Заткнись иронизируй над своей мамашей, НП отпил из бутылки и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Давай проясним ситуацию, ты ведь не гомофоб, Мори? Я вижу, что нет. Ты слишком лояльный парень, чтобы кого-то ненавидеть. Так что же тогда заставляет тебя каждый раз так глупо шутить? Твои внутренние комплексы? Мизерный размер гениталий? Зачем ты это делаешь? Это ведь совсем, даже на одну сотую долю процента, не смешно. И чтобы прояснить, ты меня не интересуешь, как партнер. И нет, я сплю не только с братьями своих жен. И еще как человек ты мне тоже неприятен. Я считаю, что это место было бы намного лучше без тебя. Будь моя воля, я бы тебя грохнул, замариновал в банку и показывал всем желающим как экспонат: «Не очень живой придурок», но ты ведь один из любимчиков Марселя. Этот дед потом меня самого закатает.
Какой ты злой. Я ведь принес тебе пиво. Ты должен любить меня, а не наоборот.
Не, Мори, это так не работает. Пиво я мог бы и сам взять.
НП сделал еще один глоток и закурил:
Сигаретку, Мори?
Ты же знаешь, что я бросаю.
Знаю, НП выдохнул дым мне в лицо.
Я глубоко вдохнул. Когда бросаешь курить, даже сигаретный дым кажется таким приятным, хочется вдохнуть его побольше.
Ладно, говнюк. Желаешь, чтобы я объяснил тебе, почему шучу? Я объясню. Ты прав, я не гомофоб, твоя ориентация почва для шуток, не причина. Причина в том, что ты тот самый человек, над которым невозможно не шутить: меня забавляет твоя гиперреакция. А насчет того, что я делаю это несмешно может быть, но вспомни, сколько раз я попадал в цель своими шутками, особенно на первых порах, а? Да я просто размазал тебя, когда мы схлестнулись в первый раз.
НП задумался, сделал слезливо-укоризненное лицо, затушил сигарету и посмотрел на меня:
Гипер что? Я ни хрена не понимаю, о чем ты. Я реагирую так, как любой нормальный человек отреагировал бы на оскорбление. А, вообще, шути сколько влезет, мне насрать, главное не про тот случай. Мне до сих пор хреново, и когда ты мне напоминаешь, я весь скукоживаюсь. Тебе это нравится, мой закомплексованный мучитель в дурацкой, съеденной молью, шубке?
Нет, не нравится. Я не знал, что это так тебя задевает.
Не ври хотя бы себе, Мори, я же вижу, что тебе нравится, когда другие страдают. Ты закомплексованный урод, который таким образом мстит невинным людям за свою дерьмовую жизнь.
НП замолчал на пару минут, я тоже: мы молча пили пиво.
Может, ты и прав, НП. А, может, ты всего лишь тупой гомик, придающий слишком большое значение словам.
Да пошел ты, сопляк.
Мы снова замолчали. Я знал, что теперь НП точно выдаст настоящую тираду. На самом деле, этот хрен в чем-то прав, мне действительно нравится над ним издеваться. Но я делаю это не потому, что я такой урод, а потому, что считаю, что хоть кто-то должен осаживать НП, иначе он окончательно зазнается. Он и так мешает нас всех с грязью по любому поводу.
Ты знаешь, что такое страсть, Мори? начал НП после затянувшейся паузы. Страсть не знает границ, друг. А любовь она противоестественна человеческой сущности: чаще людей влечет друг к другу обычная животная похоть. Многие люди удовлетворяют друг другом свои сексуальные потребности, давая клятвы вечной любви. Я же тогда почувствовал и любовь, и страсть. В первый раз, друг. Со мной больше никогда такого не случалось. Сколько бы раз я ни задумывался над тем периодом жизни, каждый раз я прихожу к одному и тому же выводу: я поступил правильно. Те эмоции и ощущения стоили всего того, что случилось после. Мне очень не хватает моей жены, она была мне другом. Мне очень не хватает его. Иногда, мне кажется, что я женился, чтобы выйти замуж, друг. И я пока не готов об этом говорить с кем-то.
Я не стану это парировать, друг, я немного замялся, ты растрогал меня, любитель пенисов. Ты сильный боец и достойный уважения гражданин своего времени.
Спасибо тебе, Мори, НП протянул мне руку.
