Лилия живет в одной из гримерок, как и все мои приближенные. Остальным я позволил выбрать и занять любую из пустых квартир в домах по соседству. Ее гримерка уютно расположилась в самом конце коридора, рядом с лестницей, придется немного прогуляться. Я поджег вторую сигарету от первой и пошел. Вокруг снуют люди в разноцветных рубашках, немного напрягает, ага. Мне иногда кажется, что эти коридоры вены, а люди, что по ним ходят, кровь. Ну а я огромный жирный тромб, все останавливаются и отдают мне честь, разве это не уморительно? Ненавижу армию. Всегда ненавидел, ага. А теперь надрываю тут животик и играю в генерала. Но жизнь она такая, серьезных уважают. Необязательно быть таковым на самом деле, достаточно хорошо вжиться в роль.
Кстати, о ролях, я люблю смотреть на сцену, она завораживает меня своим величием. В детстве я хотел стать таким же великим, как сцена, одним своим видом внушать людям трепет, но благодаря Трехглазому моим уделом стали презрение и служба всяким мудакам. Я шел по мягкому ковру, за долгие годы он так и не износился, по моему приказу его моют и чистят не реже раза в неделю. Я, как истинный гений, вижу суть каждого предмета. И по мне ковры это что-то родственное человеческой душе, никогда до конца не поймешь, что на них изображено, пока автор или кто-то знающий не объяснит. Хотя Лилия говорит, что душа похожа на улыбку: «Душу же нельзя увидеть. А улыбку можно. Поэтому, я считаю, улыбка это материальное отображение души». Вот такую хрень она мне как-то сказала, когда ей лет десять было. Такая же херня, как мои рассуждения о коврах, ага, но фиг поспоришь, слишком уж предмет спора неосязаемый.
Комнату Лилии охраняют два офицера: Маэстро и Байрон. Хорошие парни, да и девочке они нравятся. Думаю, что их тоже следует отправить вместе с ней. Пусть посидят на конспиративной квартире, пока я не улажу все вопросы со своим «работодателем». Никто не знает, что она моя ну моя, короче, поэтому вряд ли кто-то заинтересуется девочкой, а мне так будет спокойнее. Я думал, что мы с Трехглазым быстро договоримся, а не в молчанку играть будем.
Я открыл дверь. Каждый раз поражаюсь тому, как Лилия следит за своей комнатой: девчачья спальня, воистину. На стенах плакаты каких-то модных певцов, на полу уютные коврики со смешными зверюшками, куча склянок рядом с большим зеркалом и всегда такой чудесный аромат. Аромат комнаты девушки. Не все могут так. Ее мать была такой же: неряшливой, но очень женственной, ага.
Привет, Лилия сидела спиной ко мне на кровати и причесывала свои русые волосы.
Здравствуй, робко сказал я. Увидел бы кто, как я говорю с ней, глазам бы своим не поверил.
Зачем ты пришел снова? Ты же знаешь, что я не хочу видеть тебя. И никогда не захочу, хоть каждый день заходи по сто раз. И бабочку я тебе вчера завязала не потому, что поменяла свое мнение о тебе. Просто я играю с тобой, как с куклой. Ты похож на куклу. Такой же пустой.
Ну, не надо, я не ругаться пришел. Я хочу с тобой серьезно поговорить. Я я немного влип, по собственной инициативе. Возможно, сделал пару глупостей, а, возможно, умностей. Пока не знаю. И на время разбора полетов хочу тебя отправить в город, ага.
Ты и раньше делал одни глупости. Не убьют же тебя, наконец. Или убьют? я решился посмотреть в зеркало и увидел ее блестящие, полубезумные карие глаза, прямо как у ее матери. С таким взглядом можно весь мир покорить, ага.
Могут и убить, знаешь ли. В моем бизнесе всякое бывает.
Туда тебе и дорога! воскликнула Лилия раздраженно. Ты ведь всего лишь кукла. Ты мог бы помогать людям, используя лутум и связи во благо, но ты решил ввязаться в очередную авантюру, чтобы отхапать еще больший кусок власти. Проблема таких, как ты, в том, что вы все никак не можете насытиться, вам всего мало! Зачем тебе эта власть, если ты не можешь использовать ее во благо?
