Не видел, нет у нас таких.
Ты с кем разговариваешь? спрашивает моя спутница.
А ты разве не слышишь, говорю, птаха уже в который раз спрашивает:
Ты, Витю видел?
Правда! говорит Настя и повторяет вслед за птицей:
Ты, Витю видел?
Нет, отвечаю теперь им обеим, не видел. И невольно смеюсь.
Настя стоит серьёзная. Смотрит на меня в упор и говорит:
А вдруг у неё сыночек Витя и они потеряли друг друга? Что теперь нам делать? Как помочь?
Когда подошли к затравевшему озеру, подала голос золотистая иволга. Печальный и нежный зов её, как дуновение, прошёл по тальнику и затих. Словно замолчала робкая флейта, пропав в дупле огромной старинной ветлы.
Не знающий грусти бодрый дятел тут же заполнил наступившую паузу гулкими ударами клюва по сухому дереву.
И грусть прошла.
Деловитый дятел, не жалея себя, словно барабанщик, готов был построить под свою дробную музыку весь птичий окрестный мир.
Чикалки-чирикалки
Мой отец молоковоз, говорит важно Настя.
Они сидят с Алёшей на кухне и бабушка Вера, пока не готов завтрак, угощает их молозивом молоком от недавно отелившейся коровы. Бабушка его томит в печке и ставит на стол в большой плоской чашке.
Добавь «чик», подсказывает бабушка.
Бабуль, мне непонятно!
Бабушка Вера поясняет:
Молоковоз это машина, которая перевозит молоко. Если добавить к этому слову «чик» получится «молоковозчик», почти как у Алёшки дедушка: «лётчик».
Тогда самолёт, на котором летал мой дедушка, будет называться просто «лёт», да? спрашивает внук. Если без «чик», он же летает не сам, а дедушка рулит.
Бабушка Вера молчит. Она не знает, что сказать. Чуть помолчав, произносит:
Ну, вас, чикалки-чирикалки вы мои. Голову сломаешь с вами.
Бабушка, спрашивает Настя, а почему у нашего дедушки Сергея такое большое тулбище. Он поэтому на самолёте не летал, а на машине ездил? Не умещается в самолётной кабинке?
Не тулбище, а туловище, смеясь, поправляет бабушка, чудишь ты нарочно, что ли?
Алёшка тоже недоумевает:
Мой дед летал на самолётах и здоровый, не хромает. А дед Сергей работал шофёром, у него спина болит и он два раза попадал в аварию. Он мне говорил. Значит шофёром работать опаснее, чем лётчиком? Машинам на земле тесно. Чтобы не сталкиваться, надо летать?
Вот будет под клёнами ваш урок, там и спроси, отвечает бабушка Вера.
Козочка Мариша и поролон
У бабушки Веры две козы. Одна большая и одна маленькая такая, а похожа на взрослую.
Бабушка Вера говорит, что коза Мариша хотя и маленькая, но старше своей сестры Ариши. А не выросла она оттого, что, когда была совсем молоденькой и глупой, съёла кусок поролона. Часть удалось у неё изо рта вынуть, а небольшой кусок она всё же проглотила. После этого козочка чуть не померла, но всё же её выходили. А рост прекратился.
Отпоили козьим молоком очень оно оказалось полезным, сказала бабушка Вера и как-то особенно посмотрела на Алёшку.
Алёшка как услышал, что она сказала, сразу заволновался. Это все заметили, потому что он стал ходить около бабушки Веры и что-то думать так сильно, что лицо изменилось.
Что с тобой случилось? спросила бабушка Вера и в её глазах засверкали искорки.
Я вчера нечаянно жвачку проглотил, с досадой проговорил Алёша.
Жвачка не из поролона, сказала Настя, вырастишь, ты же не козлик. Она с надеждой посмотрела на бабушку.
Алёшка стоял молча. Лицо его покраснело.
Не беспокойся, вот сейчас принесу стакан козьего молока, выпьешь и ничего не будет, обнадёжила бабушка Вера.
Когда Алёшка выпил козье молоко, бабушка Вера и Сергей Иванович тихо друг другу незаметно улыбнулись: до этого Алёшка наотрез отказывался пить козье молоко. Все пили, а он не хотел: говорил, что оно чем-то пахнет непривычным.
«Сплю в оркестре»
Короткие июньские ночи украшены своими певцами. Самым первым недалеко от дома в леске, где-то во втором часу ночи, просыпается соловей. Он, видимо, раньше всех чувствует зарождение утренней зари. Ночь-то в июне не больше воробьиного носа.