Мир на сегодня? спросил я.
Мир, ответил он. А насчет бойца ты перегнул, я всегда хотел работать мирно, но мирная работа не приносит много лутума, сам знаешь. Я рад, что нашел Марселя и рад, что он отошел от дел. Но запомни мои слова: когда босс решит снова бороться против всех, я приму его сторону, достану свою ржавую пушку и буду убивать ради него. Мы отправимся в последний поход, прямо как адмирал Старк и его корабли.
Запомню. Надеюсь, подобного не случится.
Я тоже, друг но, с другой стороны, я устал от такой жизни и иногда мне так хочется намять кому-нибудь бока. Пристрелить какого-нибудь урода из правительства и посмотреть, как бесятся другие уроды оттого, что не могут с нами справиться. Хочу когда-нибудь увидеть, как эта ублюдочная система падет к ногам простых людей.
Все адекватные люди этого хотят, кинул я напоследок, отходя от столика.
НП в очередной раз напомнил мне о том, о чем я сегодня уже думал. Марсель раньше вроде как воевал против действующего правительства и был страшным забиякой. Я этого времени не помню, потому что был слишком мал. Я не видел переворотов, захвата власти и прочего. Я знаю только, что многие в этом доме бойцы, и что раньше все эти люди воевали с режимом, а теперь почему-то отошли от дел. Может, из-за безнадеги, сложно изменить что-то большое, что-то, во что большая часть населения верит безоговорочно. Сложно тягаться с правительством и еще сложнее потом сохранить холодный рассудок и не стать новым режимом. Я никогда не был в городах бывшего Альянса7, но много слышал о них. Из ярких примеров, где старый режим сменился новым, можно выделить город Мэнсана. Он находится в паре тысяч километров от Тенебриса. В Мэнсане все было очень плохо, город задыхался и умирал от болезней, потому что воздух там был загрязнен. Действующее правительство или не хотело, или не могло решить эту проблему. Тогда объявилась группировка «За здравие»: кучка качков фанатиков, которые раньше не интересовались политикой и зарабатывали себе на жизнь всякой грязью. Весь их путь я не упомню, но суть в том, что правительство в определенный момент почти полностью избавилось от группировки, но те уже успели заручиться поддержкой народа, рекрутировали новых бойцов и захватили власть. Потом они, будучи уже официальным правительством, построили купол и наладили систему по очистке воздуха. Еще позже ввели обязательные нормативы по физическим упражнениям. Еще через время стали избавляться от больных людей, потом от слабых детей. И, в итоге, превратили город в Спарту. Их лидер, Мэйр, осознал, что натворил и исчез, но было уже поздно, режим устоялся и нашел себе новых противников. Теперь ими были люди, выступающие против излишних физических нагрузок и искусственного отбора. Короче, суть в следующем: даже придя к власти из благих побуждений, ты можешь сойти с ума и стать еще более страшным диктатором. Я думаю, Марсель понял, что в нем есть нечто такое, что лучше держать в себе и поэтому поселился тут. А, возможно, и нет. Я могу лишь предполагать. Настоящие события тех лет навсегда останутся для меня тайной.
Дмитрий Петрович, здравствуйте! я наклонился и поставил старику пиво и закуску.
Здравствуй, мой мальчик. Рад тебя видеть в столь хорошем расположении духа, он кивнул мне и улыбнулся.
Меня не перестают удивлять ровные белоснежные зубы старика. Иметь такие зубы в городе, где прием стоматолога стоит как пожизненная зарплата одного трудяги огромное достижение (во многом, поэтому я и решил, что Дмитрий Петрович большая шишка в Тенебрисе).
Я всегда в относительно хорошем расположении духа. Даже когда мне грустно я понимаю, что грусть одного отдельно взятого индивидуума бессмысленна и посему не даю своему разуму в ней утонуть.
Не соглашусь с тобой, мой мальчик, мое мнение несколько иное, я, напротив, считаю, что нет смысла в грусти общего, если каждый отдельный элемент этого общего не может испытывать подобные общему чувства. Разве без грусти одного условного писателя появилось бы на свет произведение, которое может усмирить грусть общего? Разве без грусти одного условного читателя появился бы спрос на произведение такого рода? Общее состоит из элементов и каждый элемент по-своему важен.