пояснил Джакс, начиная жалеть, что затеял этот разговор.
О китайцах! Так почему не сказать прямо? Я не понял, о чем вы толкуете. Никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь называл кули пассажирами. Пассажиры! Что на вас нашло?
Капитан Макуир заложил книгу указательным пальцем, закрыл и, в недоумении посмотрев на помощника, осведомился:
А почему вы думаете о китайцах, Джакс?
Джакс понял, что отступать некуда, и выпалил:
Палубу заливает, сэр. Я подумал, может быть, следует повернуть судно на время. Пока это волнение немножко не успокоится. Ненадолго. Отвернуть немного к востоку. Я сроду не видывал такой качки.
Он едва устоял в дверном проеме, а капитан Макуир, чувствуя, что не удержаться, поспешил выпустить полку и тяжело рухнул на диван.
Повернуть на восток? переспросил он, пытаясь сесть. Это больше чем на четыре румба от курса.
Да, сэр. Пятьдесят градусов Повернуть судно, чтобы
Капитан ухитрился сесть. Книгу он не уронил и заложенного места не потерял.
На восток? удивленно повторил он. На во Куда, по-вашему, мы направляемся? Вы хотите повернуть мощный пароход на четыре румба от курса, чтобы не причинить неудобств китайцам? Ну, знаете ли, мне приходилось слышать о всяких безумствах, что творятся на свете, но такого Не знай я вас, Джакс, подумал бы, что вы напились. Повернуть на четыре румба А потом что? Повернуть на четыре румба обратно, чтобы встать на курс Как вам могло взбрести в голову, что я стану вести пароход так, словно это парусник?
Нам повезло, что мы не на паруснике, с мрачной готовностью вставил Джакс. За сегодняшний вечер мы потеряли бы все мачты до единой.
Да! А нам оставалось бы только стоять и смотреть, как их уносит, немного оживившись, согласился капитан Макуир. Сейчас мертвый штиль, да?
Да, сэр. И все-таки я не сомневаюсь: надвигается что-то необычное.
Возможно. И вы, наверное, вообразили, что я постараюсь убраться с дороги, сказал капитан Макуир.
Он говорил это с простодушным, искренним видом, тяжелым взглядом уставившись в пол, а потому не заметил ни смущения Джакса, ни смеси досады и уважительного удивления на его лице.
Видите эту книгу? задумчиво продолжал капитан Макуир, хлопнув себя по ноге закрытым томом. Я как раз читал главу о штормах.