Все готово, сказал русский. Вылет в 10:00.
Знаю.
Семь часов пятнадцать минут до Хартума.
Корт кивнул.
Говорят, пилот очень хороший.
Корт промолчал.
Вылет в южном направлении. Польша находится позади нас, так что пока самолет не достигнет границы с
Сид. Мне наплевать, в какую сторону мы полетим.
Русский немного помолчал, потом сказал:
Не знаю, как вам удается быть таким спокойным. Ведь сейчас все ваши мысли сосредоточены на операции. Опасности, непредвиденные обстоятельства, угроза жизни. А вы стоите со скучающим видом, как будто ждете поезда, который отвезет вас на работу.
Корт продолжал смотреть на аэродром. Разумеется, Сид не знал и половину правды. Придуманная им операция была сравнительно легкой по сравнению с тем, что Корту предстояло осуществить на самом деле. Застрелить человека с пятисот ярдов, а потом затаиться в холмах примерно на неделю, пока не настанет пора возвращаться, было гораздо проще, чем изобразить подготовку к убийству, но вместо этого в последний момент выполнить молниеносное похищение, опасное перемещение по вражеской территории и доставить пленника заказчику.
Поэтому Корту больше всего хотелось пустить пулю в голову кровожадному ублюдку Бакри Аббуду и покончить с этим.
Как вы можете оставаться таким спокойным? спросил Сид.
Серый Человек повернулся и впервые за утро посмотрел в глаза русскому мафиози.
Это моя работа, ответил он.
Григорий Сидоренко оскалил зубы в неожиданно широкой улыбке.
Фантастика!
Транспортный самолет являл собой преимущество функциональности над формой и стилем. «ИЛ-76», названный «Кандидом» по классификации НАТО, был огромным, и его широкие крылья слегка провисали в состоянии покоя. В полутьме он напоминал спящего великана. Корту хотелось подойти поближе и пинком разбудить его, но он знал, что вскоре этим займется русская команда, и самолет успешно доставит его в Хартум вместе с военным оборудованием, которое составляло его основной груз. В строгом смысле слова этот полет не был военным. Самолет и его команда принадлежали «Рособоронэкспорту», российской государственной структуре, занимавшейся военным экспортом по всему миру. Грузовые самолеты переправляли оружие в Индию, Судан, Ливию, Венесуэлу и десятки других стран, где существовали реальные или предполагаемые зоны военных конфликтов.
Что здесь за груз? с праздным интересом осведомился Джентри.
Кроме вас? Ящики с крупнокалиберными пулеметами «Корд», боеприпасы и сопутствующее снаряжение.
Они разрешены ООН? Как насчет санкций?
Сид фыркнул, выпустив клуб пара в холодный утренний воздух.
Это бестолковые санкции. России разрешается продавать Судану военное оборудование при условии, что оно не будет использовано в Дарфуре.
Если Россия поставляет в Судан крупнокалиберные пулеметы, то можно не сомневаться, что они будут использованы в Дарфуре. Там идет война.
Вот именно, друг мой, Сид улыбнулся, не уловив язвительные нотки в голосе Корта. Москва верит на слово президенту Аббуду, и, похоже, ООН это устраивает.
Невероятно, пробурчал Корт себе под нос.
Сид похлопал его по спине.
И это здорово, не так ли?
С этими словами русский повернулся и направился в терминал аэропорта, где было тепло.
* * *
Корт вытянулся на спине вдоль четырех красных пластиковых сидений «ИЛ-76». Лишь узкий промежуток отделял место его отдыха от огромных грузовых контейнеров в центральной части самолета. Рядом с ним стоял тактический рюкзак «МультиКам», где находилась разобранная снайперская винтовка «Блазер R-93» немецкого производства, «Винчестер Магнум» калибра.300 и двадцать обойм с патронами. А также бинокль, две осколочных гранаты, две дымовых гранаты, небольшой запас сухого пайка, вода и пищевые соли от обезвоживания. Он взял с собой боевой медкомплект на случай тяжелых травм, но не захватил ничего от синяков и порезов. На поясе и в камуфляжных брюках он носил десятимиллиметровый пистолет «Глок», боевой нож, мультитул и фонарик.
