Маша с Олегом, бывшие попутчиками Марины в последней поездке в Сибирь, раздобыли кучу проспектов местных турфирм и поделились с ней информацией об Алтае. Под впечатлением увиденных фотографий: Телецкое озеро, бывший вулкан Ая, ледники, водопады, сплав на рафте по Катуни, Марина смогла увлечь Андрея. За обедом она сказала: «Стыдно не побывать в таких красивых местах! Иностранцы толпами приезжают поглазеть на «Русскую Швейцарию»».
«А чтобы Вам было с чем сравнивать, я приглашаю составить мне компанию: на днях я уезжаю в Швейцарию», неожиданно предложил Краснов-старший. Все их доводы: «на кого мы оставим дела» или «мы не успеем так быстро собраться» были разбиты в пух и прах (паспорта у них были оформлены давно). Марина до сих пор с теплотой вспоминает поездку.
После хмурых московских дней Женева встретила их безоблачным небом над теплой землей. Повсюду цвели высокие кусты роз. Город был такой чистый и красивый, что казался декорацией к фильму-сказке. Дом Краснова на берегу Роны напоминал средневековый замок. Внутри домик оказался довольно комфортабельным. Средневековые стены удачно сочетались с последними достижениями цивилизации.
Хозяйку дома слуги называли «мадам Эжени». Невысокого роста с мелкими чертами лица она смотрелась изящно в платьице от «Валентино». У женщины были очень темные бархатные глаза, вьющиеся каштановые волосы до плеч. «Недурна», отметила Марина, «Еще одна жена Краснова? Судя по обращению, гражданская. Иначе ее называли бы «мадам Краснова». Собственно, какое мне дело? Принимают нас здесь неплохо, что еще надо?» Действительно, принимали их с королевскими почестями, из чего Марина сделала вывод: домик собственность Краснова-старшего. К обеду вышли двое детей: девочка лет восьми и мальчик лет пяти. У девочки были такие же темные глаза и волосы, как у матери. Она была прехорошенькая, одета, как маленькая принцесса. Дети и мать между собой говорили по-французски.
Твой брат и твоя сестра, представил Андрею детей Виктор Александрович.
Мари, девочка чуть обозначила реверанс.
Алекс, церемонно склонив голову, назвался мальчик.
Мари это Мария? спросила Марина. Ей почему-то не хотелось, чтобы маленькую француженку звали Машей.
Марианна Викторовна и Александр Викторович, уточнила на чистом русском языке мадам Эжени.
Красновы, веско добавил Виктор Александрович. Расскажите нам, как Вы живете, обратился он по-русски к детям.
Девочка забавно картавила, но неплохо говорила, в затруднительных случаях вставляя французские слова. Мальчик сказал несколько заученных фраз и замолчал, как рыба. Мари служила переводчиком между отцом и сыном.
Обед прошел непринужденно и весело. Дети обрадовались гостям. Несмотря на строгие взгляды матери, они смеялись и шалили. Число вилок и ножей превосходило все, что Марина успела освоить в прошлом году в Чехии. Но она, прежде чем браться за приборы, незаметно приглядывалась к детям, сидевшим напротив нее: Мари и Алекс ели безукоризненно правильно.
Поднимаясь на второй этаж, где им с Андреем отвели две смежные комнаты, Марина остановилась на лестнице, посмотреть на картину, висевшую на противоположной стене. Она не так хорошо разбиралась в живописи, как ее зять Олег Ярославский, с детства вращавшийся среди художников, но предположила, что это полотно кисти Марка Шагала. «Похоже: этот яркий голубой цвет, летающие люди». Раздумывая об авторе, Марина стала невольным свидетелем разговора. Краснов говорил на повышенных тонах.
Евгения! Почему дети плохо говорят по-русски? Почему я должен указывать тебе второй раз?
Марина не разобрала слабый голос Евгении. Она что-то говорила в свое оправдание.
Ты думаешь, я не смогу найти для детей другую нежную мать, которая будет говорить с детьми по-русски?
