- Не знаю уж, как он улизнул от моих людей, а зачем ему понадобилось за нами
следовать - и знать того не хочу. Поймаю и...
Он сталприкидыватьпросебя,чтонадлежало сделатьсбесстыдным
ослушником, не уважившим приказа, но Волкодав покачал головой:
- Не о нем речь. Их много, и мысли у них не самые дружелюбные.
От "косатки" их с Винитаром отделялоцелое утро весьма упорной ходьбы.
Отсюда корабль нельзя было даже увидеть, не то что рассчитыватьна подмогу.
Стаким же успехом"косатка" могла бы находитьсявовсе удругогоберега
моря. Винитарне стал затравленно озираться, выискивая врага. Лишь спросил,
усмехаясь углом рта:
- Об их мыслях тоже твой зверек тебе рассказал?
- Нет. Сам чувствую.
- Раньше, - задумчиво проговорил Винитар, - ты, насколько я тебя помню,
ответил бы как-нибудь так: "Может, и рассказал"... Изменился ты, кровник.
Волкодав хмыкнул:
- Может, и изменился...
Онипочтивеселопереглянулисьисновазашагаливперед,обходя
мертвенно-синеватый глиняный наплыв, поглотивший чудо Звездной долины.
И неоткуда былознать им (ажаль: узнав, оба от души посмеялисьбы),
чтодалекозаморем,измереннымипреодоленным"косаткой",посреди
континента,называемогоШо-Ситайном,хорошознакомый имобоим Избранный
Ученик Хономер боролся с весьма сходными трудностями. Разве чтов раскисшей
грязи скользили не его ноги в сапогах, а копыта коня.
Он не был бы Избранным Учеником, предводителем тин-виленского жречества
Близнецов, еслибыне умелпринимать решения, а потомвызыватькжизни
задуманное,напряжением:духовных иплотских сил даваябытие небывалому.
Постановив самолично осмотретьязыческую кумирню, внушавшую столь недолжное
чувство почтения иным собратьямпо вере, Хономер, жемешкаядолго,велел
единственному оставшемусяздоровым"кромешнику" собратьприпасы и десяток
надежныхлюдей - и двинулсянаЗаоблачный кряж. Онвсегдабыл легокна
подъем.
Его караван ничемне напоминалнищий поезд горцев-итигулов,отбывший
тудаженесколькими седмицами ранее.Тот и поездом-то едва лизаслуживал
называться: так,несколькомохнатых лошадок с вьюкамии одна под седлом -
для старца Кроймала. И пешие дикари. Со своими собаками...
Что ж, пусть двое Учеников,явившие вКондарестоль прискорбно малое
рвение, путешествуют в убожествеи лишениях, как пристало вероотступникам -
либоопасноприблизившимсякотступничествуипотомускрывающимсяот
праведных единоверцев. Он, Хономер, намерен был совершить эту поездку совсем
по-другому.Нет,неточтобы его пугалиночевкина пыльных войлоках, в
горскихпалаткахизволосдикогобыка,сквозьчернуютканькоторых
просвечивает ночное небо и поддувают стылые ветры. Когда весной они скрытно,
иными дорогами,следовализаВолкодавом, Хономеру доводилосьспать и под
открытым небом,наприхваченной последнимизаморозками земле,и вовсев
седле,и попростуобходиться без сна.