Он был одет в длинную белую тобу, традиционный суданский балахон.
Команда самолета оставила его в покое. Начальство из «Рособоронэкспорта» велело им доставить человека в Хартум, и это было все, что они знали.
Перед вылетом Джентри по-русски попросил командира не беспокоить его, за исключением экстренных случаев, поэтому когда один из пятерых членов команды подошел к нему и начал кричать, пытаясь перекрыть шум двигателей, он понял, что пора рассердиться или встревожиться. Человек позвал его в кабину, и Джентри последовал за ним по узкому проходу вдоль серых деревянных ящиков, подвешенных на роликах, которые были прикреплены к направляющим рельсам на потолке по всей длине фюзеляжа. В салоне не было иллюминаторов; только стеганая обивка и страховочные сетки, закреплявшие на бортах дополнительное снаряжение. Это напомнило американцу другой грузовой самолет, на котором он четыре месяца назад летел над северным Ираком. Тот полет мог плохо закончиться для Джентри, его бедро до сих пор побаливало там, где пуля пробила мышцу, но он гораздо хуже закончился для пятерых человек, которые находились вместе с ним в грузовом отсеке.
Кабина «ИЛ-76» была просторной: четверо человек размещались на верхнем уровне, а штурман сидел внизу и немного впереди, окруженный морем циферблатов, кнопок, индикаторов и компьютерных мониторов. Пилот, рыжий русский лет сорока с небольшим по имени Геннадий, который носил слишком большие для его лица летные очки и показался Джентри неестественно худым, поманил его вперед. Молодой, плотно сбитый бортинженер передал американцу радионаушники с микрофоном, чтобы ему было удобно общаться с пилотом.
Что случилось? спросил Корт по-русски.
Суданский авиадиспетчер связался с нами. Появилась проблема.
Расскажите.
Нам изменили курс. Мы больше не направляемся в Хартум.
А куда?
В Эль-Фашир.
Почему?
Не знаю, но, наверное, сейчас там срочно необходимо оружие для суданской армии.
Корт взял ламинированную карту со стола бортинженера. Тот посмотрел на него, но не стал возражать.
Где находится этот чертов Эль-Фашир? проворчал Джентри, разворачивая карту.
В Дарфуре, мрачно ответил второй пилот, повернувшийся к нему. Он указал пальцем в перчатке на дальний конец карты, противоположный от того района, где планировалась операция Корта.
Корт оторвал взгляд от карты.
Твою ж только и сказал он.
Это для вас проблема, да?
Моя работа не в Дарфуре.
Я ничего не могу поделать, сказал Геннадий. Мне придется повернуть; мы не получили разрешения на посадку в Хартуме.
Твою ж!.. повторил Корт. Он положил наушники на консоль и вышел из кабины, прихватив карту с собой.
Через пять минут он разговаривал с Сидоренко по спутниковому телефону. Пока он ждал соединения, изучал карту.
Это неприемлемо! Как я выберусь из аэропорта Эль-Фашира, преодолею сто миль по кишащей бандитами пустыне плюс еще триста миль по суданской территории? Теперь между мной и моей целью находится гребаный Нил!
Да. Понимаю, это проблема. Мне нужно подумать.
У меня нет времени на ваши размышления! Мне нужно, чтобы этот самолет вернулся на прежний курс!
Но это невозможно. Мое влияние распространяется на Москву, а не на Хартум. Вам придется приземлиться там, куда вас направляют суданцы.
Вы понимаете, что если не исправить положение, то нашей операции конец?
На самом деле Корт беспокоился насчет операции Зака «Ночной сапфир», а не о контракте с Сидом.
Я сделаю все возможное, пообещал Сид и повесил трубку, а Корт продолжал расхаживать в узком проходе между бортом самолета и ящиками с оружием.