Марине стало неловко, и она потихоньку проскользнула в свою дверь. Они с Андреем обошли обе комнаты, имевшие общую ванную.
Почему нам отвели две комнаты? Может они не поняли, что мы муж и жена? спросил Андрей.
Наверное, у них так принято. Выбирай, в какой комнате ты будешь жить?
Выбирай ты, а я с тобой. Где ты, там и я.
А ты хорошо говоришь по-французски. Я не знала.
Это бабушка меня мучила и заставила выучить язык. Она было очарована Андреем Болконским, а «Войну и мир» читала мне еще в дошкольном возрасте. Я даже подозреваю, что она меня не в честь дедушки назвала, а в честь литературного героя.
Ну, у него же был реальный прототип декабрист Волконский.
Для бабушки он был не менее романтичен. Наверняка, он танцевал, фехтовал и говорил по-французски.
Ну, свое умение танцевать ты мне часто демонстрировал, а фехтовать это что-то новенькое.
Думаю, что ты не все мои достоинства смогла открыть. «Может, я и крестиком вышивать умею?» промурлыкал он, как персонаж известного мультфильма. Нет, если честно, я едва начал махать рапирой, как клуб переехал в другой район, и стало неудобно ездить.
Представь себе, я тоже немного занималась фехтованием, только махать пришлось мечом. Я собиралась съездить с ролевиками на «Скандинавку», и мне дали должность сестры конуга, князя. А все обсуждение проходило в скверике, где попутно тренировались воины с мечами. Мне захотелось попробовать и я попробовала. Кажется, неплохо получилось, всего один синяк на плече. Жаль, что игра была историческая, а скандинавские женщины в битвах не участвовали.
Ты фехтовала железным мечом? не поверил Андрей.
Нет, конечно, пластиковым, игровым, но довольно длинным. Да я же писала об этом. Помнишь, в том цикле о студентах МГУ?
Про меч как-то пропустил, а статью хорошо помню. Я до этого всяких «толкинистов» считал недоумками, которые выезжают на природу водки попить и «перекрестным опылением» заняться. А у тебя они крепости строят, исторические события в деталях изображают.
Ну, «опылением», как ты изволил выразиться, куда удобнее заниматься на чистой постели в уютной комнате. Или в двух Нет-нет, сначала в ванную!
Наутро Марина с Андреем еле сдерживали смех: вся прислуга пыталась говорить по-русски. С большим трудом они выговаривали совершенно неудобоваримое для них имя-отчество хозяйки Евгения Вячеславовна. Краснов, пожелав им хорошего отдыха, куда-то исчез по делам, а в их распоряжение выделил шофера-гида с машиной. Шофер долго путался между «Спасибо», «Пожалуйста» и «Здравствуйте». В конце концов, Андрей и Марина предложили ему перейти на французский.
Как чудесно они отдохнули! Сколько достопримечательностей осмотрели! Старый город на левом берегу Роны. Старинные соборы и парки, зеленые скверы и набережные Женевы. Поездки в Цюрих, Лозанну, Берн. За неделю они привыкли к праздной жизни старинных европейских городов. Им стало казаться, что они давно живут в этом спокойном и благополучном месте, не знавшем войн и разрушений.
Краснова-старшего они видели очень мало. Когда спускались завтракать, его уже не было, обедал ли он дома, они не знали, так как возвращались лишь к восьми вечера на обязательный для всех ужин. Марина с самого начала сообразила, что здесь к столу надо переодеваться, желательно во что-то новое. Мадам Евгения, как теперь ее называли слуги, и ее дети каждый раз появлялись в парадных туалетах. Хорошо было Андрею: сменил рубашку и вперед. А ей пришлось выкручиваться, чтобы не опозориться перед мадам и ее челядью. Естественно, Марина не приволокла из Москвы чемоданов с тряпками. Но она не ударила лицом в грязь и составила из одного костюма, одних брюк, джемпера и топика шесть разных нарядов. Виктор Александрович был не слишком разговорчив на этих семейных трапезах, он только спрашивал, как прошел день, но сам ничего не рассказывал, первым вставал из-за стола и уходил в кабинет поработать.