Вал за валом вставал, словно смерти искал,
Разбиваясь о берег морской.
Ехал берегом Кулл меж утесов и скал,
Непонятно охвачен тоской.
Ехал вслед за царем на буланом коне
Сам прославленный Брул Копьебой,
Размышляя о долгой, жестокой войне,
Вспоминая последний свой бой.
Тучи тучными тушами в небе ползли,
И пучина была глубока,
И утесы - гранитные кости земли -
Подымались кругом из песка.
И решил отдохнуть у подножья тех скал
Истомленный усталостью Кулл...
Брул костер разложил и коней расседлал,
Царь прилег на песок и уснул.
Резко чайки кричали, и бился прибой
В берега, как и будет во век...
И увидел такое тут Брул Копьебой,
Что еще не видал человек.
Выходила из моря живая гора,
Непомерно огромная тварь,
Направляясь туда, где лежал у костра
Мирно спящий Валузии царь.
Все выше и выше со мрачного дна
Возносясь над бурной водой,
Неотвратно, как смерть, приближалась она,
Черной глыбой средь пены седой.
Вот пала на берег гигантская тень.
-Валка! - только и выдохнул Брул,
И от этого звука, как чуткий олень,
Вмиг вскочил пробудившийся Кулл.
Распрямился пружиной - и меч наголо!
В сердце кровь, как огонь горяча...
Солнце тусклое бледное пламя зажгло
На клинке боевого меча.
Был могучим размах развернувшихся плеч,
Но раздался лишь скрежет и звон.
Выбил искры из шкуры чудовища меч,
Словно в камень ударился он.
Точно адский огонь чешуя горяча
И тверда, словно вечный гранит.
От зубов и клыков, от огня и меча
Жизнь чудовища верно хранит.
А оно облизнулось, смотря на царя
Как на некую редкую сласть.
Запылали глаза, дикой злобой горя,
И разверзлась ужасная пасть.
Нависало над ними оно, как гора,
Выше скал всех на добрую треть,
И подумал тут Брул, что, как видно, пора
Им обоим пришла умереть.
Кулл увидел, что меч чешую не берет.
Охватил его яростный гнев
И могучим прыжком он рванулся вперед,
В пасть врага, словно бешеный лев.
Меч вонзился в живую упругую плоть
-В тот удар Кулл все силы вложил -
И все глубже входил, и добрался он вплоть
До сплетения жизненных жил.
Испустила тут тварь оглушительный вой,
Пал ничком обезумевший Брул,
И из пасти отверстой явился живой
Царь Валузии, яростный Кулл.
Следом хлынула кровь, как пурпурный сок,
И кровавым заката был луч,
Что окрасил внезапно холодный песок,
Пробираясь меж сумрачных туч.