Я хочу, чтобы мои решения были окончательными, чтобы ни одна мразь не могла указывать мне. И мне абсолютно насрать на других, пусть сами делают свою жизнь лучше, ага.
Какой же ты идиот! Ты старше меня на десятки лет, но ты идиот. Застрявший в детстве идиот.
Я ты неправа. Ты очень неправа! Я иду к своей цели, пока люди вроде тебя топчутся на месте, изливая свои на хрен никому не нужные чувства!
Ты пришел орать на меня? раздраженно бросила она.
Нет, извини, успокоившись сказал я.
Тогда позволь мне объяснить тебе, чего ты на самом деле хочешь от жизни, позволь глупой мне порассуждать о гениальном тебе.
Валяй.
Разберем твои желания. Ты часто говорил мне, что хочешь, чтобы вся твоя жизнь была похожа на одну большую театральную постановку, это так?
Возможно.
Я закурил и присел на корточки у стены, вся эта беседа начинала утомлять меня, я словно вернулся в прошлое и снова выслушивал упреки ее матери, практически слово в слово, ага. Гены удивительная вещь.
Но ты не актер, а это уже не театр, понимаешь? Тебе нужно реалистичнее относиться к жизни. Ты должен пересмотреть свой подход к реальности, путь, по которому ты сейчас идешь, ведет в никуда.
Все, что я сейчас слышу это занудная болтовня девочки, которая возомнила себя знатоком меня хотя мне это даже льстит, есть знатоки литературы, физики, а есть знатоки меня! Такие же хреновые, самопровозглашенные знатоки, кстати.
Не раскатывай губу, чтобы быть знатоком тебя достаточно знать ответ на вопрос: «Сколько будет дважды два?».
Да ни черта не будет, блядь, математика продукт ранней философии, а пример, который канонично приводят в качестве простоты чего-то, на самом деле, всего лишь чье-то измышление, ага. Я очень надеялся на то, что ты не заболеешь этой снобской стереотипщиной.
Твой мат режет мне слух.
Мат неотъемлемая часть любого языка. Какие-то идиоты придумали преумножать ценность одних слов и преуменьшать ценность других, а вы и рады, ведь чем больше правил, тем спокойнее.
В разделении лексики на высшую и низшую нет ничего такого. Ты все слишком гипертрофируешь. У тебя нет середины, есть только черное и белое.
Достало это ваше снобское отношение. Я превозношу только себя и не скрываю этого. А весь твой добропорядочный мир скрыто превозносит себя и тихо презирает всех, кто добился меньшего успеха. Только это презрение прячется за снисходительной улыбкой, ага.
Ничего оно не снобское, если уж ты заговорил о добропорядочных людях и снисхождении, то ты абсолютно заблуждаешься, добропорядочный человек никогда не испытает презрения к низшему
Ага, я перебил ее, к низшему! Вот я тебя и поймал с поличным.
Мы замолчали на какое-то время.
А ты хочешь, чтобы люди тебя превозносили, как высшего? продолжила Лилия уже не так уверенно.
Абсолютно насрать, ага. Главное, что я превозношу себя.
А я думаю, что ты хочешь этого больше всего на свете. Все твое существо тянется к этому, не так ли?
Пас. Я позволю тебе поумничать немного, ага.
А это твое стремление к абсолютной свободе это же настоящий юношеский максимализм, не так ли?
Все еще пас.
Мой вердикт: тебе нужно принять себя таким, какой ты есть, перестать выделываться и начать жить, как взрослый человек.
От этой болтологии у меня появилось непреодолимое желание вздернуться. Когда я говорю с тобой, у меня складывается впечатление, что ты древняя, скучная старуха. Твоя мать была очень свободомыслящей, в кого ты такая?
Почему ты много говоришь о моей матери, но почти никогда не вспоминаешь об отце? Лилия дернулась, но вовремя спохватилась и не повернулась. Расскажи немного о нем, пожалуйста.
Сложно это, я плохо его помню. Твоя мама умерла во время родов, и у него крышу сорвало. Творил всякое, а потом поймал пулю и умер. Конец.
Рассказчик из тебя, конечно, никудышный, даже хуже, чем философ, Лилия рассмеялась.