-- Что-о? -- воин сразу насторожился. -- Развязать? Тебя, сухача? Да за
кого ты меня держишь, так тебя перетак и растак?
Странникмогтолькопоразитьсяпервобытноймощиикрасочности,
использованныхоборотов. Половаяжизньуэтогоплемени,судя по всему,
отличалась разнообразием -- по крайней мере, в терминологической части.
-- Слушай,я же без рук останусь по твоеймилости! -- наконец рявкнул
Блейд. -- Куда я сбегу? Думаешь, я не знаю, почему тут сваи такие высокие да
перила, вобхват толщиной?!Я, видишьли, никомукормомслужить пока не
собираюсь.
--Ладно, пыманный, неори! Вон уже плывут сюда... ты их, по-моему, и
дожидался... -- стражник неожиданно хихикнул. -- Бывай здоров, сухотник!
Воин отошел отдвери, и теперьБлейд заметилподходящую к его тюрьме
лодку -- большой катамаран,полный людей.Он поднялглаза-- по висячему
мостикушлиеще трое;привиде этой троицы все,находившиесявлодке,
поспешно скинули шапки.
Стражник скороговоркой отрапортовал, что за время дежурства с вверенным
его попечению "пыманным" ничего не случилось.
-- Рукионразвязать просился,ваша милость,говорит -- затекли, --
закончил доклад тюремщик.
-- Ладно, Кабат, отпирай, -- распорядилсячей-то густойбас.-- Тебе
это зачтется.
--Корешкабы,ваша милость,--голос стражника сталуниженными
просительным. -- Хотьмалость...детишкам... девочка у меня, два месяца...
помрет, боюсь, слабенькая... и старший... три ему... тоже кашляет...
-- Получишь, -- отрывисто бросил бас. -- Шесть дневных норм.
-- Спасибо, ваша милость, спасибо! -- зачастил стражник.
-- Ступай, Кабат, ступай. Иди в припасню, скажи, что я выдать велел...
Дверьзаскрипела.Сперва внутрь просунулись три копейных наконечника,
затем сами копейщики; наставив оружие, они окружилиБлейда. Вслед за ними в
лачугу вошел здоровенныйвысокорослый мужчина,настоящий великан --шесть
футов восемь дюймовросту,плечи так жешироки,как и упленника,руки
бугрятсявнушительнымимускулами,упоясависитдлинныйобоюдоострый
топор-франциска,лицополускрытогустойкурчавойбородой,черной,как
вороновокрыло. Подсросшимися бровяминезнакомца хитроватопоблескивали
маленькие, глубоко посаженные глазки.
Следомза бородачом полезла его свита -- какие-то невзрачные личности,
почти все увечные -- укого нет пальца, у кого вырвано полщеки, кто с одним
глазом...Были тути сломанныеносы, и отсутствующие уши, --и один даже
полностьюоскальпированный.Влачугетотчассталооченьтесно;все
новоприбывшиетолпилисьпоуглам,бородачужекто-тонемедленно подал
деревянное раскладное сиденье.
Обладатель бездонного баса неспешно, с достоинством опустил свой зад на
походный табуретипронзительно воззрился наБлейда.