Часто в это же время вслед за соловьём подают голоса и жаворонки.
В четвёртом часу начинает греметь вёдрами во дворе бабушка Вера, готовясь доить корову и выгонять её в стадо.
К этому времени уже целый хор голосов: иволга, овсянка, зяблики и все остальные, кто только может подать голос, встречают песней новый летний день.
Я рассказал Алёшке о ночных певцах.
С первого дня ему определили спать в деревянных сенях, в отличие от Насти, которая спит в доме в спальне за лёгонькой занавеской с красивыми полевыми цветочками.
Стены у сеней сделаны из широченных деревянных плах, но они не очень толстые. Потолка у сеней нет сразу тесовая крыша, поэтому всё, что творится во дворе, все звуки легко долетают в сени.
Но, оказывается, он многого не слышит. Устав за день от множества дел и впечатлений, сразу засыпает.
И даже петуха не слышит.
А сегодня заявил:
Я сплю в оркестре!
Как это? спрашиваю.
Ну, когда засыпаю, то курочки кому-то жалуются в сарае:
Ко-ко-ко
Потом корова пыхтит.
Свинья хрюкнет, а поросята всё повторяют за ней.
Кот любит под крышей лазить. Он обязательно мяукнет, когда я уже почти уснул.
А потом, во сне, что ли, Цыган гавкнет и замолчит: сам не знает, для чего. Цепью дёрнет, как будто проверяет её цела или нет?
А ещё воробей утром: чик-чирик! Как на скрипке. Воробей самый маленький, а как бы самый главный прямо под ухом зачирикает и уж никого не слышно. Воробей солист?
Корова Жданка
Корова Жданка блудливая так говорит и Вера Михайловна, и пастух Иларион.
Со Жданкой часто что-нибудь случается. Прошлым летом она сломала себе правый рог. Засунула зачем-то голову в травокоску, которая стояла в дальнем углу двора. Железо оказалось крепче рога.
Жданка почти никогда не приходит домой из стада сама. Её надо обязательно искать и пригонять кому-нибудь домой. Когда её обнаруживают за чьим-либо сараем или банькой, она торопится скрыться в высокой траве или кустах. И её не сразу выгонишь оттуда. Её никогда не дождёшься поэтому, наверное, и назвали животину Жданкой.
Зачем её каждый вечер искать? возмущается Алёшка, мы уже знаем все её места, где она скрывается. Давайте капканы поставим и она сама попадётся!?
В ответ на такое Алёшкино предложение бабушка Вера только укоризненно покачала головой. И непонятно: досадует она на свою шкодливую корову или на предложение внука.
И пастух недоволен коровой:
Куда она туда и всё стадо. Она всех заманивает за собой. Вожак!
Бабушка Вера слушает его и соглашается, что корова с характером. Она вздыхает, но куда деваться корову бабушка любит.
Больше Жданки в стаде ни одна корова так много молока не даёт, хотя все о двух рогах вот и приходится Чураевым терпеть её проказы.
У коровы Жданки и сынок её пёстрый телёнок Ветерок тоже проказник. Вчера он изжевал висевшую на верёвке синюю Алёшкину майку и она теперь совсем стала негодной.
Яблоко от яблони недалеко падает, сказала бабушка Вера, какова мать таков и сыночек.
Сыночек и правда весь в яблоках, согласился Алёшка, поглаживая пятнистый бок Ветерка.
Бабушка Вера, говорит Алёшка, а если бы телёнок проглотил целиком мою майку, он бы, как Маришка, не вырос, маленьким остался?
Мог бы совсем подавиться и помереть, отвечает бабушка Вера, вовремя ты её у него отобрал.
Телёнок Ветерок стоит на своих слабых ещё ногах и доверчиво смотрит прямо на Алёшку, будто знает, что он его спас.
Спаситель гладит ему морду и глядит прямо в глаза. Они у Ветерка большие и красивые.
Алёшка трогает пальцем толстые губы телёнка и обнимает за шею.
И ты любишь этого губошлёпа, говорит бабушка Вера, что же мне с вами, такими, делать-то?!
Пескари клюют
В прохладной низине за подворьем Чураевых, где собрались в колок вперемежку берёзки, осинки и татарские клёны, ещё источают на смуглом песчаном теле овражка тонкий аромат светло-фарфоровые ожерелья ландышей. И рядом на полянке цветёт медуница. Нет теперь там уже сиреневых нежных колокольчиков. Ушла их пора. Незабудки отвоёвывают себе облюбованное местечко на полянке.